Юноша-дежурный, узнав меня, почтительно поклонился. Я прошел дальше, в компактно оборудованный пункт наблюдения, оснащенный многофункциональными визорами и собственной диспетчерской системой. Все Зеркала были поставлены в режим записи.

– Где народ?

– Там, где прорыв, – ответил он с завистью и волнением. Я усмехнулся – парню явно было обидно, что его оставили в казарме. Я связался с нашим диспетчером, попросив найти Шандра. Глава Пауков всегда носит визор с собой. Это я не могу – на мне вся сложная техника дохнет через пару-тройку дней. Ужасно неудобно.

Голос Шандра звучал сухо и холодно – он не любит, когда его отрывают от работы.

– Я слушаю.

– Тебе сообщили о ЧП?

– А, это ты, – в его голосе сразу же зазвучало облегчение. – Да, сразу же. Ты оттуда? Мне только что доложили, что Грань стабилизируется в направлении с юго-востока на север. Есть данные, сколько заблудившихся?

– По словам Эйлы – десять. Двоих вернули. Из восьми оставшихся – один зависимый, двое странных. Четверо бродят где-то рядом, четверо – ушли с Приграничья куда-то дальше, – повторил я ее откровения.

– Еще несколько человек переместились уже после разрыва, но их уже вернули. И две автомобильных аварии – фура и легковушка.

– Их сюда забросило или на самой Основе зацепило?

– Сюда, в Меллину, – так назывался соседний городок, который зацепило катаклизмом. – Вылетели прямо на площадь, обе всмятку.

Я досадливо крякнул. Жители Элезии знают, что может случиться при аномалиях Грани, но техника у нас сильно отличается от той, что используют на Старой земле.

–Шандр, – начал я вкрадчиво, спиной ощущая любопытство моего молоденького дежурного. – Мне не нравится эта история. Срыв Грани произошел сразу после перехода четверых неустановленных разумных со стороны порога Мертвый Клык. Судя по всему, именно они исчезли с места пересечения границы, спровоцировав разрушения огромного участка. Я хочу, чтобы ты их нашел.

– Найду, – ответил он коротко.

– И чем скорее, тем лучше, – добавил я.

После специфического, необычного запаха чужого жилья холодный воздух показался Юльке упоительно бодрящим, почти что сладким. В крохотной комнатушке, которую хозяйка отвела на ночь странным гостям, витала тяжелая смесь ароматов дыма, шкур и трав. Вдоль стен стояли деревянные лежаки, небрежно застланные пестрыми шкурами вперемешку с лоскутными одеялами.  Звериные шкуры она не опознала: нечто лохматое и полосатое, этакая помесь волка с зеброй. Травы, толстым ковром укрывавшие земляной пол, тоже были ни на что не похожи  и пахли странно, сладко-терпким затхлым запахом, от которого  мутило и клонило в сон. Мужчины, провожаемые хозяйкой, ушли к старосте, а Настя повалилась спать прямо на шкуры. Юлька, у которой после густой и жирной похлебки, которой их накормила сердобольная хозяйка дома, непривычно булькало в животе, услышала под ногами подозрительное шуршание, с трудом удержалась от визга и опрометью выскочила на улицу.

В деревне их встретили с настороженным дружелюбием. Поначалу казалось, что в ней всего несколько домиков, но за изгибом дороги перед их глазами развернулось целое село. Домики были каменные, сложенные из серых пористых блоков, аккуратные и низенькие, заботливо украшенные затейливой росписью в простенках между окнами с пестрыми вышитыми занавесками. Брехали и ластились вислоухие и коротколапые псы неизвестной породы, вдалеке знакомо надрывался петух, мимо прошмыгнула стайка разновозрастных ребятишек, одетых добротно и аккуратно, но традиционно чумазых и шумных.

Места были настолько неродные и непохожие ни на что виденное ранее, что даже всегда решительный и уверенный Саша не торопился напрашиваться на постой. Дело решила Настя: выбрав домик поскромнее, с покосившейся сараюшкой и поломанной скамейкой у крыльца, она уверенно постучалась в ветхую деревянную дверь. Попросившись на ужин и ночлег, она от имени мужчин пообещала расплатиться за постой мужским трудом. Юльку поразило полное отсутствие языкового барьера. Они с хозяйкой, немолодой женщиной с двумя детьми, понимали друг друга так, будто выросли на соседней улице.

