Простер руку к криводушию и усвоил поклонение дэвам и стал сосудом зла, и Сатана наполнил его всяческим коварством. Взял [Сатану] в руки, как щит, и надел на себя, как доспех, и стал как бы воином, исполнителем его воли. Сражался он ухищренно с мудрыми и с великой сноровкой — с учеными, открыто с простодушными и тайно с проницательными. Простер руку и изъял многих из полка Христова, и примешал их к полкам дэвов. И воровски вполз во многие места и проник, как змея, в среду укрепленных и, прорыв подкоп, открыто похитил и изъял многих из азатов и еще большее число из шинаканов и некоторых других из тех, которые [лишь] именуются священниками. Вот имена их, его соучастников:
ишхан Рштуни, по имени Артак,
ишхан Хорхоруни, по имени Гадишой,
ишхан Вахевуни, по имени Гют,
ишхан Багратуни, по имени Тироц,
ишхан Апахуни, по имени Манэч,
ишхан Габелеан, по имени Артэн,
ишхан Акэ, по имени Ынджул,
и другой ишхан Палуни, по имени Варазшапух,
некий сепух из Аматуни, по имени Манэн,
также многих других азатов, которых именуют останиками из царского удела.
И всю свою страну полностью взбунтовал [и привел] к отступничеству, не только из множества мирян, но и многих из церковного обета, особенно через лжеиереев, коими и творил зло: это некий иерей по имени Зангак, некий иерей по имени Петрос, некий дьякон по имени Сахак, некий дьякон по имени Муши. Он их посылал к простодушным людям, обманывал и надувал. А те клялись святым Евангелием и говорили: «От царя будет пожаловано всем христианство!» И так вероломно извлекли они многих из святого сообщества, приводили и смешивали с полком отступников.
И собрал всяческие соблазны и составил многочисленную рать, составил список и представил поименно многих [воинов] великому хазарапету, [рассказал] и о своей храбрости и мужестве, очень похвалялся, как он изощрялся в совращении, а воинов армянских изображал разобщенными и расчлененными.
И когда все эти злые дела удались ему, нарушил и согласие страны Иверии с Арменией, не дал выступить вперед Алвании и таким же точно образом задержал страну Алдзник. Отправил он грамоту, лживо выдавая одно за другое, и в Греческую страну, некоему мужу, имя которого было Васак, из тех Мамиконеанов, которые находятся в служении у греков. И, по злосчастию времени, муж этот был спарапетом Нижней Армении[85], ему были вверены ромейские войска на персидской границе, а своими деяниями он был вне божеских законов. Нашел Васак в том Васаке соучастника себе в великих злодействах, в которых оба они сошлись.
Писал он и сообщал непрестанно, что якобы все армяне присоединились к нему. И это же самое письмо Васак Нижней [Армении] с великой осторожностью отправил в стольный город кесаря[86]. Даже мысли святых епископов отвратил от них и поселил во всех войсках греческих сомнения в отношении веры.
Ведь через лжесвященников он лгал и обманывал, выдавая их за правдивых людей, посылал Евангелие с крестом и ими прикрывал всю свою сатанинскую лживость. Себя и все крыло отступников он выставлял как преданных богопочитанию; уверял, что он более предан, чем все войска Армении; клялся, и утверждал, и ссылался также на все повеления дворца о прощении.
В Греческой стране и так склонны были выслушать все это с удовлетворением, а [благодаря] его действиям тем более изменились и пали ниц перед ним.
Подобно же поступал он и со всеми краями страны, где были крепости — в Тморике и Кордике[87] в Арцахе[88] и Алвании, в Иверии и в стране Халтик[89], рассылал [вести], настаивал, чтобы никого (из противной стороны) не удостаивали пристанища.
