— А-а-а-а-а…Понятно. Так ты из детского дома? Давно там чалился? — Лёнька, видимо, после поучительной пятиминутки с Клячиным резко поумнел и счел своим долгом подружиться со мной немедленно, прямо сейчас.

— Да не…Сначала в этой был…– Я завис, вспоминая название. — В коммуне имени Феликса Дзержинского.

— Где⁈ — Вскинулся еще один пацан. Он стоял чуть в стороне, прямо рядом с окном.

Пришлось повторить для особо бестолковых.

— А-а-а-а-а…– Пацан кивнул. — Не слыхал про такую. А меня Василием звать. Васька Зайцев я. Для друзей — просто Заяц, но ты с этим пока не торопись.

— Отлично! — Я окинул взглядом своих будущих однокурсников, одноклассников, или хрен его знает, как их назвать.

Отличного, конечно, ничего. Знакомые лица детдомовских беспризорников. Особо друг от друга не отличаются. Каждый сам за себя.

— Ладно. Извините, пацаны, мне надо отдохнуть. — Сообщил я им и направился к кровати, которая судя по всему, была свободной.

Уселся. Попрыгал на ней. Вроде бы ничего. Подбил подушку. Тоже пойдёт. Лег, вытянув ноги и с огромным чувством удовлетворения закрыл глаза.

— Эй, ты че? Окна мыть велели! — Возмутился Зайцев, который мне ещё пока не друг.

— Ну, так мойте. — Я открыл один глаз и покосился на пацанов, которые охренели от моей наглости. — Мне лично никто ничего не говорил.

— Ну, ты…– Еще один детдомовец, имени которого я пока не услышал, сделал шаг в мою сторону.

— Не лезь к нему. — Остановил его Вася Зайцев. — Пусть лежит. Кто-нибудь из чекистов явится, вот он тогда и отхватит. А нам нельзя. Залёт.

— Молодец. — Я поднял руку и показал сознательному Василию большой палец, поднятый вверх.

Мои товарищи что-то еще сказали по поводу всяких охреневших мудаков, представить не могу, о ком речь, а потом занялись окнами.

Я же уставился в потолок. Жизнь у меня такая теперь, только потолки и разглядываю.

Вообще, хотелось подумать. Собрать мысли в кучу. Уже понятно, хрен мне, а не родное будущее. Надо, значит, составить план. Покумекать, что могу полезного вытащить из той ситуации, которая есть.

Но…Наверное, из-за раннего подъёма я, вместо глубокого осмысления ситуации, просто-напросто вырубился. Даже сам не заметил как. Проснулся зато гораздо более эффектно, чем заснул. Весело проснулся.

Мой рот зажимала чья-то ладонь. А в горло упиралось что-то острое.

— Раскрыл зенки, гнида?

Я с искренним удивлением уставился на Васю Зайцева, который склонился надо мной, одним коленом упираясь в кровать. Мало того, эта беспризорная сволочь, держал прямо у моей шеи предмет, сильно напоминающий либо нож, либо что-то другое, не менее опасное. Рассмотреть возможности не было.

— Ты думал, нагребешь нас, крыса? — Вася тихо и зло хохотнул. — Ты кто такой, сучара? Признавайся!

Как назло, сразу же захотелось сглотнуть. Не стал. Боялся, острие, царапающее кожу, воткнется мне в глотку. А такого варианта развития событий сильно не хотелось бы.

— Что ты глазами хлопаешь, как баба? — Пацан криво усмехнулся. — Сдохнуть боишься? Так сдохнешь! Потому что не ты, а я из коммуны имени Дзержинского. И Реутов спал на соседней койке. Лет девять назад, пока не утонул.

— Че молчишь, крыса? — Василий наклонился ближе.

Я поморщился. От парня слеганца припахивало немытым телом. И еще — воняло изо рта. Видимо, чекист, который Васю привез, оказался не таким чистоплюем, как Клячин.

— Говорить будешь? — Снова докопался ко мне этот придурок.

Я опустил выразительный взгляд на ладонь, которая закрывала мой рот, намекая дебилу, что не мешало бы ручонку убрать. Иначе ответить на его вопрос я точно не смогу. Даже если у меня будет такое желание.

— Заяц, граблю прими. — Вмешался Ленька, который стоял тут же, рядом.

Он опирался о тумбочку задницей, руки при этом сложил на груди. Поза большого босса, который здесь рулит всем.

