51 Днем стало тревожно, И страшно в ночные часы, Спать невозможно, Бесятся мысли, как псы. 50 Зима-старуха уж еле дышит, Когтями цепляется за крыши. Еще поноет на последок, И даже наломает веток. В сугроб-капкан прохожий попадет, Неловкий плюхнется на лёд. Как зубы снег местами почернеет, Весна нагрянет, забеспределит, Подкинет красок, запахов и звуков, Зима, впусти детей и внуков! Три троицы их у тебя, Они по свету раструбят. О Дедушке своем Морозе, Маэстро вьюги, виртуозе, Скульптур лесных творца, Узоров краше, чем у дворца. И про тебя, то грозную, то мягкую, Светло-седую, во всем двоякую. И от того ты всех любимей, Всех сильней, непостижимей. 49 Мысль рождается в звуке, А бывает и в тишине, Может мелькнуть в разлуке, И еще много где. Рифма сбивает с мысли, Хотя смысл важнее, но, Рецепт гармонии исчислен, Рифмы и смыслы – одно. Возвращаясь к мысли живой, Поток сохраняя покоем, Внешне не дружишь с головой, А внутри идеально настроен. В том потоке ты – бог, Творец от Творца сотворивший, Не страшен единорог, И змей до того искусивший. Опустошает минута ухода, Когда улетучились мысли, За ними сапоги-скороходы, Постояли в углу и раскисли. 48 Грехов моих пчелиный рой, Куда бежать? И как ещё живой? Я не скажу «убийца», нет, Но соучастник, пистолет. Как дальше жить имею право? Опасен для людей, отрава. Не сам: болезни, люди, случай, А в целом Бог, главное не мучась. Но прежде чем прервется нить, Что нельзя исправить – кровью искупить. 47 По зеркалу понта, За линию горизонта, Бросился вплавь, Со спиной мастодонта, Дед мой чёртов, Боже, управь! Павлины и фавны, Плачь Ярославны, Дама с собачкой… Будет забавно, Если появится правнук, Раньше, чем дед на карачках. Как с линии фронта, И как воин архонта, На холодный песок, Ступил и без понта, Прохрипела аорта: "Прости, дурака, внучёк". 46 Лучше писать, пока пишется, Лучше молчать, пока слышится. 45 В пост самое оно — Красное вино. А еще икра, Летит на "ура". 44 Пил вино как воду, Ел что есть попроще, Боялся потерять свободу, Да потерял жилплощадь. 43 Еду за рулём и в тишине, За окошком вечер, Полоска моря в стороне, В кой-то веки я беспечен… Стою на остановке, курю, Автобус улиткой ползёт вдалеке, Моя жизнь, как я посмотрю, Росинка на лепестке. В ней отражается солнца блик, Перистые облака и лапа ели, Вот, птицы силуэт возник, Мелькнул и пропал без цели… 42 Забей на все, Забей пенальти, Все вранье, Все не кстати. 41 Как бы хотелось взлететь, Не отдаваться страстям, Как бы хотелось петь, И радоваться мелочам. Как бы хотелось во сне, Как в детстве летать, Как бы хотелось мне, Поверить-мечтать. 40 Ах, ребята-муравьи, Снуют по горке, Снег, ледянки, все свои, И родители в сторонке. Кимарит кот в окошке, А в часах кукушка, Эх, нет гармошки, Зато есть хлопушка! 39 Я копия с очередной миллионной копии Адама, Земля круглее, чем Бородинская панорама. Круглей, но не идеально круглая, А солнце то белое, то смуглое. И всё по сути вторично, кроме Бога, Слово есть важнее предлога, В том смысле, что вечность важнее мига, Где миг – это любимая книга, Не та книга, где завидуешь ещё не читавшим, В этой невольно соавтором ставший, Ищешь ответы, в чем смысл, идея, И тем уникальна тогда одиссея. Но главный вопрос остаётся меж тем, Зачем человек Богу? Зачем? Зачем? |
