Нет общего мнения и относительно датировки настоящего памятника, поскольку она тесно переплетается с вопросом авторства. Ряд ученых, ссылаясь на то, что события, происшедшие во времена католикоса Виро и князя Джуаншера (первая половина VII в.), местами повествуются от первого лица, считают автора данного памятника современником Джуаншера и Виро. Однако в «Истории страны Алуанк» нашли место и события поздних времен, которые, по мнению этих ученых, добавлены неким неизвестным продолжателем в X веке.

Другая группа исследователей — К. Патканян, Р. Ачарян и др. — на том лишь основании, что в третьей книге изложены события, имевшие место в X в., датирует «Историю страны Алуанк» X веком^[26]. Р. Ачарян, например, без основания утверждает, что настоящий памятник есть сочинение цельное и все три части книги написаны в X в. одним и тем же автором, а повествование от первого лица объясняет тем, что эти материалы являются дословным заимствованием из других первоисточников^[27].

И в самом деле, под местоимением «я» в вышеприведенном предложении неверно усматривать автора (или составителя) настоящего памятника, но также неверно и датировать весь этот памятник X веком лишь потому, что в конце третьей книги повествуется о событиях X в. Такой подход к решению вопроса датировки или авторства нам кажется поверхностным и неверным. Для датировки «Истории страны Алуанк» необходима более глубокое и внимательное изучение ее содержания, необходимо установить основной, первоначальный текст.

Мы обратили внимание на одно немаловажное, на наш взгляд, обстоятельство. При внимательном изучении содержания можно заметить, что хронологическим стержнем настоящего памятника является деятельность католикосов Алуанка. Как правило, с некоторыми исключениями, автор-составитель последовательно упоминает имена католикосов Алуанка, указывает годы их правления и приводит кое-какие сведения об их деятельности (начиная с IV главы второй книги). Приводится переписка армянского католикоса Иовhаннэса с Абасом о несторианах, проникших в Алуанк, рассказывается об их изгнании из пределов Алуанка. Далее подробно освещается деятельность Виро после его возвращения из персидского плена, где он провел двадцать пять лет, его посольство к хазарам и т. д. Следующие католикосы, о которых повествуется, — Ухтанэс и вслед за ним Елиазар. В третьей книге одиннадцать глав (III — XIV) посвящены деятельности католикосов Нерсэса-Бакура, Симэона и Микаела. Начиная от Абаса до Микаела (719 — 756) в настоящем памятнике более или менее подробно и последовательно излагаются события, происшедшие на территории Алуанка.

Микаел — последний из католикосов Алуанка, Деятельность которого отражена на страницах «Истории страны Алуанк». Ему посвящены XII, XIII и XIV главы третьей книги. В XII и XIII главах рассказывается, в частности, об участившихся в его годы среди князей Алуанка случаях кровосмешения, т. е. о незаконных браках между кровными родственниками. В XIII главе подчеркивается, что в то время как католикос Алуанка запрещал эти браки, католикос Иверии Талилэ (720 — 731), напротив, благословлял незаконные браки, стремясь таким путем склонить князей Алуанка к халкидонскому вероисповеданию.

Католикос Микаел созвал собор в Бердованке для осуждения и запрещения распространившихся незаконных браков. На этот собор был приглашен один из весьма влиятельных и авторитетных вардапетов того времени, Отец отцов Соломон, настоятель монастыря Макенацоц. Собор в Бердованке единодушно и строго осудил кровосмешение князей Алуанка. На соборе был осужден и католикос Иверии Талилэ, в его адрес было направлено специальное послание осуждающее его поведение.

До этого места, как мы отмечали, «История страны Алуанк» составлена по деяниям католикосов Алуанка. Между тем во всех остальных главах мимоходом упомянуты только три католикоса Алуанка — Соломон, Иовсеп и Самуэл. И это за период, охватывающий более чем два с половиной столетия. После материалов о католикосе Микаеле следует заметный разрыв. Остальные главы выпадают из общей композиции и являются поздним добавлением.