Румянцев, не дожидаясь ужина,  ушел чинить скамейку и сарай. Саша  расспрашивал хозяйку о житье-бытье, по немногословным ответам пытаясь понять, куда их занесло. Усевшись вместе со всеми за небогатый стол, он выпытал у хозяйки, где живет деревенский староста, и убедил ее проводить их до его дома. Румянцев увязался с ним, Настя осталась помочь дочке хозяйки убрать со стола и помыть посуду. Девочке на вид было лет десять, но управлялась она как с хозяйством, так и с младшим братом не хуже матушки.

Юлька присела на  скамеечку и, прислонившись к теплой стене дома, принялась разглядывать окрестности. Уже почти стемнело. В окне дома напротив горел свет, хотя ничего похожего на электричество она не заметила. В сумерках слышалось, как шумит ветер в соснах, поскрипывает калитка на другом краю деревни да весело перекликаются парни с девками где-то на соседней улице. Ей было зябко в рубашке, но внутрь не хотелось, и Юлька продолжала сидеть, ежиться  и предаваться грустным мыслям. Там, дома, их давно хватились. Ищут, прочесали остров, нашли две лодки и ни одного живого существа. Там полиция, наверно. Мама с отцом в ужасе. Хорошо, что есть еще Павлик и Витька, два старших брата, они их поддержат и поиски не бросят. Хотя… Ясно же, что попали они в совершенно фантастическую и абсурдную историю, объяснения которой приходили самые что ни  есть диковинные. Остров, который на самом деле не остров… Земля, непохожая на ту, где они жили, чуть отличная от родной флора и фауна, но те же звезды. Те же? Небо, черное, как спелая южная слива, с россыпью звезд, не открыло ей никаких тайн – увы, она никогда не интересовалась астрологией.

Она залилась слезами, раздавленная произошедшим. Это она во всем виновата. Если бы ее не понесло на этот остров, ничего бы не случилось. Лежала бы сейчас дома, на диване с книжкой, мечтая о том, как они с Сашей… Да лучше бы она вообще никуда не поехала! До сих пор бы верила, что есть у нее в отношении Саши хоть какие-нибудь шансы.

В дом напротив один за другим прошмыгнуло несколько ребятишек. Девочка помладше задержалась у калитки, поспешно поправляя платьице и растрепавшиеся волосы. Перестав рыдать, Юлька стала рассеянно ее разглядывать. Девочка напоминала лисичку: рыжие волосы, узкий подбородок, широкие скулы, острый, чуть длинноватый носик. На мгновение ей показалось, что рядом с калиткой и впрямь вертится маленькая лисичка, привиделись даже желтые глаза и вертикальная щель зрачка. Звонкий окрик с крыльца – и малышка шмыгнула домой, но за несколько последних мгновений Юлька успела увидеть белые грязные лапы, покрытые до щиколоток рыжей шерстью, семенящие по дорожке быстро и неуклюже.

Она торопливо встала со скамейки и вернулась в дом. Дочь хозяйки уже уложила брата спать и теперь сидела на застеленной пушистыми шкурами лавке  с вязанием. Свет шел от толстой свечки без фитиля, которая светилась от основания до кончика ровным светло-золотистым светом, которого хватало на всю комнату. Юлька подозрительно уставилась на девочку, заметив те же широкие скулы и острый носик. И зеленые глаза. Почти все люди, встреченные ими в деревне, были или рыжими, или светло-русыми, но у этой волосы были темные.

– Можно? – Юлька протянула руку к вязаной курточке, висевшей на стене, и девочка согласно кивнула. Накинув куртку, Юлька вернулась обратно на улицу.

Сашу с Димой она заметила почти сразу же. Сосредоточенно-озадаченные, они остановились у калитки.

– Староста очень удивился, узнав, как мы сюда попали, – ответил Саша на ее невысказанный вопрос. – Похоже, он нам вообще не поверил. Говорил о каких-то порогах, которых здесь нет. Ближайший порог, говорит, в трехстах хаарах отсюда, и грань стабильна, и чужаков не ходит. Вот сколько он здесь живет, столько и не ходят здесь чужаки… Не понравились мы ему, это точно.