ГЛАВА XXIX
ВТОРЖЕНИЕ СЕВЕРНЫХ [ПЛЕМЕН] ВО ВСЕ ПРЕДЕЛЫ АЛУАНКА, АРМЕНИИ И ИВЕРИИ И МУЧЕНИЧЕСТВО УЧЕНИКОВ СВЯТОГО МЕСРОПА
В то самое время царь росмосоков, собрав свои войска, вместе с полком Тобельским, присоединив также войска гуннов, перешел реку Куру, развернулся в гаваре Ути и расположил свой лагерь близ города Халхал. Здесь он избрал трех полководцев и поставил их начальниками над большим войском. Начальство над всеми одиннадцатью отрядами своих войск он передал им и приказал вторгнуться в пределы Алуанка, Армении и Иверии и опустошить их. Третья группа войск вторглась в гавар Арцах в начале Пасхи и стала грабить Мец Куэнк.
Услышав об этом набеге разбойников, расположившиеся в Члахе иерусалимцы были объяты великим страхом. Собрав поспешно в одно место все мощи, они поместили их в две серебряные корзины и закопали. Но тут со всех сторон стали доноситься до них ужасные роковые крики, которые подобно проливному дождю, привели их в безнадежное отчаяние. Подобно морским волнам, они [неприятельские воины] вскоре захлестнули Астлаблур{126}. Не подозревая ничего, в этот нежданный час{127}, они шли прямо навстречу беспощадно истребляющему мечу. Была разграблена утварь золотая и серебряная, а мощи святых разбросаны тут и там по всему холму. Главный священник, блаженный Атанас, тут же был замучен, а остальных, захватив в плен, держали под стражей.
Среди них была и женщина одна по имени Тагуhи из села Багинк гавара Ути, из коренных азатов страны, весьма знатная, примкнувшая к иерусалимцам. Полководец гуннов, увидев ее среди пленных, воспылал к ней преступной дьявольской страстью, ибо она была весьма красива. Желая взять ее себе в жены, он приказал отнестись к ней с почтением. [Гунны], окончив в этот день обычные набеги, привезли к [холму] награбленную во всем гаваре добычу и пленников. Многих пленных убили, а остальных угнали на холм Астлаблур. Среди пленных находились два священника, сподвижники мученика Атанасиоса.
В ту ночь великий полководец гуннов со всем своим войском остановился там [на Астлаблуре]. Вечером того дня военачальник Тобельского полка приказал привести к себе блаженную Тагуhи, чтобы утолить свое сладострастное желание. Она же, вооружившись силой Господней, отвергала его, не соглашалась, поносила и даже насмехалась над наглым варваром. «Не дай Бог мне, — говорила она, — отдать свое скромное целомудрие свиньям и псам — язычникам или от страха перед мучениями, испугавшись до смерти, обменять на суетную жизнь жизнь непреходящую». И подняла она руки к Богу со словами: «Господь Сил и Царь царей, не позорь меня, уповавшую на Тебя, сохрани меня чистой и непорочной в надвигающейся опасности. Как даровал Ты мне рождение из купели света и обновления, чем я познала Тебя, сделай же так, чтобы и теперь благодаря вере и святости я оставалась чистой от грехов. Яви мне свет истины Твоей в сердцах этих бесчувственных варваров, чтобы и они одного Тебя познали истинным Богом».
Когда беззаконники услышали это — среди них был переводчик, — пошли и рассказали об этом своему князю. Тогда насильник, разъяренный яростью подобно рассвирепевшему рычащему зверю хищному, повелел: «Если она не придет [добровольно] с почестями, то убейте ее жестокими пытками». Придя к ней, слуги стали принуждать ее исполнить желание князя. И когда им не удалось уговорить непреклонную Тагуhи, связали ей руки сзади, потащили за волосы, били по лицу терновником истерзали все тело святой и отрубили мечом голову блаженной. Эта ее битва [с беззаконниками] была схожа с битвой святой мученицы hРипсимэ, ибо, победив с помощью Божьей, великая Тагуhи также была увенчана неувядаемым венцом Христовым.
