В итоге я устал и сказал Вовке, что иду домой и больше не играю. По крайней мере, я надеялся, что Вовка меня слышит и сдастся в конце концов. К дому я пришёл один.

– А чё один? – бабка стояла на крыльце, когда я подошёл.

– Не могу найти его, – признался я.

– Надеюсь и не найдётся, – бабка вытряхнула тряпку и пошла в дом.

Я же решил, что найдётся, но сам. Хватит его искать. С этими мыслями я пошёл следом за бабкой в дом.

– А чё не ищешь? Или тоже уже надоел? – бабка домывала пол. – И по помытому не ходи.

– Да тут везде помыто, – я осторожно попытался просочиться в комнату.

– Вот везде и не ходи. Иди с братцем лучше играй.

Я объяснил бабке, что уже час или два не могу его найти. Сначала мы хотели искупаться, но дед запретил, а потом Вовка предложил играть в прятки. Я и искал, и кричал – Вовки нет.

– Как нет? – бабка даже забыла, что я на помытом уже стою. – А ну пошли.

Мы пошли к пруду, к тому месту, где я видел Вовку в последний раз. Бабка как была с половой тряпкой, так и пошла с ней. Идём мы, а я на тряпку кошусь. Она как бы заранее намекала, что виноватым буду я.

– Баб, ты тряпку забыла оставить. Давай я тряпку домой отнесу, – предложил я, пытаясь не отставать от бабки.

Бабка только отмахнулась ею от меня, как от назойливой мухи.

– Это Вовкина идея была, в прятки играть, – на всякий случай уточнил я.

– Вова! – бабка стояла у пруда и звала его. – Выходи!

Вовка молчал.

– Может, он на шифоньере? – предположил я. – Хотя мы условились, что во дворы не заходить.

Бабка странно посмотрела на меня, но ничего говорить не стала. Мы прошлись по деревне, бабка продолжала звать Вовку. Затем, вопреки правилам, мы стали заходить во дворы и спрашивать соседей, не видели ли они Вовку.

Всё-таки деревня у нас дружная. Постепенно наша команда от двора ко двору увеличивалась. Я уже был уверен, что таким составом мы Вовку обязательно найдём, как бы хорошо он ни спрятался. Только, в отличие от меня, все остальные участники игры в прятки не разделяли моего оптимизма. Они, скорее всего, были несколько озабочены. Мне показалось, что мы перевернули уже всю деревню. Вовки видно не было. И он по-прежнему не отзывался. Сделав ещё один круг, мы вернулись к пруду.

– А чё это там плавает? – Митрич указал куда-то в сторону пруда.

Толпа игроков в прятки осторожно подошла к пруду. Мне тоже хотелось посмотреть, что там плавает, но взрослые меня оттеснили. Затем бабка сказала, чтобы меня срочно отвели домой. Пока соседка вела меня домой, позади нас слышались всплески воды. Судя по всему, люди ныряли в пруд. «Хорошее дело, – подумал я ещё. – Меня, значит, домой, а сами купаться». Я пытался оборачиваться, но соседка упорно тащила меня в дом.

Через некоторое время бабка с соседями вошла в дом. Некоторые были ещё мокрые, и с них текла вода прямо на помытое. Что удивительно, бабка даже не обращала внимания на это, хоть тряпка всё ещё была у неё в руке. Я поначалу думал, что она просто не заметила, и ждал, кто первый подвернётся ей под руку, но ничего не происходило. Бабка просто села молча на кровать. В другой руке она держала Вовкину панамку. «Почти нашёлся», – сообразил я и даже хотел предложить, что Вовку надо искать там, где нашли панамку. Где он обронил её, там рядом и прячется.

– Да говорю же, что нет там его, – убеждал её сосед, встряхивая свою мокрую майку. – Мы каждый сантиметр проверили.

– На шифоньере его тоже нет, – добавил я, сообразив, что они это про Вовку. – Я проверил.

Бабка только посмотрела на меня, но ничего не ответила. Судя по всему, соседи были расстроены, что так и не смогли найти Вовку.

– Егорыч взял моцик. Он щас за участковым – туда и обратно, – успокаивали её. – Да найдём мы его.

