— Извини, Цветик, но официальные ужины не для меня.

— Да это не официальный. Гости сами готовят еду. Просто будут Майкл, Саймон Кэйл и Кисеи. Я приглашала и Чарли Кинкэннона, но его не будет в городе.

— Неужели кого-то могут звать Кисеи? — Джейк удивленно вскинул брови.

— Значит, ты не познакомился с ней в гостях у Чарли. А она, между прочим, моя лучшая подруга. Хотя, — Флер поколебалась, — отправиться с ней вдвоем в темную комнату было бы весьма опрометчиво.

Джейк отметил про себя это интересное замечание — ведь Флер назвала ее лучшей подругой — и попросил ее объяснить. Но она сказала, что у нее полно дел, и припустила быстрее.

Они бежали молча, потом Джейк заглянул ей в лицо.

— Из моего офиса мне прислали кучу вырезок. Оказывается, не так давно мы с тобой были очень популярны в колонке сплетен в Нью-Йорке.

Флер попыталась как можно небрежнее бросить:

— Ты только что услышал? Ты разве не читаешь газеты, Коранда?

— Ну, первую страницу и спорт. Больше там нет ничего стоящего.

Она оступилась на лужице, покрытой льдом.

— Как же ты можешь жить, не читая газет?

— А почему мне кажется, что ты пытаешься смените тему разговора? — Джейк схватил Флер за руку, останавливая. Он изучающе смотрел на нее, его грудь тяжело вздымалась. Наконец Джейк помотал головой, лицо стало совершенно другим.

— Черт побери, не могу поверить! Так это ты запустила те статейки, да? Значит, они вышли из твоего офиса!

Флер хотела солгать, но потом решила, что не стоит. Она подняла подбородок, не позволяя ему думать, что он запугал ее.

— Тогда мне нужно было паблисити. Больше ничего такого не случится.

— Ты же знаешь, как я отношусь к своей личной жизни!

— Знаю.

— Я не люблю эти дешевые трюки.

— Смешно, — резко ответила она. — А я думала, ты их просто выдумываешь.

Он упер руки в бока.

— Что с тобой? Ты так сильно хочешь успеха? Неужели деньги настолько важны для тебя? Ты готова ради них на все?

— Очень трогательно слышать. Особенно от человека, у которого пять миллионов.

Челюсть Джейка окаменела.

— Тебе хочется этих денег? Может, выписать чек? Сколько я должен выписать, чтобы мое имя больше не трепали газеты?

— Да пошел ты к черту! Я говорю тебе, я очень сожалею.

— На самом деле ты ничуть не сожалеешь.

— Ну что ж, хорошо. Да, не сожалею. Ты прав.

Джейк внимательно посмотрел на Флер, потом покачал головой и сказал:

— Знаешь, ты гораздо больше мне нравилась, когда была ребенком.

И она осталась на дороге одна, глядя ему вслед. Он уходил от нее. Все дальше и дальше.

«Ну конечно, — думала Флер, — я тебе больше нравилась тогда. Я была ребенком, а ты мог меня дергать за ниточки, как куклу. Одним взглядом заставлять таять. Я забывала обо всем, кроме того, как сильно хочу тебя. А теперь я выросла. Я совершенно взрослая. И сейчас…»

Сейчас все было ужасно плохо.

В субботу Флер ходила за покупками для званого ужина. Убрав купленные продукты, она поставила янтарные хризантемы в центр стола, положила в холодильник несколько бутылок мексиканского пива, хотя и не ожидала, что Джейк придет. Его не было слышно с того утра, когда они вместе бегали, и Флер подумала, что он вернулся в свою квартиру, а может, даже уехал из города. Да ему-то что? Это ей надо волноваться насчет всяких слухов, намеков, потому что банковское сальдо день ото дня опускается все ниже.

К ее удивлению, Джейк пришел самый первый. Он постучался в дверь ровно в девять. Про последнюю ссору он не вспоминал, она тоже не заикалась о ней. Они поболтали, потом он обвел взглядом ее шерстяные цвета слоновой кости брюки и пепельно-розовую шелковую блузку.

— А ты когда-нибудь выглядишь плохо? — спросил он, подавая ей завернутый в подарочную бумагу пакет.

Флер развернула и обнаружила книгу «Кулинарные радости».

