Этого Флер хотелось меньше всего. Но Джонни Гай уже вел ее к ним, и спорить было поздно. Когда она увидела, что Линн все еще в слезах, ей стало нехорошо. Флер коснулась руки Джонни Гая.

— Ну почему бы нам не подождать…

— Джако, Линии. Я тут привел кое-кого, хочу, чтобы вы познакомились. — Он выдвинул ее вперед и представил.

Линн с трудом изобразила слабую улыбку, а Джейк уставился на нее взглядом героя по имени Калибр. Сначала он изучил лицо, а потом презрительно оглядел ее, одетую в свитер от Сони Рикель, с головы до ног. Флер испытала некоторое удовлетворение оттого, что трехдюймовые каблуки позволяли ей смотреть прямо в глаза Джейку Коранде. Наступило неловкое молчание, которое нарушил молодой человек со щетиной на подбородке.

— Мы собираемся повторить еще раз, Джонни Гай. Приношу свои извинения, но была одна проблема, мы сейчас ее утрясли.

Коранда рванул мимо Флер, как будто им выстрелили из пушки, направившись прямо к краю площадки.

— Что с вами такое, черт бы вас побрал?! — закричал он. — Вы будете нормально работать или что? Мы же собирались снять эту сцену без всяких проблем! Сколько раз мы будем повторять? Сколько раз мы будем проходить через все это из-за вашей дурости?

Площадка замерла. Потом раздался чей-то голос:

— Извини, Джейк, но ничего нельзя было сделать.

— Черта с два! Нельзя! — Он двинул рукой, как боксер, в сторону голоса. Флер ожидала, что он вот-вот выхватит «кольт». — Соберитесь же на этот раз, черт побери! Он будет последний!

— Полегче, парень, — сказал Джонни Гай. — Я здесь режиссер. Я скажу, когда будет последний раз.

Коранда холодно бросил:

— Тогда как насчет того, чтобы ты как следует делал свое дело?

Джонни Гай секунду помолчал. Потом спокойно проговорил:

— Я, пожалуй, притворюсь, что не слышал, Джако. А теперь все вернулись к работе!

Флер ускользнула с площадки как можно незаметнее. Вспышки раздражения были для нее не в новинку, она насмотрелась на них в последние несколько лет, но каждый раз чувствовала себя ужасно, становясь их свидетельницей. Смущенная Флер поглядела на большие часы на черном пластиковом ремешке, болтавшиеся на запястье, и зевнула. Это была уловка, к которой Флер прибегала, испытывая неловкость. Смотрела на часы и зевала. Пусть окружающие думают, что все происходящее ее ни капли не трогает. Вернувшись в кресло, Флер задала себе вопрос: что бы подумала Белинда про своего идола, увидев его в деле? Но потом поняла, какой это глупый вопрос. Знаменитости не такие, как обычные люди, детка. Они не должны следовать тем же правилам.

После короткой передышки все началось снова. На этот раз она не смотрела на актеров, но крики лезли в уши, не давая Флер расслабиться. Потом все стихло, Джейк и Линн ушли с площадки.

После короткого перерыва начали снимать крупный план. Появился посыльный, он спросил не хочет ли она познакомиться с костюмершей. Когда Флер вернулась на площадку, киногруппа завтракала. Линн и Джейк сидели отдельно и жевали сандвичи. Оба были в джинсах, и Флер почувствовала себя человеком со стороны, ужасно расфуфыренной.

— Садись, — предложила Линн. — Жаль, что у нас раньше не было возможности поговорить.

Флер подошла поближе.

— Все нормально. Вы же работали.

Линн нахмурилась, а Флер пожалела, что так небрежно высказалась о сцене, свидетельницей которой только что была.

Джейк встал, заворачивая сандвич в бумагу, но Флер не посторонилась, чтобы пропустить его. Он выглядел самым грозным мужчиной, которого ей доводилось встречать в жизни, а может, так казалось из-за его слишком большого роста: Флер не привыкла к высоким мужчинам в своем окружении. Но вдруг она поймала себя на том, что не сводит глаз с его невероятного рта и с переднего кривого зуба с маленькой щербинкой на краю.

— Ну пока, Линн, — сказал он, — пойду постреляю по корзинке.

Он прошел мимо Флер, как мимо пустого места. Наступила неловкая пауза, потом Линн протянула ей половину сандвича:

— Ешь, а то мне нельзя толстеть. Лосось и низкокалорийный майонез.

