- Миледи, мы обнаружили их. Десять человек, в изможденном состоянии, три женщины, семь детей разных возрастов в форме Академии, расположенной на Сандари. На руках и плечах множественные гематомы. Видимо, над ними ставили какие-то опыты, или просто-напросто систематически избивали. Мы выдвигаемся к точке встречи.

- Хорошо. Будьте готовы ко всему. Скоро здесь будет шумно.

- Да помогут нам Великие Предки.

Я отключилась, выхватила второй бластер и двинулась вперед, к башне, в которой должен был находиться смотритель форта. Пройдя по запутанным коридорам, я остановилась, услышав ругательства и невнятное бормотание солдат. Притаилась за углом и осторожно выглянула. Двери к начальнику форта были настежь распахнуты, а он лично разносил стоявших по стойке смирно часовых. Наше маленькое представление удалось на славу. Я не стала долго думать, бросила несколько свето-шумовых гранат ко входу и атаковала вместе с появившимися товарищами.

Мы быстро разобрались с оказавшими сопротивление, скрутили тех, кто сдался на милость, и перешли к следующей части – уничтожению имперских чертежей и дальнейших планов исследований.

Нужные бумаги нашлись в столе смотрителя. Просмотрев содержимое, я без жалости сожгла бумаги на столе. Заперев людей в шкафу, мы двинулись (уже в открытую) к выходу во внутренний двор. Гроза и ливень за окнами бушевали вовсю, что было нам только на руку. Эрис снова отчиталась о ходе спасательной операции:

- Выбрались наружу. Ливень не дает возможности пересечь реку вплавь. Мы отрезаны. Погони нет.

- Ждите на месте, мы скоро к вам присоединимся!

- Есть!

Кивнув товарищам, я ускорила шаг. Через пару минут мы уже оказались во внутреннем дворе, где в самом разгаре была битва: несколько вражеских орудий вышло из строя и загорелось, горели деревянные конструкции, а в воздухе мелькали вспышки огневой очереди и огонь реактивных ранцев – мандалорцы не приземлялись, испепеляя и расстреливая врагов с воздуха. Да, определенно, сегодняшняя выходка не останется без внимания «сверху», но мне уже было плевать – главное вызволить пленников и благополучно вернуться в наш лагерь.

Активировав ранцы, мы влились в самую гущу событий, борясь с резкими шквалистым ветром и ливнем. Защитники форта вконец растерялись и с криками разбежались по углам. Я скомандовала уходить. Мы перелетели через западную стену и двинулись к югу, чтобы посмотреть, как можно помочь нашим разведчикам.

Дождь хлестал стеной, река вспенилась и лизала камни с такой ожесточенностью, словно желала стереть их в порошок. Прикинув расстояние от одного берега до другого и заметив, что лодка разлетелась в щепки под действием особенно большой волны, я скомандовала:

- Берем людей на руки и уходим на базу! Живо!

- Есть!

Мы подлетели к людям, собравшимся в тесную кучку, чтобы мало-мальски согреться, поскольку их одежда уже давно превратилась в лохмотья. Я кивнула Эрис, на руках которой уже дрожал мальчик четырех лет с самыми сильными ушибами и ссадинами. Самые крепкие мужчины взяли на руки женщин, а остальные помогли детям. Вместе мы повернулись по ветру и полетели в наш тайный лагерь, находящийся в непроходимой части вешокового леса.

Операция закончилась без потерь, но людям срочно нужен был лекарь.

***** *****

Тайный северный лагерь, четыре часа спустя.

В этот час лагерь, надежно укрытый скалами со всех сторон, спал. Лишь несколько часовых стояли на постах, да пара-тройка бойцов разогревали свои мышцы на специально огороженной арене. Они отрабатывали сложные приемы ближнего боя в полевых условиях, не обращая ни малейшего внимания на ливень и грязь под ногами. Небольшие глиняные домики, созданные самой природой, стояли величественные и молчаливые. В центре небольшой площади, под навесом горел, потрескивая, огонь. На вертеле жарилось мясо только что пойманного шатуаля. Дети спали на толстых лежанках из шерсти, поджав ноги рядом с огнем. Запах мяса раздражал ноздри, заставляя слюну увлажнять сухую полость рта и глотки. Несмотря на явный успех спасательной операции, чувствовала я себя неважно. Людям требовались медикаменты, а они почти закончились. Запасы брать неоткуда, а если не помочь им сейчас, потом будет уже поздно.

