«Слово о войне Армянской» сохранилось в многочисленных рукописях, следовательно, пользовалось широкой популярностью уже в древности. При этом рукописи в частностях отличаются друг от друга, необходим специальный анализ с учетом всех вариантов, который позволил бы приблизиться, в пределах возможного, к подлиннику. Публикации «Слова» выходили в свет многократно, но критическое издание появилось лишь в 1957 г. Оно было осуществлено известным филологом и историком церкви Ервандом Тер-Минасяном[1]. Настоящий перевод выполнен по этому изданию.

Сочинение Елишэ многократно переводилось, имеются переложения на современный армянский, французский, итальянский, английский языки. Наш памятник трижды издавался и по-русски. Последний перевод был выполнен выдающимся ученым, представителем замечательной петербургской школы кавказоведения, акад. И.А. Орбели (1887-1961). Рукопись И.А. Орбели сохранилась с двумя утратами, требовалась, естественно, и новая сверка с подлинником. Издание этого перевода, с соответствующими доделками, выпало на долю автора этих строк. Книга увидела свет в 1971 г.[2] Но всякий перевод со временем требует переделок и уточнений. В настоящее время мною подготовлены к изданию научные переводы как «Слова о войне Армянской», так и сочинений Лазара Парпеци — с исследованием и подробным историко-филологическим комментарием. Эта работа и составляет основу настоящей публикации.

События, о которых повествует Елишэ, подробно освещены во второй главе этой книги, в четвертой же «Слово» рассмотрено как литературный памятник. Это позволяет отказаться от особого введения и свести примечания к минимуму. Как и в основной части книги, собственные имена и специальные термины приводятся по-русски в форме, которая соответствует их написанию по-древнеармянски. Специальные термины набраны курсивом и оставлены без перевода, но в конце книги читатель найдет их перечень в алфавитном порядке, с пояснениями. Ссылки на св. Писание даются лишь в случаях прямого цитирования.

Перевод выполнен с максимальной близостью к подлиннику и читатель сможет оценить пусть необычную для нашего времени, но исключительную красочносгь стиля Елишэ.

Слово, что ты предписал сочинить, я завершил, о славнейший! Ты повелел [рассказать] об Армянской войне, где многие — не одиночки! — отличились доблестью.

Вот [что] я изложил в этих семи разделах:

Первый. То время.

Второй. События от [действий] властителя Востока.

Третий. О единодушии церковной общины.

Четвертый. Междоусобие среди отколовшихся от этой общины.

Пятый. Нашествие людей восточных.

Шестой. Сопротивление армян войною.

Седьмой. Продолжение боевых действий.

В этих семи главах я по порядку и со всей полнотой изложил начало, середину и конец, чтобы ты повседневно читал, узнавая о доблести благих и о бесславии отступников — не для того, чтобы утолил в себе жажду обильных земных познаний, но дабы тебя коснулся небесный промысел, который в предвидении своем готовит воздаяние обеим сторонам, по зримому предугадывает незримое.

Но ты, о великий в познании Бога, почему ты даешь [мне] поручение, тогда как и сам мог бы принять [чье-то] повеление касательно [создания] более совершенных [творений]? Как кажется мне, и тебе, и тем, кто пребывает в любомудрии, это признак небесной любви, а не земного честолюбия. Как выразились некие из славных историков: «Согласие — матерь благ, несогласие — родитель зла».

И мы сами, взирая на святую любовь, [обусловившую] твое повеление, нисколько не медлили и не убоялись, видя собственное ничтожество. Ибо праводушие уже есть нечто значительное, ему положено быть помощником в слабости, как молитве — в познании и святой любви в делах общей пользы.

И мы, восприняв эту любовь вместе с твоим повелением, охотно приступили к сему сочинению, которое есть утешение для любимых, надежда для уповающих, ободрение для отважных, по собственной воле ринувшихся на смерть, видя впереди победоносного военачальника [Христа], который никого не станет попирать во вражде ногами, но выказывает всем свою непобедимую мощь. И вот, кто пожелает, тот [будет] принят как добровольный мученик. А поскольку понятие этого мученичества многозначно, Он и благости всем раздает многоразличные. Но что ставим превыше всего — это святую любовь, исходящую от непритворных мыслей.

Эта искренность подобна вышней. И мы, увидев это в тебе, забыли нашу природу. И вот, паря, мы возносимся вместе с тобою. И когда в высоком парении пронесемся сквозь вредоносные грозовые ветры, то, вдохнув немного чистого горнего воздуха, почерпнем знание во спасение нас самих и во славу всепобеждающей Церкви. И пусть множество святых служителей с радостью совершат полагающуюся им службу во славу Отца всеобщего, и там с ними святая Троица, ликуя, возрадуется в беспечальной своей сущности!

Итак, приняв повеление от тебя, по природе своей не ведающего зла, начнем, откуда начать достойно, оплакивать бедствия нашего народа, хотя это и противно нашему желанию. И вот, вопреки своей воле, в плаче заливаясь слезами, мы поведаем о многих ударах, кои и нас коснулись и которых мы оказались очевидцем.

Итак, после падения рода Аршакуни, стал господствовать над страной нашей Армянской род перса Сасана, который правил по законам могов и много раз сражался с теми, кто не следовал этим законам[3]. Начиная со времени царя Аршака, сына Тирана, он сражался до шестого года Арташэса, царя Армении, сына Врамшапуха[4]. А когда и того отрешили от царства, царская власть перешла в руки нахараров Армении, ибо, хотя подати поступали персидскому двору, армянскую конницу вели в бою всецело нахарары. Потому и свободно, с вознесенной главой, процветало в стране Армянской богопочитание — от начала правления Шапуха, царя царей, до второго года Йазкерта, царя царей, сына Врама[5]. В нем дьявол нашел себе приспешника и излил [в него] накопленный яд и наполнил его, как колчан, отравленными стрелами. И стал он неистовствовать в своей нечестивости, исполнился чванства и, буйствуя, рассылал бурю на все четыре стороны света. И представлял нас, верующих во Христа, как своих врагов и противников, и, притесняя, устрашал своим мятежным нравом.

Ибо очень были ему милы вражда и кровопролитие, потому он и не находил в душе покоя: «На кого бы мне излить горечь яда?» или: «Куда бы мне разослать это множество стрел?» И от крайнего безрассудства, накинувшись, как разъяренный зверь, на Греческую страну, разгромил все до города Мцбина и многие области ромеев разорил набегами, а все церкви сжег. Собрал много добычи и пленных и навел ужас на все войско страны[6].

А блаженный кесарь Феодосий[7], ибо был он миролюбив во Христе, не пожелал встретить его войною, но послал к нему со множеством сокровищ мужа по имени Анатолий, который был его спарапетом Востока. И персов, которые по принадлежности к христианству бежали и находились в городе кесаря[8], схватил и выдал в его [Йазкерта] руки. И все, о чем тот когда-то говорил, [Феодосии] выполнил согласно его воле и удержал его от великого гнева. И тот вернулся в свой город Тизбон[9].