И по великому его злодейству обстоятельства принесли ему еще удачу в делах; ибо никого не нашлось извне в помощь войску армянскому, кроме тех хонов, о которых уже была моя речь. Но и против них он собрал многочисленную конницу ариев, закрыл и запер ворота прохода [хонов]. И вовсе не давал покоя царю персидскому, но посылал вести и призывал многочисленные отряды в пограничную крепость Чор, сосредоточил там все [силы] страны иверов, лпинов и чилбов, [вызвал силы] Вата, Гава, и Глуара, и Хрсана, и Хечматака, Пасха и Посха и Пюкуана, все войско Таваспарана — с гор и с равнин, и из всех горных укреплений[90]. Кого привлекал он утварью, великими дарами и щедрой раздачей царской казны, а кого запугивал угрозой царского веления.
Когда он все это сделал и выполнил по велению царя, то изо дня в день писал и доносил великому хазарапету Персии[91], который укрылся и притаился в городе Пайтакаране. После этого и тот осмелел [настолько], чтобы показаться многим народам; на одних он наводил страх, другим любовно раздавал дары. Призвал к себе Васака и всех тех князей, которые были за него, пожаловал им много даров от дворца, также и воинам, которые держали его сторону. Привел к нему [Васак] и иереев-отступников, представил, утвердил и объявил: «С помощью этих мы будем охотиться за теми, чтобы отколоть от единой общины!» А когда хазарапет услышал это, очень благодарил тех иереев и обнадеживал их:
«Если эта победа будет наша — пожалую вам имущество других священников и доложу царю о вашей великой заслуге!»
И [Васак] так поколебал и смутил страну Армянскую, что породил раскол между многими родными и братьями, не оставил в единстве отца и сына и посеял смуту в мирном спокойствии.
И были у него там, в его ашхархе[92], двое племянников по брату, [верные] святому обету добродетели. Написал и донес на них во дворец и получил право на их имущество, отверг и изгнал их из страны, с тем, чтобы они больше не возвращались туда. Подверг преследованиям и понудил бежать всех монахов страны, которые обличали бесповоротное его нечестие. Содеял и учинил всякие злодеяния против истины. И то, чего не знали нечестивые язычники, сообщал им, а относительно обета христианского [наставлял]: как, каким образом можно искоренить его из страны Армянской.
Когда Михнерсех увидел в нем все это зло, он на него стал возлагать больше надежды, чем на самого себя. Спрашивал и уточнял, сколько всего мужей в рати Вардана в Армянской стране. Когда услыхал от него, что их больше шестидесяти тысяч, потребовал также сведений относительно доблести каждого и сколько имеется таких, которые полностью вооружены, и сколько таких, которые, будучи лучниками, лишены [иного] вооружения, также и относительно пеших щитоносцев.
И когда проведал об общем числе этого множества, тем более попытался узнать, сколько имеется начальствующих над храбрыми героями, чтобы подготовить троих против одного на каждого из них, не говоря о всех прочих. И даже осведомлялся у него относительно каждого отряда и на сколько полков делится войско, и кто из них является саларом, и какой начальник, с какой стороны будет вступать в боевое построение, и каково имя каждого из хамхарзов, и сколько трубачей будет играть в составе полка. Будут ли устраивать лакиш или свободно расположатся станом; будут ли выстраивать фронт против фронта или единой ратью атакуют в одном месте? Кто из них неустойчив и кто из них будет тверд, отдавая себя на смерть?
И когда обо всем этом осведомился у него, призвал всех военачальников и перед [Васаком] дал им всем строгий приказ, чтобы все они слушались его указаний. И все войска вместе с их военачальниками поручил некоему мужу из знати, имя которого было Мушкан Нюсалавурт.
А сам тотчас отправился в страну Восточную и, встретившись с великим царем[93], рассказал ему все о положении дел, о своей изворотливой мудрости и о лживых ухищрениях Васака, как он свое прежнее нечестие пожелал прикрыть тем, что расколол, разделил надвое воинство Армянское!