Я обошла лагерь кругом, проверив состояние спящих детей. Посидела возле дрожащего и бредящего мальчика, держа его за бледную со взбухшими венками руку. Погладила по спутанным, уродливо остриженным волосам и оставила их на попечение женщин, которые постоянно твердили свои благодарности. Заверив их в безопасности, я вернулась к месту своего ночлега, недалеко от скрытых от посторонних глаз космических кораблей и шаттлов.

Сняла тяжелый реактивный ранец и присела на временную постель. Сняла шлем и вздохнула, поправив рыжие волосы, которые решила немного подстричь. Снова моими мыслями завладела погибшая сестра, высокая тогрута и мальчик с несгибаемой волей в глазах, сражающийся за свободу обреченной рабыни… Зачем я приказала своим людям помочь ему? Только затем, чтобы он не погиб? Глупо. Люди умирают каждый день. Но одновременно каждый день на свет появляется новая жизнь. Мы смертны, грехи и кровь не смыть благими делами, а новую жизнь не подарить, не познав горечь смерти. В одном из древних текстов говорилось о том, что только смертные способны нести в себе жизнь. Без смерти не бывает рождений, следовательно, только в смерти – залог возрождения… Не знаю, насколько это может быть правдой… но мне еще многое предстоит совершить, сестра, можешь не сомневаться, я не дам твоим усилиям пропасть зря.

Тень мелькнула перед глазами. Я вскинула голову. Передо мной стояла Эрис, держа шлем под мышкой. Ее шелковистые серебристые волосы свободно раскинулись по плечам. Чуть вздернутый, прямой нос, строго очерченные скулы, тонкая полоска красных губ, чуть насмешливый, даже тревожный взгляд глаз цвета ледяной глади озера проникал мне в самую душу. Я нервно тряхнула головой, заправив выбившуюся прядь волос за ухо.

- Позволишь?

- Конечно!

Я подвинулась, и девушка села рядом, положив шлем на постель.

- Где Томас с Дитером?

- Опять пошли на ринг выяснять отношения, - скривилась девушка. - Да ну их! Достали своим вечным соперничеством! Какими были тогда, такими и остались.

Я улыбнулась активной жестикуляции обычно собранной и холодной дочери.

- Что-то ты разнервничалась.

- Это из-за мальчика, - чуть вздрогнула Эрис, посмотрев на меня, - он назвал меня Серебряным ангелом, представляешь?

- Неужели? Почему?

- Мои волосы…

- Ты показала им свое лицо?

- По-другому я не могла его успокоить. Его несколько часов пытали. Увидев мои глаза, мальчик успокоился и лег спать. Какими же надо быть монстрами, чтобы так с людьми обращаться!

Эрис сжала кулаки, судорожно выдохнув. Я мягко заметила:

- Хорошо, что у нас всё получилось. И теперь они в безопасности. Потом надо будет развести их по домам или скрыть. Имперцы усилят патрули после нашей вылазки.

- Миледи…

- Мы одни, так что можешь называть мамой… пусть мне и нелегко свыкнуться с этим.

- Ты еще боишься?

Я открыла рот, потом закрыла. Посмотрела на пламя далекого костра, потом почувствовала руку девушки в своей. Взглянула в ее добрые глаза и признала:

- Я боюсь, что не гожусь для этой роли. У Сатин был племянник… но мы мало общались. Я просто не знаю, как мне себя вести.

- Знаешь, что скажу? – с улыбкой спросила девушка, подсев ближе и обняв меня за плечи. - Ты хорошо справляешься. Я горжусь тем, что ты моя мама…

- Спасибо, Эрис. – Я вяло улыбнулась в ответ, сжав ее белоснежные пальцы. Перчатки она тоже сняла.

- Перед началом операции ты вспоминала тот день, правда? – через несколько минут тишины спросила девушка. - Я звала тебя несколько минут, прежде чем ты откликнулась. Что случилось?

Я поджала губы, раздумывая над тем, что сказать дочери.