Он милый и дорогой, она любит его всем сердцем. Он должен ее тоже любить. Ну хоть немного. Иначе он никогда бы так сладко не занимался с ней любовью. Ну пожалуйста, Боже, пусть он любит ее.
Она расстегнула лифчик. Джейк нахмурился и сошел со своего места.
— Останови, Джонни Гай.
— Черт побери, Джако. Я здесь командую. Она хорошо, замечательно делала сцену. Черт побери, что с тобой? — Джонни Гай был в ярости. Он шлепнул рукой по ляжке и дернулся. — Черт побери!
Никто не должен кричать «Стоп!» до тех пор, пока я не скажу!
Тирада длилась еще минут пять, Джейк становился все угрюмее. Когда он наконец пожаловался, что стул не на месте, Джонни Гай чуть не ударил его.
— Все о'кей, Джонни Гай, — сказала Флер, как настоящая женщина, владеющая собой. — Я готова повторить все снова.
Камеры закрутились. Лицо Джейка было темнее тучи. Лифчик снят. Она проделала это медленно, искушая, мучая его своей новой, открытой в себе самой силой. Наклонившись, стянула трусики и пошла к нему.
Когда она стала расстегивать его рубашку и просунула руки под нее, его тело напряглось. Она коснулась того места, которое только сегодня, проснувшись, целовала. Она прижалась к нему бедрами, а потом сделала нечто, чего не репетировали. Она наклонилась и коснулась языком его соска.
— Есть! — завопил Джонни Гай, выскочив из своего кресла, как черт из табакерки.
Джейк вырвал белый махровый халат у костюмерши, появившейся из-за занавеса, и швырнул Флер.
— Что это с тобой? — хмуро спросил он.
Работа продвигалась отлично, к ленчу они пересняли все, оставшееся с пятницы, и готовы были к заключительной сцене. Джейк почти не разговаривал с Флер, но она решила не обращать внимания. Он вел себя, как ревнивый любовник, сказала она себе, он не хотел, чтобы кто-то еще видел ее наготу.
Джонни Гай догадался обо всем. Напряжение Джейка, его чувство вины, злость, которая едва не вырывалась на поверхность… И безжалостное, соблазняющее поведение Флер. Он уловил все нюансы их отношений и поздравил себя с хорошо сделанной работой.
Флер цеплялась за свой оптимизм так долго, как только могла, но дни шли, а Джейк соблюдал дистанцию. Она почувствовала, что начинает впадать в отчаяние. Он должен ее любить. Он просто должен… Вместо того чтобы считать дни, она считала часы, когда кончится работа над фильмом. Она хотела поговорить с ним, накричать на него, броситься в его объятия и умолять о любви, такой же огромной, как у нее к нему. В четверг, когда работа закончилась, он, ни слова не говоря, исчез.
— И ничего не сказал тебе, дорогая? — спросила Белинда. — Но Джейк, конечно, не пропустит вечеринку у Джонни Гая. Он устраивает ее в конце недели.
— Не знаю. Джейк не отчитывается передо мной.
Белинда кокетливо улыбнулась:
— Может, тебе самой стоит проявить активность, детка?
Флер отвернулась. Она не хотела, чтобы мать давала ей советы относительно Джейка. Это касалось только ее. Ее.
На вечеринку по случаю окончания работы над фильмом «Затмение в воскресное утро» собрались первые лица Голливуда, что неудивительно, поскольку Марселла Келли считалась одной из самых преуспевающих хозяек города. И не ее вина, что Флер чувствовала себя у нее в доме совершенно несчастной. В самый последний момент она согласилась взять в сопровождающие Дика Спано, смирившись с тем, что Джейк не придет, и даже обрывки разговоров, долетавшие до нее, пока они пробирались среди гостей, не отвлекли Флер от собственного несчастья.
— Ну как вы можете называть его снобом? — спрашивала молоденькая блондинка своего собеседника. — Я сама видела, как он срезал крокодильчиков со своих рубашек.
— Но только после того, как рубашки выцвели, дорогая, а эмблема фирмы осталась яркой… — смеялся он.
Они подошли к бару, окутанному ароматом кубинской сигары.
