Начался бой. Лисандр защищался с гораздо большей ловкостью, чем Мейтланд, отражавший его удары. Пламенный меч разил налево и направо, рассыпая снопы искр.

– Беги! – крикнул Лисандр сестре, которая отчаянно пыталась найти хоть что-то похожее на оружие.

Схватив с подоконника тяжёлый бронзовый канделябр, она швырнула его в приближавшегося стражника.

– Учитель, встаньте за мной! – приказала она Зопирусу, прикрывая его.

– Нет, Ваша Пламенность, это вы – за мной, – возразил Зопирус, разворачивая свиток.

В ту же секунду зал озарился светом – настолько ярким, что сначала никто не понял, что всё вокруг охвачено огнём.

– Даже не думай, – проворчал старик, когда один из стражников направился к нему.

Заглянув в свиток, Зопирус прочитал несколько слов, и стражник, издав ужасный вопль, загорелся.

– Вперёд! Взять их! – прокричал Мейтланд и с удвоенной силой атаковал Лисандра.

Стражники пытались добраться до королевы Лаветты и Зопируса.

– Где Пламенная стража? – растерянно проговорила Лаветта. – Мы же погибнем!

– Ни в коем случае, – невозмутимо ответил Зопирус, поджигая одного стражника за другим. – Разве этому я вас учил?

Лаветта сосредоточилась. Сложив пальцы обеих рук в подобие треугольника, она закрыла глаза и призвала огонь.

– Священный огонь! – хищно улыбнулся Зопирус. – Не зря я столько лет потратил на вас.

Лаветта крикнула:

– Не подходите, иначе я сожгу вас всех!

Вытянув ладони вперёд, она очертила огненный круг, отделивший её и Зопируса от остальных. Один из стражников не успел остановиться и вбежал прямо в пламя. В следующую секунду от него осталась лишь кучка пепла.

Раненый Мейтланд слабел. Лисандр прижал его к стене и приставил клинок к груди.

– Я предупреждал, с королевой не подобает так обращаться.

Он занёс меч, но один из стражников подкрался к нему, поднял канделябр и ударил по голове.

– Похоже, ты опередил события. – Мейтланд сплюнул и обрушил меч на Лисандра.

– Нет! – вскрикнула Лаветта.

Она хотела броситься к брату, но Зопирус схватил её за руку.

– Стойте! – прохрипел он. – Это пламя сожжёт и вас.

Огненный круг вспыхнул с новой силой. Струи огня забили вверх, подобно струям фонтана, и Лаветта уже не видела Лисандра.

– Пора заканчивать, – сказал Мейтланд.

Зопирус развернул свиток, чтобы прочитать ещё одно заклинание, но тут Мейтланд надел на палец кольцо, и пламя, бушевавшее в зале, погасло.

– Не может быть! Это же…

– Да, старик, – усмехнулся Мейтланд. – Это именно оно.

Лаветта почувствовала, что не может двинуться с места. Она попыталась шевельнуть пальцами, но ничего не вышло. Открыла рот, но не смогла издать ни звука.

Ледяные цепи метнулись к ней по полу, как змеи, опутали, стянули по рукам и ногам, обжигая чудовищным холодом. Теперь она видела простёртое на полу неподвижное тело брата. Слёзы, катившиеся из её глаз, падали на ледяные оковы и с шипением испарялись.

– Ваша Пламенность!.. – воскликнул Зопирус, роняя свиток.

Стража окружила его, но старик даже не пытался сопротивляться. Его взгляд, полный ужаса, был прикован к Лаветте.

– Уведите её, – приказал Мейтланд, потирая запястье.

– А с колдуном что? – спросил один из стражников.

Мейтланд обратился к Зопирусу:

– Старик, будешь служить новому королю? Бедивиру Первому нравятся такие, как ты. Будешь жить при дворе, развлекать придворных дам фокусами… – Он помедлил, всматриваясь в лицо Зопируса. – Или тоже хочешь в Серую башню?

– Мой час ещё не настал! – ответил тот, и не успели стражники опомниться, как он что-то прошептал.

Послышался хлопок.

И единственный, кто мог бы рассказать правду о том, что случилось в ту ночь, исчез, превратившись в горсть пепла на полу.