При внимательном изучении содержания прибавленных позже глав становится ясным, что работа, за которую взялся продолжатель «Истории страны Алуанк», оказалась ему не по силам. Он не обладал для этого достаточными знаниями. Изложение событий в них носит характер краткой хроники. Так, глава XV, многообещающе озаглавленная «О событиях, происшедших в царствование сына и внука Ираклия», занимает всего полстраницы и не содержит ничего интересного. В XIX главе, хронологически охватывающей почти семидесятилетний период, повествуется только о двух важных событиях — о набегах засевших в Партаве арабов на Амарас, Шикакар и пленение жителей этих городов, которые впоследствии были освобождены Саhлом Смбатеаном Ераншаhиком и об истреблении персом Бабаном жителей гавара Балк, в том числе женщин и детей в 825 г., а также пятнадцати тысяч жителей гавара Геларкуни и разрушении «Великого монастыря Макенацоц» в 826 г. В следующей главе, озаглавленной «Поход князя тачиков Мамуна на ромеев. Его гибель, заодно и другие истории, кратко изложенные», рассказывается о походе Мамуна на Константинополь, во время которого греки якобы наголову разбили арабов и убили самого Мамуна. Однако, как известно, Мамун не осаждал Константинополь и не был убит греками, а умер в Киликии у реки Подандона от лихорадки^[28]. Совершенно очевидно, что продолжатель «Истории страны Алуанк» плохо осведомлен о событиях недавнего прошлого, иначе он должен был бы оставить более подробное описание своего времени.

Трудно допустить, например чтобы автор X в. (если признать его автором всего сочинения), подробно рассказывающий о соборе в Бердованке, при желании не мог бы найти документов о другом соборе, созванном полвека спустя армянским католикосом Сионом Бавонеци (767 — 775) в Партаве с участием влиятельных князей Алуанка, о соборе, на котором вновь были строго осуждены браки между близкими родственниками^[29]. Как можно допустить, чтобы автор X в. ничего не знал или умолчал о небывалом усилении диофизитства в середине X в. в Алуанке и Сюнике, причинившем так много хлопот армянскому католикосу Анании Мокаци? Это невероятно.

Следует отметить еще, что по сравнению с образным языком составителя основного текста (мы имеем в виду, разумеется, не язык первоисточников, а тех небольших вступлений в начале отдельных глав, которые, несомненно, принадлежат перу составителя) язык последних глав третьей книги значительно беднее и примитивнее. Все это также говорит о том, что они добавлены в первой половине X в., спустя два столетия после составления первоначального основного текста.

Таким образом, было бы неверно, предавая забвению огромную работу, проделанную составителем «Истории страны Алуанк» в середине VIII в. по собиранию архивных и других материалов и оставившего нам неизвестные из других источников ценные сведения, незаслуженно приписывать все сочинение продолжателю «Истории» и датировать настоящий памятник X веком.

Вышеизложенное дает нам достаточно оснований сделать следующие выводы.

а) «История страны Алуанк» первоначально была анонимна. Впервые она была приписана Мовсэсу Каланкатуаци Киракосом Гандзакеци, историком XIII в., вероятно, на основании известного места из XI главы второй книги: «...напротив большого села Каланкатуйк, расположенного в том же гаваре Ути, откуда и я [родом]».

б) Первоначальный, основной текст «Истории страны Алуанк» доходит до периода католикоса Алуанка Микаела (719 — 756) включительно, и следовательно, был составлен во второй половине VIII в.

в) XLVIII глава второй книги, первые две и последние главы третьей книги, начиная с XV главы, явно выпадают из общей композиции и являются поздним добавлением, причем за исключением последних двух глав, все остальные дописаны неким продолжателем в первой половине X в. В таком объеме видел эту книгу в Партаве армянский католикос Анания Мокаци (943 — 964), видел ее и историк X в. Ухтанэс, списавший целые отрывки из XLVIII главы.