— Иди сюда, — мама раскрывает объятия, и я зарываюсь лицом у нее на плече, нежусь в любящих руках. — Моя маленькая девочка. Ты влюбилась в этого Барковского, да?

— Нет! Ничего я не влюбилась, говорю же! Это абсурд!

Отстраняюсь, качаю головой.

— Дочка, посмотри на меня, — ласково просит мама. — Это абсолютно нормально. Симпатия, некое притяжение могут возникнуть к другому мужчине, когда отношения с твоим уже длительные и страсть поутихла. Кроме того, у вас скоро свадьба… Приближение такого ответственного события выбивает из колеи, дезориентирует. Мы же живые люди. А, этот Барковский, насколько я поняла, достаточно яркая личность. Очень сильно отличается от Игоря. Да и настойчивый какой.

В этот момент у меня мелькает мысль, не видела ли мама сплетни в прессе.

— Катюш, не вини себя за это, — делает паузу, — Успокойся. Расслабься. Сосредоточься на подготовке к свадьбе, на отношениях с Игорем. Проводите вместе больше времени. И, уверяю, в день свадьбы ты и не вспомнишь об этом парне.

— Да, мам. Ты права. Мне и правда просто не по себе из-за свадьбы. Наверное, Игорь это чувствует, потому и ведет себя так.

— Как, Кать?

— Мам, вчера правда случилось просто недоразумение. Волноваться не о чем. Будь иначе, я бы сказала, ты же знаешь.

— Конечно.

Вроде бы в мамином голосе звучит вера, но все равно ощущение, что я не убедила ее полностью. Но это скорее симптом последствий истории со Стасом, не более. Увидит, что у нас с Игорем все хорошо, и успокоиться. А у нас все хорошо. Завершение вечера сейчас виделось совсем не таким, как тогда. Он меня приревновал, еще и выпил. Захотел почувствовать, что я его. А для мужчин это прежде всего секс. И вышло то, что вышло.

Насчет остального… Нет, не стану думать.

Завтракаем, приводим себя в порядок, идем гулять. Погода просто шикарная-практически летняя.

Пьем кофе, болтаем с мамой о том, о сем, касаемся подготовки к свадьбе. Платья, прически. Остается около трех недель-это всего ничего в плане подготовки к свадьбе того масштаба, что будет у нас. Но, поскольку всем занимаются организаторы, нанятые Игорем, мне остается только продумать свой образ.

Время пролетает незаметно. Вот, уже пора ехать в аэропорт. Расставаться с мамой грустно. Но я не показываю этого, улыбаюсь и в который раз заверяю, что все хорошо.

Что все так, как она думает.

— Ты меня очень сильно напугал, — следующим вечером мы сидим с Игорем на скамейке в парке. Тепло, людно, в воздухе витает сладковатый запах весны.

Игорь выглядит уставшим и расстроенным. Под глазами залегли тени, скулы заострились будто мужчина не спал эту ночь. Даже обычно безупречные костюм с рубашкой выглядят помятыми.

Мне стыдно. Потому, что как раз эту ночь я спала, как убитая, ничем не терзаясь. При том, что у кого-кого, а меня для этого есть уж точно есть более веские причины.

— Катя, я прошу, прости меня, — в карих глазах снова это «алабаевское» выражение. — Понятия не имею, что на меня нашло, но этого больше никогда не повториться. Клянусь!

— Хорошо, — я рассеянно тереблю лепестки роз в очередном гигантском букете.

— Любимая, — берет меня за подбородок, и я делаю над собой усилие, чтоб не отстраниться потому, что ощущение, словно ко мне насильно касается посторонний, — что мне сделать, чтоб ты меня простила?!

Чуть не плачет.

— Я правда тебя простила, Игорь, — снимаю его руку со своего лица и переплетаю наши пальцы. — Просто, честно говоря, немного устала и уже хочу домой.

— Конечно! — на его лице такое облегчение, что стыд начинает кислотой жечь изнутри. — Давай отвезу, а потом вернусь на такси за своей машиной?

— Нет! Я сама доеду.

Взявшись за руки, мы идем в сторону парковки. Игорь расспрашивает о работе, и я отвечаю во всех подробностях, радуясь возможности избежать неловких пауз в разговоре.