На самом Краю Света, куда в здравом уме и по доброй воле не забредал ни один странник, стояла таверна. На старой, выцветшей от времени вывеске сохранились только отдельные буквы – «З К Н М Р Ф». Со временем «З», «К», «Н» тоже стёрлись, остались «М», «Р», «Ф», и таверну стали называть «Мёрф».

Она выглядела такой ветхой, что казалось, могла развалиться от любого порыва ветра. Но это только казалось. Неизвестно было, кто её построил и когда, и некоторые остряки поговаривали, что сначала появилась таверна, а уж затем весь остальной мир.

Раньше тут кипела жизнь, «Мёрф» повидала немало. Например, времена, когда люди Червонного Дома не боялись косых взглядов, а это было ещё до начала Третьей Великой войны Мастей. Таверна пережила и несколько пожаров – в каждом она сгорала почти дотла, но каким-то чудом спустя некоторое время снова отстраивалась, – и немало проливных дождей, заканчивавшихся наводнениями. Помимо этих невесёлых событий, она стала свидетельницей нападения Чёрных Рубашек, когда бунт из-за Червонной дамы только начал разгораться. Не зря в королевстве говорили: нет другого такого места, где неприятность, если должна произойти, произойдёт обязательно. Но «Мёрф» умудрялась уцелеть в любых передрягах.

Таверна отличалась скверным характером. Ей нравилось сбивать с толку странников, и без того сбившихся с пути. Она поднимала шум и гам, которые разносились по всему Тёмному лесу. Голодные, измученные люди спешили сквозь чащу на звук. Они видели пристанище, сулившее отдых, слышали голоса, чувствовали запах еды, но дверь открыть не могли. Сколько они ни стучали, как громко ни молили о помощи, никто их не слышал. Наутро Зандра, хозяйка таверны, находила таких гостей на крыльце либо в отчаянии, либо бездыханными.

Для того чтобы попасть в «Мёрф», нужно было знать одну хитрость.

– Принятие неудачи, принятие неудачи…

Кристофер плотнее закутался в плащ, который был гораздо больше, чем нужно, но другого у Зандры не нашлось. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу у самого крыльца, обдумывая, как бы попасть внутрь без особых потерь. Наконец он шагнул вперёд, тут же запутался в плаще и едва не стукнулся носом о дверь, однако успел вытянуть руки и удержался на ногах.

– Ну же, старушка… – процедил он сквозь зубы, точно зная, что это проделки «Мёрф», которая хотела получить плату за вход.

Всё дело в том, что войти в таверну мог лишь истинный неудачник. Без этого никак.

Но была одна лазейка, о которой почти никто не знал. Если ты готов принять свою неудачу, смириться с ней, «Мёрф» позволит тебе попасть внутрь. Вроде бы не так уж сложно, но на деле задача не из простых.

Кристофер терпел неудачи постоянно, и каждая оставляла болезненный след – достаточно вспомнить, к примеру, выбитый зуб, когда он опоздал к ужину. Он тогда хотел добежать до Края Света, но испугался каменных пещер и вернулся обратно. А ещё он как-то распорол ступню, наступив на гвоздь. И ушиб спину, когда поскользнулся на внезапно обледеневшем пороге. Неудачи, случившиеся с ним за несколько последних лет, можно было перечислять бесконечно. Кристофер давно убедился – таверна его ненавидит.

– Я готов, – прошептал он и закрыл глаза, уговаривая себя расслабиться, но его тело категорически возражало против перспективы снова испытать боль. – Я готов, – уже спокойнее произнёс Кристофер.

Деваться было некуда и, если он действительно хотел как можно скорее оказаться внутри, требовалось принять правила, которые устанавливала эта вздорная старуха.

Стоило ему так подумать, как с крыши на голову упал кусок черепицы. Кристофер стиснул зубы, мысленно перебирая ругательства, которые узнал от редких посетителей таверны, и потёр голову. Решив, что на этот раз легко отделался, он схватился за ручку, дёрнул и… не рассчитав силы, с размаху ударил себя дверью прямо в лоб.

– Кристофер! Почти вовремя! – встретил его весёлый худощавый старик, близкий друг его тёти Зандры и завсегдатай таверны.