После этого, в ту саму ночь, когда князь иноплеменников пировал со своими воинами, в ту бессонную ночь, когда они прохаживались радостно, веселились и забавлялись, внезапно явилось им дивное знамение от Господа. Все они ясно увидели, как яркий свет пал на то место, где была замучена святая Тагуhи, а клочья ее платья разбросанные и разнесенные [ветром] по лесу, замерцали как звезды. И долго еще свет, явившийся в том месте подобно звездам, сиял над святыми мучениками. Множество людей увидело это, и с тех пор до наших дней место это было названо Астлаблуром. Увидев эти благовественные чудеса, князь был весьма изумлен и впал в сильное смятение. Он велел привести к себе священников Господа и, узнав от них стезю спасения, поверил в живого Бога. И приказал он собрать мощи святых, завернуть в чистое льняное полотно и захоронить с благословением на том холме. Затем они пожертвовали овец и коз и пышно отпраздновали праздник Господний, совершая память замученных ими святых.
ГЛАВА XXX
УВЕРОВАНИЕ ВЕЛИКОГО ПОЛКОВОДЦА ТОБЕЛЬЦЕВ В ХРИСТА, ЧТО ОН ЕСТЬ БОГ, И О МУЧЕНИЧЕСТВЕ ЕГО ВМЕСТЕ С СЫНОВЬЯМИ, ВОИНАМИ И СОНМОМ СВЯЩЕННИКОВ ОТ РУКИ СВОЕГО ЖЕ ЦАРЯ В СТРАНЕ АЛУАНК
Когда свет истины достиг сердца приближенного к Богу князя Теофила{128}, он велел распустить пленных, сам же утром в день Пасхи со святыми священниками и многими другими верующими и Агистросским полком двинулся в путь. Прибыл он в гавар Ути и разбил свой лагерь на берегу Куры, близ гавани у моста Зомакатак. Между тем великий царь росмосоков со всем своим войском вернулся после набегов с многочисленными пленными и несметной добычей, переправился к тому времени через Куру с восточной стороны и разбил лагерь напротив, на другом берегу. Дьявольски исступленно он приказал принести жертву своим богам, как в дни празднеств в капищах. Увидев это, украшенный Христом Теофил и полк Агистросский в свою очередь согласно правилам христианской веры, с благословения святых священников, принесли жертвы Богу, а свои знамена украсили изображением креста. Тогда огорченный и раздраженный дэвами царь варваров, свирепый и беззаконный, велел позвать к себе святого полководца Теофила вместе с тридцатью другими мужами. И стал он говорить с ним сперва ласково, а потом разгневанно и сказал: «Был ты любим в нашем царстве и, побеждая доблестью своей, был весьма чтим мною, за что и предпочтен всем остальным и прославлен, имея начальство над третьей частью войска моего. Зачем же ты оставил благородных богов своего народа, которые дали нам победу в этих набегах? [Зачем] ты восстал со своими воинами против меня и теперь поклоняешься Богу, которого мы не знаем? За это, если ты не принесешь жертву нашим богам, то будешь казнен, а с тобой и твои воины».
Ответил исповедник Христа, храбрый полководец Теофил царю: «Мудрость человеческой жизни есть дитя добродетели. А добродетель с добрыми делами — мать богопочитания. И вот, если ради умножения славы, Христово рождество слилось с нашим существом, и мы благодаря свету познали Бога творцом небес и земли, единосущую святую Троицу, которая по благости своей пожелала освободить нас от вредного [поклонения] гнусным идолам, то неужто ты можешь запретить нам небесную благодать, или ты хочешь сравнить вашу мимолетную почесть с божественной почестью? Или ты думаешь устрашить нас своими угрозами, чтобы мы, оставив Бога, выбрали преходящую жизнь и служили немым идолам?» Тогда рассвирепел, зарычал царь и велел немедленно пытать до смерти святого полководца Теофила с его тридцатью сподвижниками и святыми священниками, которые мужественно перенесли эту битву на поприще подвижничества и добрым мученичеством своим приняли венец победителя. Так, святой исповедник Теофил вместе с сонмом священников и тридцатью воинами перенеслись в небесную обитель.
Увидев это, блаженные Мовсэс и Анерологис, сыновья святого полководца Теофила, Агистросский полк и остальные, обратившиеся [в христианство], бросились к своим коням, чтобы спастить бегством от беззаконника — царя, считая за лучшее быть преследуемым ради Христа, нежели жить нечестивой и преходящей жизнью. [Они] предпочли поругание ради Христа отцовским сокровищам. И двинулись они к югу и добрались до высокой вершины больших гор, которые окружали многие гавары страны.