— …высококонцептуальная идея. Вы добавляете ковбойских клакеров из Далласа…
На этот раз Флер оделась тщательнее обычного. Она выбрала серовато-бежевое шелковое платье с переливающимися полосками серого и терракотового цвета. Платье обтягивало ее, словно трубочка, отдаленно напоминая египетский стиль, который Флер подчеркнула золотыми браслетами и босоножками без каблуков с застежками из драгоценных камней. Перед сном она туго заплела мокрые волосы в косу, а утром расчесала их, и они каскадом волн упали на спину. Марселла Келли восторженно заявила, что Флер Савагар — вылитая Клеопатра, только в светлом варианте.
Марселла совершенно не была похожа на мужа. Тонкая, изысканная, с отличной интуицией. В шестидесятые годы она первая увлеклась раскраской тканей в размытые цвета, когда один мягко переходит в другой, и это скоро стало невероятно модным. Именно она безошибочно угадала момент, когда из списка гостей следовало вычеркнуть Хью Ньютона. Сегодня она предлагала собравшимся лосося в текиле, канапе, украшенные листьями кактуса, оладьи из овощей, выращенных на гидропонике. Джонни Гай разгуливал среди нарядной публики с банкой апельсиновой воды. Флер хотелось, чтобы пришел Джейк, они бы с ним посмеялись. Потом ей захотелось, чтобы он оказался здесь по другим причинам. По очень многим.
Она старалась делать вид, будто внимательно слушает Дика Спано, но на самом деле поверх его головы наблюдала за толпой.
Она увидела Белинду, зажавшую в угол Керка Дугласа. Лицо актера казалось слегка смущенным. Без сомнения, мать донимала его разговорами о фильмах, в которых он снялся и многие из которых уже забыл.
Маленькими глотками Флер потягивала шампанское и кивала Дику, абсолютно не вникая в смысл его слов. К ним подходили знакомые, мужчины немедленно распускали перед ней хвосты. Блестящая Девочка. Сегодня это казалось особенно смешным.
Она уже готова была расстаться с надеждой увидеть Джейка, когда он внезапно вошел в зал вместе с Линн Дэвиде и безработным режиссером-документалистом, ее последним любовником. Сердце Флер подпрыгнуло, голова пошла кругом, но, прежде чем он ее увидел, Марселла Келли ринулась к нему и повела через толпу собравшихся, демонстрируя главного гостя. Флер вдруг поняла, что она не может встретиться с ним лицом к лицу при таком количестве народа. Извинившись, она пошла в туалет и села на край ванны. Неужели он не понял, что они не должны видеться снова?
Когда наконец кто-то постучал в дверь, она выскользнула к бассейну. Что она скажет, столкнувшись с ним лицом к лицу? Почему ты не любишь меня так, как я тебя? Глупо. Упало несколько капель дождя, и Флер вернулась в дом вместе с другими вышедшими подышать. Она огляделась, отыскивая Джейка, но его не было.
Он исчез. Тогда Флер поняла, что он исчез не один.
Это ничего не значит, говорила она себе. Не может ничего означать. Даже если Белинда и Джейк вместе, что такого? Но сердце бешено колотилось, в ушах звенел голос матери:
— Я делаю только то, что для тебя лучше.
Она отправилась на поиски, переходя из одной комнаты в другую, лавируя между гостями. Она не вынесет, если Белинда попытается вмешаться. Никогда не простит ее. Никогда.
Флер стала подниматься вверх по лестнице. Толкнув дверь, она смутила своим вторжением Линн и ее любовника, но Белинды и Джейка нигде не было. Где же они? И только она собралась спуститься вниз, как услышала приглушенный разговор в спальне Марселлы Келли. Туда она только что заглядывала, но решила вернуться и проверить еще раз. Слева был альков, который она сначала не заметила. Подойдя к нему, Флер резко остановилась, услышав голос Джейка.
— …отпусти меня, Белинда, говорить больше не о чем. Давай вернемся к гостям.
— Еще две минутки, ради прошлого. — Голос Белинды стал тише, Флер едва расслышала. — Нам ведь было так хорошо вместе, помнишь? Помнишь Айову? Тот ужасный мотель?
Во рту у Флер пересохло. Белинда говорила таким интимным голосом. Но почему она так разговаривает с Джейком? Флер подошла ближе на шаг, и словно из ниоткуда перед ней возникли фигуры. — У нее перехватило дыхание. Она догадалась, что видит их отражение в зеркале. Белинда в розовом, как креветка, вечернем костюме из брюк и топика от Карла Лагерфельда. Джейк тоже в костюме, сегодня он выглядел почти респектабельно.
