Она рассерженно фыркнула и отвернулась.

Ее трясло. Она никогда еще так не злилась. Она – Пенелопа Энн Калхаун, самая здравомыслящая девушка в студенческом городке, которая ходила на деловые встречи чуть ли не с пеленок. И все же она забыла о своем воспитании. Забыла о цели своей вечеринки. В какое-то мгновение ей хотелось выплеснуть шампанское в смеющееся лицо Стивена Конига и заплясать от ярости.

Она сама себя презирала. Она вела себя как светская красавица времен Регентства, а не как ответственная деловая женщина двадцать первого века.

Иззи с сочувственным видом шагнула к ней.

– Что случилось?

– Эта безумная страна. Она меня достала, – проворчала Пеппер.

– Ага, – хмыкнула Иззи, заглянув ей через плечо. – Только страна? Этот мужчина похож на мартовского кота, если я хоть что-нибудь в них понимаю.

Пеппер не оглянулась.

– Шутишь.

Иззи надула губки.

– И он сексуальный. Может, пора снова вступить в игру? Хоть на немножечко? Теперь, когда «Мансарда» заработала, у тебя будет больше свободного времени.

– Не говори глупости. Этому не бывать.

Иззи с укоризной возразила:

– Ты говорила, когда мы найдем источник финансирования…

Пеппер только рукой махнула.

– Это всего лишь начало. У меня есть цель. И никто не встанет у меня на пути. Особенно лорд Зог.

И она решительно направилась к одному из редакторов.

Пеппер уже больше часа блуждала по комнате, когда появился Мартин Таммери. Она как раз разговаривала с Сэнди Фрэнксом, у которого было множество полезных знакомств в финансовых кругах Лондона. Они оба взглянули на размахивающего рукой Мартина.

– Пеппер! – воскликнул молодой человек, направившись к ним.

Сэнди Фрэнкс удивленно вскинул брови.

– Вы с ним «на ты»?

– Я участвовала в его передаче. По-моему, он считает своими приятелями всех гостей, которые не стали подавать на него в суд, – сухо ответила Пеппер.

– Ах, эта его новая программа. «По собственному опыту». Я слышал. – Он пристально взглянул на нее. – Говорят, он здорово вляпался.

Пеппер оцепенела.

– Да?

– Я слышал, вы поспорили со Стивеном Конигом из-за женских слабостей, – невозмутимо продолжил Сэнди Фрэнкс.

– Не совсем точное определение, – натянуто улыбнулась Пеппер.

Он перестал дразнить ее и усмехнулся.

– Не надо делать такое лицо. У меня хорошие связи. Вряд ли кто-нибудь из присутствующих знает хоть что-нибудь. Они не смотрят дневные передачи. А «Индиго» ее не повторит. И не продаст по кускам, как мне сказали.

– Почему вы так думаете? – нахмурилась Пеппер.

– Стивен Кониг вбил в Мартина Таммери страх Божий. И в руководство телеканала тоже.

– Что? – Пеппер уставилась на него. – Стивен Кониг запретил продавать запись? Не верю! Я ничего такого не слышала.

Ухмылка Сэнди стала еще шире.

– Я же говорю, у меня хорошие связи. Я знаю все.

Она медленно покачала головой.

– Но зачем это ему? Это же не он выставил себя неудачником.

– Кто знает? Может, и у него есть совесть, – легкомысленно предположил Фрэнкс. Стивен перехватил его минут десять назад и тщательно проинструктировал. – Лучше уж сами с ним разберитесь.

Ответ был написан у Пеппер на лице.

«Бедняга Стивен, – подумал Сэнди Фрэнкс. – Тигренок разорвет его на куски. Но Стивен – мой приятель. Я сделаю для него все, что смогу».

– Знаете, а он хороший парень. Принципиальный. Мог бы давно уже стать миллиардером. Его доля прибыли от «Кплант» идет в трастовый фонд на образование детей из стран третьего мира.

Ее это не впечатлило. Сэнди Фрэнкс вздохнул. Что еще от нее ожидать? Она же капиталистка до кончиков ногтей.

– Не будьте с ним жестоки, Пеппер, – сказал он.

И тут к ним подошел Мартин Таммери. Фрэнкс сдался. Он перебросился с коллегой парой вежливых слов и удалился.

– Забудь о ней, дружище, – шепнул он на ухо Стивену. – Это безнадежно. Она и слушать не хочет.

