Дотянулся до бумаг, прочитал заголовок и возмутился:

– Регистрация брака? Серьезно?

– Шеф, что случилось? – беспокоился зам на странное молчание, не свойственное начальству.

Валерий Никанорович вдруг рассмеялся:

– Ничего не случилось. Или ты что-то видел?

– Ничего не видел, – сказал Клим с сожалением. Как оказалось, даже в первом ряду можно пропустить самое интересное.

– Да, – зачем-то сказал Валерий Никанорович. – Я утвердился в нашем кандидате и выбрал стратегию. Запускай директиву «Полевая тропа».

– А может «Шоссе»? – удивился зам. – Или хотя бы «Просека»?

– «Тропа».

– Но он же еще сопляк! Не потянет.

– Он самоуверенный тип. Справится, – жестко сказал начальник. Удивился собственной мстительности, но продолжил: – Или нет… тогда получит по соплям…

– А как же… ведь ваша дочь может пострадать?

– Сама виновата, – сухо сказал папа.

– Переигрываете, – поджал губы Клим, не поверив.

– За ней присмотрит мой спец, – снизошел до пояснения начальник, переставая играть «тирана и самодура».

Клим поморщился, четко уловив это выделенное тоном слово «мой».

– Могу я узнать кто это? – спросил он, будто бы из простого любопытства, но старательно скрывая уязвленное самолюбие.

– Нет, – жестко сказал Валерий Никанорович, давая понять, что разговор окончен.

– Спокойной ночи, – максимально вежливо сказал зам и вышел.

Глава 8 Жаба

У Наиля возникло чувство, что он проглотил жабу. Она поселилась в желудке такая противная и холодная. Хорошо что не квакала.

То самое ощущение подставы.

Потому он молча смотрел как Алиса, не глядя, подписывает заявление на регистрацию брака и пачку брачного договора.

— Даже читать не будешь? — холодно спросил он.

— Зачем? Думаешь папа допускает орфографические ошибки в документах?

— Ты выходишь замуж за первого встречного… Ты же меня совсем не знаешь.

Она фыркнула:

— Достаточно того, что про тебе всё знает мой папа. Иначе он не принес бы эти бумаги, -- она подписала последний листок. Посмотрела на него и хитро прищурилась: -- И вообще-то я про тебя всё знаю. Ючи - твой фанат и все уши мне прожужжал про своего кумира. Ах, Шаманчин, ах, какой он крутой и классный! Даже, если я и не хотела ничего знать, то все равно в курсе твоих дел.

— Сплетен, а не дел, — поправил Наиль. -- То, что попадает в соцсети -- хорошо если правда наполовину.

Но ему стало спокойнее, холодная лягушка в животе таяла. Значит Ючи следит за мной, сталкерит. И значит встреча не случайная. Не удивлюсь, если в телефоне следилка.

— Ну и сплетен, что ж. Однако, ты мне как старый знакомый. Помнишь как мы встретились?

— Помню, — улыбнулся Наиль. — Русалочка Ариель.

— Вот. И я помню. Ты спас меня от злых девочек, встал на защиту моей чести, — гордо провозгласила она будто читая сказку про рыцаря и тут же снизила пафос: — Ты так забавно ползал по полу, собирая бусины.

— Кхм, не помню, чтоб ползал, — отмазался он.

— Зато я помню, — она села к нему на колени и поцеловала. — Илька, все эти бумажки просто фикция. Бюрократия. Понимаешь, тур свадебный и турагенство требует эти формальности: свидетельство о браке. Илька, ну неужели ты не хочешь в путешествие?

— Я уже напутешествовался. Дома хотел побыть, как обычный человек, без приключений. Опять же учеба. Столько пропустил, мне хвосты догонять, просто «ой».

— "Учеба", "дом". Ты шутишь? Успеешь еще дома насидеться! И учеба твоя. Переведись на заочное и учись онлайн. Илька-а, — протянула она просяще: — Выручай, пожа-алуйста…. Меня же подружки засмеют, если я никуда не поеду. Мало то что свадьбу сыграла не с Тимом… Они же догадаются…

— Тебе все равно придется им признаться.

— Но, почувствуй разницу: признаться после медового месяца или на следующий день. А?

— И всё же. Оно тебе зачем?

