***

Всё началось на работе. Но не в школе, порог которой наш герой давным-давно поклялся не переступать. И даже не в малопрестижном педагогическом колледже, где он состоял в преподавательском резерве и пару раз в месяц, подменяя заболевшего коллегу, давал студентам лекции. Постоянным местом его трудоустройства вот уже несколько лет был киоск возле здания налогового комитета. В основном клиенты приходили сделать ксерокопию документов, но попутно подмечали разное барахло на витринах: от шоколадок и напитков до аксессуаров для мобильников и канцелярии. Максим Александрович нашёл в этой работе что-то близкое и комфортному для себя. Покупатели хоть и попадались привередливые, возни с ними было немного, а сотрудники налогового комитета и вовсе облегчали возню с оплатой, накупая всякого под запись и расплачиваясь единым платежом в конце месяца. Оставалось даже время почитать книжку, но не всегда из этого выходило что-то дельное: только бывало сядет, найдёт нужную страницу, перечитает предыдущую для погружения и уже войдёт во вкус, как открывается дверь и влетает запыхавшейся покупатель, который обязательно куда-то торопится. И так происходило почти всегда, отчего Максим Александрович месяцами не мог дочитать какую-нибудь маленькую книжечку. Но всё же работать было не в тягость.

Самой большой проблемой в киоске являлся его владелец Магомед, расположившийся за соседним прилавком. Здоровенная громила имел во владении несколько квартир, ежемесячно приносящих доход от арендаторов, два офиса, где его подопечные оформляли водителям страховые полюса и два дома. Такой вот состоятельный человек ежедневно опускался на дно канцелярии и волокиты, где обитал наш герой. Магомед был довольно трудолюбивым и скрупулёзно подходил к работе, не брезгуя ничем. Это был человек, на плечах которого всегда нависал тяжёлый груз ответственности, в голове неустанно хранились отчёты и цифры, а в ушах постоянно звонил телефон, на которые он успевал отвечать. При этом Магомед оставался невозмутимо спокойным. Однако скрытая агрессия сполна выплёскивалась, когда Максим Александрович затеивал с ним спор или допускал оплошность. Однажды, когда наш герой только устроился к нему на работу, в киоск заглянул молодой парнишка купить трудовую книжку. Дело было днём, Магомед уехал в мечеть на обеденный намаз – единственное время, в которое до него невозможно было дозвониться. Максим Александрович не знал стоимость книжки, поэтому заглянул в интернет, где и прикинул её среднюю рыночную стоимость. Саму книжку в киоске он тоже не мог долго найти, пока не заглянул в железный шкафчик, похожий на сейф, куда, как оказалось потом, заглядывать было запрещено. Но там он и нашёл трудовую книжку. Когда он позже спросил у Магомеда о цене, тот забеспокоился:

– Где ты её взял?

Максим Александрович указал на запрещённый шкаф, и Магомед моментально вскипел:

– Ты продал трудовую книжку советских времён?! Ты хоть знаешь, сколько она стоит?

Стоила она в двадцать раз больше той суммы, которую запросил у покупателя Максим Александрович.

– Кому вообще может понадобиться трудовая книжка советских времён? – недоумевал наш герой.

Как оказалось тем, кто перед выходом на пенсию хочет приукрасить свой несуществующий советский стаж. Магомед пообещал вычесть стоимость трудовой книжки из зарплаты провинившегося, но всё же не вычел. Но лучше бы вычел, чем продолжал несколько дней подряд ругать подопечного за бестолковость.

Говоря о зарплате, Магомед платил её ежедневно. Это были не гроши, но и не хорошие деньги. Всё тот же закон «тридцати пяти лет». Но Максиму Александровичу хватало. В иные дни, когда настроение у Магомеда цвело и искрилось, он выплачивал немного больше. Если в отношении справедливости и порядочности религиозность и набожность начальника шли на пользу Максиму Александровичу, то в моменты споров всё складывалось иначе. Стоило ему по неосторожности пробросить вызывающий комментарий о религии, то он несвоевольно оказывался втянут в ожесточённые, глубокие и длительные дебаты, которые у Магомеда априори нельзя было выиграть.

