– Ну, слава богу! Я-то по персидски – ни бум-бум.

– Ничего. Там многие говорят по-русски и по-немецки, ты нэ будешь ощущать дискомфорт. Ситуация очень простая. Немцы понимают, что сейчас Иран для них закрыт. И хотят открыть его через альков шаха. Но прибудет она туда из Швейцарии транзитом через Италию. Вместе с мамашей и с нэсколькими слугами. В иранский порт Бендер–Ленге. Его сейчас контролируют англичане. Но и наши военные советники там имеются. И разведка, конечно. Твоя задача – познакомиться с ними уже в порту. Ты торговый представитель СССР, большая шишка. Прилетишь сначала в Тебриз, там наши кругом. А потом – в этот самый порт. Оттуда, уже с ними – в Тегеран. Возглавишь на время всю резидентуру в Иране. Сдэлай так, чтобы эти дамочки вспомнили, что они именно русские немцы. Надо полностью скомпрометировать гитлеровскую Германию в их глазах. После Сталинграда это не так уж трудно. Особенно для такого аса, как ты. Нам надо, чтобы эта девчонка стала нэ просто женой шаха, а той шеей, которая вэртит головой. И вэртит в выгодном для нас направлении.

– Задачу понял.

– Понял, да нэ всю. Сейчас планируется встреча лидеров Большой Тройки. Где они встретятся – пока неизвестно. Но очень возможно, что в Тегеране. Туда лично в любой момент может прибыть товарищ Сталин. Его охрана – это еще одна твоя задача. Связь будем держать постоянно. По вопросам, которые касаются товарища Сталина, – напрямую со мной.

– Не впервой, Лаврентий Павлович, – Пронин улыбнулся.

– Теперь о совсэм хорошем. Будет у тебя там верный помощник. Хосе Альварес. Вы немного знакомы по Москве. Опытный разведчик, испанец. Там будет работать под странствующего миллионера, который как бы заигрывает и с Советским Союзом, и с Ираном. Москва его спасла, но у нас трудно быть магнатом. Такая вот легенда. А вообще он парень боевой, – Берия улыбнулся. На этот раз широко. – Но это еще не всё. Ты там как эмиссар Совнаркома будешь представлять шаху и всему честному народу нашу культурную программу. Балет, цирк. Артисты уже в Тегеране. Тебя ждут не дождутся. Это поможет создать нужную атмосферу, наладить отношения с шахом, да и вообще с местной верхушкой. Понимаешь?

– Чего же тут непонятного?

– Это очень хорошо, что ты не нэрвничаешь, – Берия поднял вверх указательный палец. – Ты и в Баку не нэрвничал. И всё хорошо получилось. Там тебя, я помню, в ногу ранило. Заживает?

– Подлечили, Лаврентий Павлович, всё в порядке. Хромаю слегка и скорее для вида.

– Это хорошо, что для вида. Но я еще не всё задания тебе объяснил. Ты понял про американцев?

– Понял, Лаврентий Павлович.

Берия подлил себе кофе.

– Многовато их там стало. Если ты их нэмного скомпрометируешь – лично я буду тебе благодарен.

Пронин пожал плечами:

– И это мне не впервой, Лаврентий Павлович. Дадите время – займемся и американцами.

– Во времени я тебя пока не ограничиваю. Пока! Как всё обернется через месяц или два – гарантировать нэ могу. Война. Тебе сейчас на квартиру целый ящик завезут со всякими фотографиями и вырезками про всю эту публику и про Тегеран. Но и я тэбя из кабинета без подарка не выпущу.

Берия, покряхтывая, встал, подошел к шкафу, открыл дверцы и достал старую зеленую бутылку, запечатанную сургучом.

– Трофей! Прямо как из «Тысячи и одной ночи». Паулюс возил с собой коллекцию старинных вин. Эта бутылка из его собрания. В Сталинграде наши разведчики захватили ее еще до капитуляции этого Паулюса. Посмотри на бутылку. Италия. 1790 год. Понимаешь?

– Разъясните, Лаврентий Павлович.

– В том году наши Измаил взяли. Вот и для тебя пускай этот Персидский поход закончится так же удачно, как для Суворова – взятие Измаила. А персы, как известно, заклятые соседи турок, – Берия улыбнулся.

Пронин чинно принял подарок:

– Спасибо, Лаврентий Павлович.

