Интересно, я не стану как те фараоны, меня и вправду найдут спустя тысячи лет запретного под землёй? – посмеялся над своим страхом.

К креслу подкатил робот с круглой плоской тумбой и парочкой бокалов. Александр протянул руку, намереваясь взять первый.

– Возле входа стоит андроид, – оповестил дворецкий.

– Кто?

– Андроид, его прислала корпорация, он проведёт вашу подготовку погружение в гибернацию.

Рука дрогнула, бокал, выскользнув из ладони, упал в мягкий ковёр, расплескав содержимое. Неожиданно прозвучали слова Дворецкого, хоть и готовился к этому.

Мигом выскочил круглый робот пылесос, и возмущённо шумя, кинулся прибирать за нерасторопным хозяином.

– Андроиду известен общий код, – произнёс Дворецкий. Его голос везде, это умная система и она полностью контролирует жизнь мужчины под землёй. – Впустить?

Александр судорожно вздохнул, – Разумеется, – неожиданно воздух стал сухим и колючим, проникая в лёгкие, продирал их, заставляя сжиматься в кашле.

Из распахнутого окна послышался пронзительный выкрик чайки, отчего мужчина вздрогнул.

– Проникновение! – замелькал красный предупреждающий сигнал. – Нарушена герметичность входа!

Резкий звук ударил по ушам, за месяцы одиночества и долгого сна Александр отвык от громкого звука, и ему показалось, садист ножом прошёлся по барабанным перепонкам, до такой степени ему стало больно. Зачем делать такую систему оповещения, а главное у чему этот шум?

– Рекомендую вернуться в камеру гибернации, – голос Дворецкого изменился, в нём появились нотки не принимающие возражений. – Только в ней сейчас возможно поддержать высокий уровень стерильности.

– Уровень стерильности? – переспросил Александр, хотя ноги уже сами несли тело в комнату, где располагалась криокапсула.

– Просто на всякий случай, не хватало, чтобы вы заболели перед погружением в гибернацию, тогда придёться отложить процесс.

Дверь перед мужчина едва успела отпрянуть в сторону, и он буквально влетел в самое стерильное помещение бункера. Тяжело перевёл дыхание, мышцы разболелись от нагрузки, их неприятно покалывало, присел на пол, прислонившись спиной к капсуле.

Ради этого я стал долгожителем, мечтая лицезреть искусственный свет лет, подняв голову, посмотрел на потолок, только для того, чтобы оказаться загнанным в подвале глубоко под землёй словно крыса?

И как, оно того стоило? В памяти всплыл облик давнего уже во всех смыслах слова приятеля, на одной вечеринке разговор зашёл о смысле жизни и вообще, стоит ли человеку жить вечно. В общем-то, бредовый тогда выдался вечер. Так вот, тот приятель настаивал на том, что нечего человеку жить вечно, если не успел добиться желаемого за отведённое природой время и вечность не поможет тебе понять смысл жизни. Оно того не стоит, провозгласил тогда приятель к тому времени изрядно перебравший выпивки, мухлевать с генами, спасть в ледяном гробу, в конечном счете, ты потеряешь больше, чем в иллюзорной надежде приобрести нечто новое.

Внезапно свет погас, всего на десять секунд, но этого времени хватило с избытком, чтобы холодный пот прошиб тело Александра, заставив в судороге сжаться сердце, которое едва не остановилось.

Тьма, вокруг липкая холодная тьма, и ему казалось, из неё послышались загробные заунывные стоны, и кто-то потянул руки в желании сцапать и потащить к себе.

Свет вернулся, Александр прислонившись к капсуле, часто и жадно дышал.

А ведь у него некогда была цель, великая цель ради которой он и пошёл на обман природы, подтасовав гены в желании прожить сотни лет. Он хотел создать книгу, особую книгу, которая после его смерти будет напоминать миру о том, что некогда жил такой человека как Александр. По сути, в своём желании замахнулся на то, чтобы встать в один ряд с писателями прошлого, чьи мысли изложенные на бумаги прошли через века. Тщеславие всегда толкало искусство к развитию, открывая новые горизонты в познания мира, ровно как и война науку и технический прогресс.