Алиса надула губки, но потом призналась:

— Отомстить Тимоше. Если он думает, что меня можно бросить просто так... Блин, по эсэмэске! Думает я никому не нужна? А хрен. Буду выкладывать счастливые фотки и улыбаться. Вот.

— А что будешь делать, когда он придет такой несчастный, падёт на колени и покается? Что, если его причина бросить тебя, была капец какая уважительная?

— Вот когда придет, тогда и посмотрим, — тряхнула она головой решительно, не желая думать о том, что еще не случилось. — Илька, ну ты же хотел по местам силы, — подобралась она с другой стороны.

— Хотел. С рюкзаком и автостопом. Независимо от твоего отца и его денег.

— Значит «нет»? — грустно спросила Алиса.

— Не значит, — качнул головой Наиль. — Но знай, что я не люблю когда меня контролируют и без спроса втягивают в махинации. Это я про твоего отца. Еще я не такой классный, как пишут фанаты. Я — адреналиновый маньяк. У меня травматичное прошлое и вьетнамские флэшбэки. Алиса, я — чокнутый. Честно. Со мной будет очень сложно.

— Ха. Напугал. У меня тоже травмы. Я даже лечилась у психолога. Бойся меня, я нимфоманка.

— Ой-ой, — рассмеялся Наиль и пошутил: — Напугала ежа голой задницей.

— Ежик, так ты подпишешь документы?

— Подпишу, но знай…

— Урра-а! Я выхожу замуж! — она кинулась ему на шею и страстно поцеловала.

Наиль поддался на провокацию и подумал, что незачем нервировать такую счастливую девушку своими дурными предчувствиями. Не первый раз вляпался — прорвемся.

И все же. Илька, ты балбес Думаешь новое увлечение поможет забыть тебе предыдущие отношения? Хах. Мог бы тогда хотя с другим именем девушку поискать? Элис-Лиис-Алиса. Одно имя. Глаза синие, волосы необычного цвета, характер решительный. Никого не напоминает?

Эх. А может поэтому у тебя и не было шансов пройти мимо? Сразу втрескался по уши. Сразу готов пойти за ней на край света, творить любую дичь...

Или хотел влипнуть по уши в чужие проблемы, чтобы не думать о прошлом?

И надеяться, что время лечит.

Глава 9 Отскакивать. Вереск давно отцвел.

Ночью в дверь Валерия Никаноровича постучали. Не громко (чтобы не шуметь), но решительно (я знаю, что вы не спите).

Пробка от бутылки выпала у него из ладони и отскочила куда-то под кровать.

Он резко открыл дверь, уже догадываясь кто там. Ну конечно же.

На пороге стоял Эльчин. Странно одетый: лиловый пиджак на голое тело, пижамные дочкины штаны с единорогами, гостиничные одноразовые тапочки. В руках знакомые документы.

— Доброй ночи, Валерий Никанорович, — вежливо сказал юноша.

Валерий Никанорович резко выдернул бумаги из его рук и быстро пролистал. Подписи стояли везде. Молодожены согласись на его условиями.

— Это всё? — спросил Валерий Никанорович, потому что Эльчин не уходил, а его лицо выражало некую задумчивость. Что же задумал этот стервец?

— Валерий Никанорович, примите мои извинения, — как примерный мальчик сказал юноша, но в глазах его плясали чертенята: — Я должен был быть более сдержан и почтительнее отнестись к вашим сединам и по…

— Засунь в задницу свои извинения! — взорвался Валерий Никанорович. Седины? Я не старый! Вот же нахал! — И купи вазелина побольше! Пригодится.

Он захлопнул дверь, но она от сильного хлопка отошла и открылась. И в эту щель он увидел, как губы Эльчина кривятся в язвительной улыбке и следом доносится вежливое:

— Сколько баночек взять?

— На сколько денег хватит! — рявкнул Валерий Никанорович и хлопнул дверью еще раз, уже прижимая рукой.

Из-за двери донеслось что-то похожее на «как скажите, будет сделано».

Валерий Никанорович прошел в комнату и швырнул бумаги на комод к другим документам.

— Вот же поганец! Ты слышал? Слышал? — обратился он к своему собеседнику. — Эти язвительные, высокомерные нотки.