— Спасибо. — Флер взяла дружески предложенный завтрак и села на стул, освободившийся после Джейка. Если верить Белинде, Линн Дэвиде играла в мыльных операх, потом получила маленькую роль в «Крестном отце» и стала сниматься на вторых женских ролях. Ее критиковали. Флер решила, что Линн, наверное, лет двадцать пять. Круглое лицо и влажные глаза делали ее очень женственной, но девушка стеснялась своей внешности.

Линн тоже изучающе смотрела на Флер.

— Похоже, тебе не надо беспокоиться насчет веса.

— Но я беспокоюсь, — сказала Флер, проглатывая кусок сандвича. — Я должна весить сто сорок пять, а перед камерой не больше ста тридцати пяти фунтов. С моим ростом это трудно, тем более что я люблю булочки и мороженое. Так что проблемы есть.

— Ну что ж, тогда мы можем подружиться. — Линн улыбнулась, показав ряд мелких ровных зубов. — Не выношу женщин, которые могут есть все, что им хочется, Они поговорили еще немного о всяких причудах роста, веса, телосложения, прежде чем Флер заговорила о фильме. Она поняла, Линн очень нравится играть Диди.

— Критики считают, что женские роли Джейк написал не так хорошо, как мужские. Но я думаю, Диди исключение. Она глупа, но в то же время очень ранима. В каждой женщине есть что-то от Диди.

Флер согласилась.

— Это хорошая роль. Более честная, чем роль Лиззи. Я немного волнуюсь, как она у меня получится. Я не слишком уверена в себе. — Она не стала договаривать, потому что вряд ли ее слова могли вдохновить партнершу по фильму и вселить уверенность в благополучном исходе съемок.

Однако Линн ее слова не показались странными.

— Многие актеры чувствуют себя точно так же вначале. Но когда влезешь в роль по уши, уверенность придет. Поговори с Джейком о Лиззи. Он хорошо объясняет, умеет помочь.

Флер скорчила гримасу.

— После того, что я слышала, он вряд ли захочет порассуждать со мной о Лиззи. Я ведь знаю, он был не в восторге от моей кандидатуры на роль.

Линн засунула в рот последний кусочек сандвича и сказала:

— Но когда он поймет, что ты хочешь, он будет рядом.

— О, конечно, — проговорила Флер с оттенком цинизма в голосе, но более заметным, чем ей хотелось бы. — Нужно время и широкая кровать.

Линн быстро посмотрела на нее:

— Джейк не самый худший из парней, Флер.

— Не води меня за нос.

— В каком смысле?

— Ну я же видела, как он сегодня вел себя.

Линн задумалась, а потом, словно внутренне приняв решение, сказала:

— Слушай, Флер. Несколько лет назад мы с Джейком были парой. Ничего особенно серьезного с его стороны, но мы успели. достаточно хорошо узнать друг друга. Когда мы перестали спать вместе, мы просто остались добрыми друзьями. Я ему очень доверяю. В сценарий Джейк перенес кое-что из моей жизни. Но потом он понял, что у меня возникают не слишком приятные воспоминания, и убрал эти сцены. Он сделал это ради меня. Понимаешь?

— Извини, — сказала Флер, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя никакого спокойствия не испытывала. — С такими мужчинами, как Джейк, я не слишком уютно себя чувствую.

Линн озорно улыбнулась:

— Именно это делает таких мужчин, как Джейк, неотразимыми.

Флер употребила бы другое слово, но предпочла промолчать.

Следующие несколько дней она старалась держаться подальше от Джейка Коранды, насколько было возможно, но постоянно ловила себя на том, что тайком наблюдает за ним. Они с Джонни Гаем без устали препирались, спорили. Поначалу от их стычек она чувствовала себя неловко, потом заметила, что оба мужчины буквально расцветают в споре. В первый день, после вспышки Джейка, она удивилась его популярности в киногруппе. Оказалось, он хорош со всеми, кроме нее. Кивнув утром, он не замечал Флер целый день. Поэтому она радовалась, что первую сцену ей предстоит играть с Линн.

Накануне она учила роль, пока не запомнила ее назубок. Флер попросила экономку разбудить ее утром пораньше, потому что в семь она должна быть в гримерной. Флер приняла душ, позвонила Белинде и в десять готова была лечь спать. Но едва она потянулась к выключателю, позвонил помощник режиссера и сказал, что расписание изменилось. Завтра они снимают первую сцену Мэтта и Лиззи.