— Несносный Коранда, — пробормотала Флер и повернулась, чтобы положить книгу. Она глубоко дышала, уговаривая себя, что не стоит обманываться: просто сегодня вечером король экрана, кинозвезда снизошел до того, чтобы явиться к ней в гости.

— Гм, — вздохнул он. — Возможно, ты права. Совершенно несносный.

Она услышала, как он подошел к ней сзади, почувствовала запах свежей рубашки и зубной пасты. Флер вздрогнула, когда он приподнял ее волосы.

— Что ты…

— Да успокойся, что ты вздрагиваешь.

Джейк коснулся ее шеи чуть ниже воротника блузки, и тут же что-то маленькое, холодное скользнуло между грудями. Флер посмотрела и увидела золотой раструб цветочка — вьюнка, покрытого голубой и зеленой эмалью, с маленькими бриллиантиками, изображавшими капельки росы. Он свисал с золотой цепочки, которую сзади застегивал Джейк.

Она взяла цветочек в руку и повернулась к нему. Лицо Джейка было невероятно нежным, и, как прежде, к горлу подступил комок.

Они стояли и смотрели друг на друга; казалось, настоящее исчезло, а время, когда им было так легко друг с другом, вернулось.

— Красивая вещица, Джейк. Ты не должен был…

— Это вьюнок. Он раскрывается утром. Я заметил, что утро не самое лучшее время суток для тебя. Может, он тебя порадует.

— Так мило с твоей стороны…

— Да ладно, великое дело, — бросил Джейк и разрушил всю нежность мгновения. Потом повернулся, хлопнул дверью и направился в кухню.

Вьюнок выскользнул из пальцев Флер. Почему она позволила себе снова потерять бдительность? Ну почему!

— Никаких ароматных запахов! Едой совершенно не пахнет! — крикнул Джейк из кухни. — Что бы это значило? А?

— Еще повар не явился, — ответила Флер.

И тут же раздался звонок. Она открыла дверь и впустила Майкла.

— Я принес свои ножи, — объявил брат, сразу же отправляясь на кухню и ставя на стол сумку с продуктами. — И замечательный чеснок, который продается только в одном-единственном месте.

А ты сходила на рыбный рынок? Купила устриц, как я просил?

— Да, да, сэр.

Флер заметила, какое усталое лицо у Майкла, и порадовалась, что решила устроить для него эту вечеринку.

Вскоре пришел Саймон, она представила его. К счастью, он видел почти все фильмы про Калибра, и ему было о чем поговорить с Корандой. Саймон едва заметил Майкла, стоявшего у кухонной стойки и выкладывавшего покупки. Майкл был слишком занят, перечисляя Флер список неудач, которые, по его убеждению, способны уничтожить его коллекцию, и не обращал внимания на Саймона.

Подавая брату доску для резки, Флер подумала, что все получается не так, как она планировала.

Потом появилась Кисеи.

— Извини за опоздание, — сказала она, когда Флер открыла дверь. — Но позвонил Чарли из Чикаго и поймал меня прямо на пороге.

— Поздравляю, дела идут в гору.

Кисеи вошла на кухню с мрачным лицом.

— Знаешь, я совсем потерялась. Это все равно, что… — И тут она увидела Джейка, облокотившегося о стойку…

Флер представила их друг другу. Джейк посмотрел па Кисеи сверху вниз, и его лицо расплылось в улыбке. Яркая маленькая Кисеи походила на детсадовский завтрак. А она закинула голову и Смотрела вверх; глаза ее стали совсем круглые и выпуклые, красные карамельные губки раскрылись. Флер почувствовала, как что-то вроде змеи сворачивается у нее внутри, что-то отвратительное, ужасное. Будто ей снова тринадцать лет, она выше всех ростом, неотесанная, неуклюжая, с локтями в синяках, с перевязанными коленками и с лицом, слишком большим для хрупкого туловища.

Кисеи улыбнулась сладкой, завлекающей улыбкой «как-тебязовут-морячок?». Грудь Джейка мгновенно выпятилась по-петушиному. Губы их двигались, но Флер понимала только, что они разговаривают, но о чем — понять не могла. Она видела лишь лицо Джейка со смешной улыбкой от уха до уха, как у подростка, и лицо Кисеи, с сюсюкающей улыбкой и глазами тинейджера. А потом Кисеи повернулась к ней, прошептала какую-то глупость насчет того, что она хочет взять у нее почитать книгу, и потащила Флер за руку в другую комнату.