Открывает мне дверь, тянется за поцелуем, и я машинально подставляю щеку. Выпутываюсь из его рук и прыгаю в машину. Торопливо уезжаю, стараясь не видеть расстроенного лица мужчины.

У нас ничего не было с той ночи у него дома, почти неделю. Не то чтоб бывали времена, когда мы не вылезали из постели, однако обычно… Это просто такая неделя и не значит совсем ничего.

Не значит, что я больше с ним не могу.

Через день я выбираю платье. Компанию мне составляет Саша, и это вызывает огромное удивление у сотрудниц салона, которые принимают его сперва за жениха.

Нам наливают шампанское, показывают каталог с моделями. Платья стоимостью в среднем как гардероб среднестатистического человека на год выглядят по-королевски. Я выбираю три варианта и иду их смотреть вживую. Останавливаюсь на двух и их приносят в примерочную. Консультант помогает мне справиться с облаком юбок и застежками и донести все это до специального подиума возле зеркал в пол.

— Ничего себе! — округлив глаза, выдыхает Саша.

Ставит бокал на журнальный столик и рассматривает меня как какое-то невиданное чудо.

Платье белоснежное настолько, что слегка слепит глаза. Пышная, воздушная юбка струится до пола, шлейф стелется еще примерно на метр. Тонкое кружево украшает лиф с короткими рукавчиками и низким декольте и верхнюю юбку.

Красивое. Деликатно демонстрирующее свою немалую стоимость. И на фигуре сидит отлично, даже подгонять не нужно. В нем моя кожа словно светится изнутри. Длинные, ниже лопаток и слегка вьющиеся русые волосы скрывают лиф, и я собираю их. На свадьбе у меня будет пучок, украшенный гребнем, без фаты. Впрочем, тонкое лицо с высокими скулами, небольшим носиком и пухлыми губами красиво само по себе и позволяет выбрать почти любую прическу.

— Королева, — говорит Саня и я широко улыбаюсь.

Он подходит, заглядывает в лицо. Не знаю, что он на нем читает, но сам слегка мрачнеет.

— Набери маму, — прошу его.

Мама от платья в восторге. Сияя от радости, она то и дело промакивает, глаза салфеткой и просит покрутиться так и эдак.

— Я так рада, что ты счастлива, доченька, — говорит на прощанье.

Ловлю пристальный взгляд Саши. Улыбаюсь. Конечно же я счастлива. Выхожу замуж за любимого мужчину — какая бы женщина грустила в преддверии такого момента.

— Примерите второе? — предлагает консультант.

— Нет. Но хочу подобрать для второго образа.

Оно будет короче — до щиколоток и кремовое, а не белое. Пышная юбка-пачка, шелковый лиф-бюстье. То, что нужно для второй части вечера, чтоб было удобно танцевать не только вальс.

Дальше мы выбираем туфли — босоножки из тонких ремешков на таком каблуке, что я в них, пожалуй, Яру по висок. Ко второму платью будут лодочки на среднем каблуке по той же причине — не хочу выглядеть уставшей и измученной неудобной обувью к концу вечера.

— Вот это ты быстрая, я, между прочим день освободил, — смеется Саня.

— Нет смысла выбирать, если я уже нашла то, что нужно. Как раз успею еще на встречу, — отвечаю.

— Уверена? — светло-серые глаза буквально сканируют мое лицо.

— Конечно, — свои я не отвожу.

Держа в руках большой бумажный стаканчик с латте, выхожу из кофейни и направляюсь в контору. За одну ночь природа из поздней весны окунула столицу в самую настоящую осень. Пасмурно, накрапывает дождь и в плаще поверх джемпера холодно.

Дома в гардеробной на вешалках свадебные платья. Под ними, на стойке для обуви, коробки с туфлями. А сегодня вечером мы с Игорем едем выбирать кольца.

Пятнадцать дней. Именно столько остается до церемонии. До дня, когда я стану женой Игоря. До дня, когда наши жизни будут связаны и пути назад не останется.

Развод вроде бы пока никто не отменял.

Это вообще нормально думать о таком перед свадьбой? Ощущение, что ни для чего нормального я просто не создана. Даже оказавшись каким-то чудом в адекватных отношениях умудрилась повстречать того, ради которого едва не разрушила их.