Стивен взглянул на Пеппер. Она смеялась над шуткой своего собеседника, на мгновение вновь превратившись в золотую богиню.

– Не верю, – сказал он. – Ни за что не поверю. Я сумею ее переубедить.

Фрэнкс поморщился.

– Как и я, ничего не добьешься. Эту ничем не прошибешь. Поверь моему опыту.

Но он ошибался.

Когда в числе гостей остались только друзья, родственники и наиболее упертые любители вечеринок, Пеппер сделала неожиданный ход. Стивен, не сводивший с нее глаз весь вечер, увидел, как она отставляет бокал, собирается с духом и решительно поворачивается в его сторону. Она шла через комнату, словно на расстрел. И она шла к нему.

Стивен направился к ней. Встретились они на середине зала. Рядом никого не было.

Пеппер угрожающе выпятила подбородок.

– Говорят, вы запретили показывать запись, – бросила она с таким видом, словно вызывала Стивена на дуэль.

– Да, я запретил ее продавать, – мягко сказал он.

Он думал: Пеппер спросит, как ему это удалось. Предпринимателям всегда важно знать, как можно повлиять на средства массовой информации.

Она этого не сделала.

– Зачем? – гневно спросила она.

Стивен молчал. Ее глаза были огромными – карими, взволнованными и решительными. Ему хотелось ее поцеловать.

– Из-за меня? – спросила Пеппер. – В этом не было никакой необходимости.

Стивен развел руками.

– Вы же знаете, что я не плакала. И мне плевать, что думают об этом люди. Я не плакала!

– Конечно, нет.

Этот успокаивающий тон был ошибкой. Она прожгла Стивена взглядом.

– Нечего со мной нянчиться. Я и сама умею постоять за себя.

Ее глаза метали молнии. Стивену хотелось обнять ее и целовать до тех пор, пока она не зажмурится от удовольствия, тая в его объятиях…

Он сглотнул.

– Я знаю.

– Так зачем было лезть не в свое дело?

– Я повел себя не как джентльмен. Вы не ожидали нападения. В результате… мы оба выглядели… – Стивен задумался, тщательно подбирая слова, – …не лучшим образом.

Пеппер уставилась на него.

«Не сработало», – подумал Стивен. Он попытался изобразить победоносную улыбку.

– Нам обоим это не нужно. И я всего лишь позаботился о том, чтобы эта неудачная запись не помешала нам в будущем.

Огромные карие глаза глядели на него, не мигая. Стивен понятия не имел, о чем она думает. Вот черт, не решит ли она, будто он ее опекает?

Она склонила голову набок.

– Вы хотите сказать, что пытались сохранить и свое лицо тоже, а не только мое? – ровным голосом спросила она.

– Да, – с жаром ответил Стивен.

Широкая улыбка вспыхнула на ее лице. Полная той божественной застенчивости, которую он запомнил. Ее щеки слегка покраснели, а голос казался хрипловатым.

– Лжец. Но спасибо вам. – Она протянула руку. – Думаю, теперь моя очередь извиняться.

«И это называется, ничем не прошибешь? Сэнди Фрэнкс, ты идиот. Эта женщина всего лишь хочет, чтобы ее мужчины были джентльменами».

Стивен чувствовал себя так, словно окружавшие его тюремные стены рассыпались как карточный домик.

Он пожал ее руку.

– Тогда давай мириться. Поужинай со мной.

Пальцы Пеппер сжались в его ладони.

– Я…

– Давай. Что ты теряешь? – Он рассмеялся. – Отправимся вместе в лес с волками и посмотрим, куда это нас приведет.

«Дурак, дурак, дурак», – ругал себя Стивен, возвращаясь на поезде в Оксфорд.

Естественно, она отвергла его приглашение. Ни одна здравомыслящая женщина не пойдет ужинать с начинающим сексуальным маньяком. А Пеппер Калхаун определенно относится к здравомыслящим женщинам.

Просто когда на ее щеках появляется этот слабый румянец… роскошные ресницы начинают дрожать… а голос становится хрипловатым, словно у провинившейся школьницы…

Воспоминание сводило его с ума. Стивен стиснул зубы и отвернулся к окну, пытаясь взять себя в руки.

Боже правый, все дело в том, что взволнованная и смущенная Пеппер Калхаун пробуждает в нем зверя. А Стивен искренне верил, что звериная часть его натуры давно осталась в прошлом вместе с юношескими прыщами и экзаменами.