Но пока он не создал ни одной строки, его книга так и осталась с девственно чистыми листами.

– Дворецкий? – собственный голос казался Александру тонким писком. – Дворецкий?

– Я вас слышу, – отозвался тот.

Слава Богу, пронеслось в голове мужчины, он не остался один.

– Как там?

– Угрозы для вашей жизни нет.

Александр обмяк после этих слов, он ещё проживёт какое-то время.

– Также нет опасности заражения, герметичность входа в убежище восстановлено, идёт обеззараживание, вы можете покинуть помещение.

– Хорошо, – Александр поднялся, морщась от колючей боли в икрах, надо потому будет воспользоваться медицинской капсулой, пусть сделает массаж или вколет что-нибудь.

Прихрамывая, мужчина направился к двери.

Интересно, а как остальные проводят время в подобных убежищах? В проекте «Улей» насколько он знал участвует сотни людей. А как поживают те, кто устроился в космических станциях?

Дверь плавно отошла в сторону, готовая выпустить человека. Александр замер на месте, холодея от увиденной картины, перед ним в проёме стоял робот.

Выше Александра на голову, его светящийся круг вместо лица состоял из сотен точек, которые переливались разными цветами. В остальном строение близко к человеку, туловище, руки с запястьями и ладонями, ноги. Внешне туловище напоминало лёгкую броню, и имело отметины от пуль. От робота слабо пахло гарью и свежей травой после дождя.

Круг засиял, переливаясь радужным цветом – Александр, – пророкотал глубокий голос, – я С-44-А, прибыл, чтобы провести процедуру вашей гибернации.

– Понятно, – выдавил из себя Александр, и на всякий случай уточнил. – Опасности ведь нет?

– Опасности нет, – отозвался Дворецкий.

Александр улыбнулся, страх спал – Не лжёшь? – шутливо спросил он.

– Я не склонен ко лжи, – казалось, в голосе Дворецкого проскользнула обида, – я машина, а не человек.

– У меня к вам просьба? – робот шагнул к человеку, громкий стук ноги отозвался в помещении.

Александр растерялся от напора металлического гостя – Просьба? Какая?

– Хочу научиться, – глубокий голос никак не вязался с металлическим телом, отдавал благородством и достоинством что воспитывается в человеке с детства.

– Учиться? Чему?

Александр даже не понял, как в ладони андроида показалась потрепанная книга с перепачканной обложкой.

– Читать?

Робот склонив голову на бок, изучал человека большим светящимся шаром:

– Я хочу научиться писать.

К любому повороту событий был готов Александр, даже к самому мрачному и печальному, но не к этому.

Ошалело уставившись на робота, переспросил – Писать?

– Да.

– Ты хочешь научиться писать…, – пытался осознать просьбу машины, бесчувственного существа способного мыслить лишь заданными алгоритмами, из которых выбирал наиболее подходящий ответ или решение проблемы. – Ты хочешь писать текст, буквы?

– Я хочу уметь писать книгу.

Выражение, словно гром среди ясного неба, как нельзя кстати подходило для объяснение ситуации. Александр не мог поверить

– Ты хочешь научиться писать книгу? Зачем тебе это? Разве роботы вообще читают?

– Я да.

– Ты…, – мужчина махнул рукой. – Господи, да что происходит в мире?

– Если речь идёт о ваших сообществах называемые государства, то они продолжат функционировать.

Всё, Александр закрыв глаза, выдохнул – Я не о том, это фигуральное выражение.

– Я в курсе, что оно означает.

– Вот как, глядишь, искусственный разум возьмёт вверх над людьми, – усмехнулся Александр, – и быть может попытается уничтожить создателя, – он откровенно посмеивался над сложившейся нелепой, так считал, ситуацией.

Робот склонил голову, сияющий круг изучал лицо человека – Создатель означает Бог?

Александр подтвердил догадку робота кивком.

– Люди не боги, значит, вы не можете быть создателями.

Брови мужчины поползли вверх от удивления – Да ты философ.