Настоящим благословением в ежедневной суете и волоките долгое время были обеденные перерывы. Магомед уезжал в мечеть на обеденный намаз, а оттуда домой перекусить. Подопечному он велел закрываться на десять-пятнадцать минут, справляться с едой и открываться снова. Однако зная, что Магомед вернётся нескоро, Максим Александрович закрывался на полтора часа – время, на которое уходил на обеденный перерыв и налоговый комитет. Как покупатели ни стучали в двери, как ни окрикивали продавца, наш герой не открывал. Он опускал с окон жалюзи, разогревал еду в микроволновой печи, включал на ноутбуке очередную серию сериала о ходячих мертвецах и приступал к трапезе. Единственным покупателем, которому удавалось пробраться в киоск во время обеденного перерыва, была прелестная Аня. Молодая, стройная, беловолосая красавица проходила стажировку в налоговом комитете и сумела приковать к себе внимание всего мужского коллектива. Сердце Максима Александровича не устояло под чарами её околдовывающей внешности, и он быстро влюбился. Однако природная нерешимость и скромность не позволяли ему сделать первый шаг. Зато он с охоткой бросался выручить Аню в любой ситуации. Однажды, когда у его возлюбленной телефон упал в отверстие уличного туалета, он в спешке соорудил из швабр подъемный механизм и извлёк драгоценный телефон Ани. Девушка, правда, потом ещё долгое время смущалась смотреть своему спасителю в глаза, а в обеденные перерывы после того инцидента больше не приходила.

Впрочем, сильно Максим Александрович не расстраивался. В последнее время обеденные перерывы потеряли для него очарование. Аппетит поубавился, поэтому ел наш герой неохотно, сильно теряя в весе. Нарастала слабость и утомляемость, постоянно держалась субфебрильная температура, а, в конце концов, присоединился и кашель. Магомед заверял, что всему причиною старые кондиционеры, бесперебойно работающие в это жаркое лето в киоске. Как бы то ни было, здоровье Максима Александровича серьёзно пошатнулось, и он теперь нередко пропускал обеды, расстилал на полу в киоске коврик и спал. Конечно, поспать ему не давали пытающиеся достучаться назойливые клиенты, однако ни на что другое, кроме как лежать с закрытыми глазами, у нашего героя не оставалось сил.

Тот день, с которого мы начинаем наше повествование, начался для Максима Александровича не самым приветливым образом, будто предвещая начало конца. Погода с утра внезапно нахмурилась, разнервничалась и расплакалась проливными слезами, которыми любезно присоединившийся ветер больно хлестал по лицу любого прохожего. Наш герой, не успев на автобус, не хотел ждать полчаса следующего и решил преодолеть бегом те две тройки кварталов, отделявших его дом от работы. В это время его и настиг неприятный дождь. Древний разваливающийся зонт Максима Александровича робел под ударами дождевого ветра и не мог нормально услужить своему хозяину. Он явился на работу вовремя, в девять утра, но промокший насквозь. В киоск еле удалось протиснуться сквозь столпившихся покупателей.

– Вечно опаздывает! – негодовали в толпе.

Максим Александрович еле слышно буркнул, что пришёл вовремя, и, вообще, он не просил их раньше времени толпиться у киоска под дождём.

– Люди тут почки просаживают под дождём, а ему хоть бы что! – жаловались друг другу люди.

Войдя в киоск, наш герой попытался закрыться изнутри, чтобы просушиться, однако толпа снаружи всё же прорвалась. Всем требовалось немедленно выполнить ксерокопию, и пока ксерокс включался, на медлительность Максима Александровича посыпалась гора жалоб. Ситуация обострилась, когда одних не устроила высокая цена за услугу, а у других не оказалось мелочи для расплаты.

– Послушайте, – спокойно начал объясняться наш герой, – я не смогу выдать вам сдачи: касса с утра практически пуста. Цену снизить тоже не могу: не я её устанавливал. Я всего лишь продавец.

– А я что должна делать?! – кричала жадная до костей женщина, тыча ему в лицо купюрами.