Вовка нашёл идеальное место, чтобы спрятаться. Когда я отошёл считать к колодцу, он, недолго думая, залез под мостик, который шёл от берега в пруд. Трава, росшая под ним, скрывала всё происходящее внутри. Там он сидел и тихонько упивался своей сообразительностью. Он слышал, как я ходил и звал его. Слышал даже то, что я больше не играю и ухожу домой. Он, как и я тогда, на шифоньере, решил сидеть до последнего. Затем стало тихо. Он устроился поудобнее и, пока я ходил домой, успел даже заснуть. Проснулся он от всплесков. Люди с мостика прыгали в воду. Что происходило, было не понять. Наверху топтали и бубнили, внизу ныряли. Кто-то начал воду в вёдра набирать. Вовка решил переждать, пока всё утихнет, и уже потом тихо вылезти из-под мостика. Игра в прятки ему успела надоесть, а выдавать место он не хотел. Да и обедать давно было пора.

В доме было тихо. Все расселись кто где и ждали Егорыча с участковым. Тут дверь приоткрылась.

– Туки-туки за себя! – выглянул Вовка из-за двери и постучал по косяку.

Сначала наступила минута молчания. Все смотрели на бабку и явно чего-то ждали. Затем бабка встала, глубоко вдохнула, шумно выдохнула и наконец-то обратила внимание на тряпку в своей руке. Она посмотрела сначала на меня, затем на Вовку, как будто выбирая, с кого начать водить.

– Туки-туки, значит, – повторила она Вовкины слова, но как-то уже не в игровой форме, а как будто передразнивала Вовку.

От моментального возмездия спас треск мотоцикла во дворе. Следом за Вовкой в дом вошли дед с участковым.

– Нашли! – обрадовался дед, увидев Вовку.

– Вот ещё! – возразил Вовка. – В жизни меня бы не нашли, если бы сам не вылез.

– Щас я тебя засуну обратно, – бабка перешла к решительным действиям. – Так засуну, что в жизни не вылезешь. Туки-туки, твою мать!

– Так! – остановил её участковый. – Валентина Николаевна, без рукоприкладства.

– А я и не буду руки прикладывать. Тряпку можно приложить? Это не считается? Всю деревню со своими прятками на уши поставили. Пруд чуть вёдрами не вычерпали. Думали, утоп, – трясла она Вовкиной панамкой перед участковым.

В общем, со временем все успокоились и даже решили отпраздновать, что Вовка нашёлся. Бабка попросила участкового забрать нас на недельку в детскую комнату милиции, но тот ответил, что у них нет такой комнаты. Бабка сказала, что жаль и стоит предусмотреть на будущее. Как минимум открывать её на лето.

Однажды мы с Вовкой посетили странное мероприятие. Оно повлияло на развитие некоторых событий впоследствии. То, что на самом деле оно было не странным, мы поняли потом, когда было уже поздно. Как говорят, дорога ложка к обеду. Вот надо было сразу всё нам рассказать, а не беречь нашу детскую психику. Тем более, что наша психика, по опыту, покрепче, чем у бабки с дедом.

Взяла как-то нас с Вовкой бабка с собой в гости. Точнее, это мы думали, что в гости идём. Зашли мы в дом. Народ слоняется без лишнего оптимизма. Все какие-то грустные. Дальше прихожей бабка нас не пустила, но и отсюда было видно, что какой-то поп в комнате машет чем-то, что выпускает из себя дым. При этом он что-то бормотал, глядя в книгу. Я до этого момента попов ни разу не встречал вживую. Но по телевизору видел и точно знал, что это он. Вот только, как эта штука дымящаяся называется, вспомнить не смог. Я помнил, что в этом доме живёт знакомая бабки и не так давно она заболела. Мы раньше уже ходили к ней в гости, но тогда нас пустили в комнату.

– Баб, – дёрнул я её за руку. – Это поп?

– Сам ты поп, – бабка постаралась сказать это строго, но тихо. – Это батюшка.

– Чей? – не понял ответа Вовка.

Бабка посмотрела на него и, судя по всему, сначала не поняла сути вопроса.

– Что чей? – переспросила она.

– Батюшка чей? – пояснил Вовка.

Бабка снова не поняла и посмотрела на меня, как будто я переводчиком был с Вовкиного на бабкин язык. Я тоже пожал плечами, потому что сам понятия не имел, кто такой батюшка и чей он должен быть. Как я видел, в комнате был определённо поп.

– Батюшка – это чей-то батя? – пояснил нам Вовка. – Ну, папа?

– Это поп, – не сдавался я. – Я по телевизору и в журнале «Крокодил» видел.