– Только не пэй это вино. Пускай и у тебя будет коллекция. Не хуже, чем у этого Паулюса. Кстати, знаешь, как мы решили назвать эту операцию? Ту самую, в которой ты сыграешь главную роль?

– Лаврентий Павлович, ну, я же не гадалка… И в мыслях читать пока не научился, как Вольф Мессинг.

– А назвали мы её метко и красочно. Операция «Сват».

Берия захохотал. Это слово почему-то смешило его:

– «Сват»! Неплохо, а?

Пронин возвращался домой пешком. Хотелось прогуляться, продышаться… «Самое трудно – эти две дамочки. Сурия, Арзу… Кто я для них? А, может, они пронемецки настроены? А может, вообще – дурёхи. Вот тебе и уравнение с двумя неизвестными. А решать его необходимо. И без раскачки».

Следующий вечер Пронин проводил уже в Баку. Ужинал он на квартире Мосолова. А ночью – самолёт. Полёт из Баку в Тегеран прошёл безукоризненно. У трапа Пронина, разодетого в шикарный штатский летний костюм, встречали офицеры – все сплошь с курскими или калужскими лицами. В зале ожидания он приметил группу англичан – несколько офицеров и молодой падре в черном облачении.

Первого настоящего иранца Пронин встретил только через полчаса после приземления. Это был дворник, мелахнолически подметавший дворик перед аэродромом. А вокруг крутились командиры Красной армии, британские офицеры и советские люди в штатском, пришедшие сюда специально, чтобы поприветствовать Пронина.

После тряски в самолете мысли в голове крутились неожиданные. «Вот ведь, даже во время такой войны нашлись и у России-матушки силы, чтобы вот так играючи занять страну, которая еще недавно считалась империей!» – думал Пронин с гордостью. – Правда, и англичане нам в этом деле помогли. Конечно, ради собственных интересов. Что ж, будем союзниками. До поры, до времени».

Окраина Тегерана, по сравнению с Баку, выглядела по-нищенски. Пронин как будто попал в позапрошлый век. Какие-то попрашайки, оборванцы… Выделялись только офицеры и редкие местные богачи – купцы-азербайджанцы, чинно гулявшие по городу в окружении клерков и охранников, разъезжавшие по улицам на немецких машинах, а по речной глади – на немецких катерах.

Полёт из Баку в Тегеран прошёл безукоризненно

Странная держава Иран. Пронин и по книгам знал, и воочию убедился, что в этой стране каким-то образом исламский фанатизм уживался и с любовью местной элиты к европейскому образу жизни, и с уважением к своей персидской древности, к империи Ахеменидов, к Киру Великому и к религиям, которые рождались на этой земле. Странно! Но, быть может, такой и должна быть настоящая империя? А это все-таки империя с традицией почти на три тысячи лет.

Возле аэродрома, в тихом и бедноватом ресторане, к Пронину подсел Альварес – крупный, начинающий седеть брюнет, аккуратно зачесывающий волосы назад и чем-то их смазывающий. Бриолин, что ли? Пронин плохо разбирался в этих парфюмерных средствах. Как большинство испанцев, Альварес мимикой предварял любое свое высказывание. Иногда это получалось комично. Пронин немного знал его еще по Москве – и, конечно, они обнялись, как старые товарищи.

Альварес тут же, без прелюдий, перешел на «ты».

– Я здесь уже не первый месяц, Иван, и скажу тебе, этот шах просто слабак.

– Понятное дело, опыта нет…

– Один русский мне говорил: двадцать лет, ума нет – и не будет. Тридцать лет, денег нет – и не будет. Сорок лет, жены нет – и не будет. Неплохо сказано? – Альварес захохотал и потребовал вина. – Выпьем за встречу? Вот уж не ожидал, что именно в Иране тебя снова увижу!

– Жаль, что не в Испании.

– Жаль. Но мы ее обязательно освободим. Правда, Иван?

– Конечно!

Они чокнулись массивными стаканами, в которых здесь подавали и чай, и вино, и любые другие напитки.

– А теперь расскажи в двух словах, как здесь относятся к русским?

– Одно могу сказать сразу: гораздо лучше, чем к англичанам. – Альварес снова громко захохотал. – Здесь русские живут давно. Одна казачья гвардия шаха чего стоит. Ведь это они привели к власти династию Пехлеви! К тому же в Иране полно азербайджанцев и армян. Многие из них говорят по-русски и тянутся к Советскому Союзу.