Ой, дебилы… Малолетние придурки. Они до сих пор, похоже, не понимают, куда попали. Ну, вскроет мне горло Василий. Ок. Хотя, лично я в этом сильно сомневаюсь. Ссыкло он. Напал на спящего. Однако дело даже не в этом. Допустим, решился пацан. Херак! — ножичком по шее. А дальше? За меня, конечно, горевать не сильно будут. Если только товарищ Бекетов с его неумным желанием спасать Реутова. Но и он переживёт. А вот эти придурки что думают? Им это с рук сойдёт? Да черта-с-два! Никто их после такого закидона в школе не оставит. Ибо, какая, на хрен, разведка, если они спокойно друг друга прирезать могут.

— Заяц!–Лёнька чуть повысил голос, потому что Василий притупливал и руку не убирал. Точно идиот…

Похоже, крепыш успел за недолгое время своего пребывания в бараке занять среди детдомовцев пост лидера. Ну, ничего. Это ненадолго. Я не собираюсь ни под кого прогинаться хотя бы здесь. А то задрали, командиры херовы. Только приказывают со всех сторон.

Василий недовольно хмыкнул, однако ладонь сдвинул. Теперь она практически лежала на моей шее, а вот острый предмет по-прежнему оставался на месте. Я чувствовал, как его кончик упирается в горло. Чуть дернусь, и может выйти неприятная ситуация.

— Ну! Говори! — Рявкнул Заяц.

— Че тебе говорить, осел? — Я демонстративно нагло уставился в злую рожу Василия.

Разговаривать с детишками надо на их языке. Иначе не поймут. Бестолковиться и снова ждать по ночам нападения я не хочу. Пошли на хрен, в конце концов!

— Ты в этой коммуне когда последний раз был? Ты Реутова когда в последний раз видел? Девять лет назад, говоришь. Хера себе у тебя память. Или другой вариант. Хера себе у меня рожа. Вообще не меняется. Так, что ли?

— И че? И че? А? — Василий начал злиться. Он явно ожидал от меня немного другой реакции. — Ты че тут лепишь? Вроде я брехло? Пацаны, он крыса! Точно говорю. Его чекисты к нам специально подселили. Будет бегать, им стучать.

— Заяц, ну, по-честному если, мы пока только тебя услышали. Поёшь ты по делу, согласен. Но он еще ничего не сказал. Надо бы и его послушать. — Спокойно ответил за всех присутствующих Лёнька.

Я осторожно повел взглядом по сторонам, еле-еле сдвинув голову. Насколько это, конечно, возможно в моем положении. Хотел оценить обстановку. К счастью, Васина рука уже не была так крепка и острие чуть отдалилась.

Вообще, распределились они по комнате грамотно. Один тусовался у окна, поглядывая на улицу. Контролировал появление кого-то из местных чекистов. Двое замерли слева. На тот случай, если все же начнется замес. Справа стоял Ленька. Вася — находился рядом со мной. Еще одного вообще в комнате не увидел. Думаю, он стоит на стрёме, с улицы.

— Реутов Лешка, мы с ним дружбу водили. Койки наши стояли рядом. Нормальный пацан был. — Снова завёлся Василий, которому не терпелось доказать свою правоту. — А потом зимой воспитатель потащил их за этими…за дровами. Был там один…урод. Вечно добренького из себя строил, а сам — гнида настоящая. Он Реутова взял и еще…

Зайцев запнулся, вспоминая имя второго участника событий. Потом тряхнул головой и посмотрел на Леньку через плечо.

— Не помню, как звали. Пацан еще такой…придурковатый. Один всегда ходил. Не разговаривал ни с кем. Вечно в каморке под лестницей сидел. Вот его фамилию не помню. Да и не знал особо. Какая-то… Навроде немчуры. Да не в этом суть! Двоих взял воспитатель, вроде в помощь. Лешку и этого, придурковатого. А потом…утопли они оба. Провалились в прорубь. Кипиш еще был. Через неделю после случившегося в коммуну чекисты приехали. Эти…из ОГПУ. Как раз за придурковатым. Мы сначала даже не поверили. На хрен он чекистам? А те всю коммуну на уши поставили. Он им мандец как нужен, оказалось. Крику было…Воспитателя с собой увезли. Так он и сгинул. Ну, этого не жалко. Гнида и есть. Главное, на Реутова вообще всем насрать было. А за придурошного — целая эпопея началась. Дюже он им потребовался.

— Замечательно…– Перебил я Василия. — История очень трогательная. А теперь давай по делу, без твоих загадочных интриг. Прорубь…Чекисты… Говоришь, дружили мы с тобой… Или ты так думал, что дружили? Чет не пойму, как ты запомнил, что было хрен его знает когда? Нам в тот год по семь исполнилось. Ну, восемь, ладно. А сейчас — по семнадцать. Ты как определил, что я –это не я?