Алексей Монастырюк Рифмы и ритмы 2013-2023 К читателю Если Вы открыли эту книгу, то скорее всего случайно или потому что мы лично знакомы. Так что, привет, друг! Привет, родной человек! И как принято у родных и друзей давай на «ты»! Знаешь, я писал эти тексты между делом: между работой, семейными делами, преподаванием и всем прочим. Когда-то я мечтал написать что-нибудь стоящее и поделиться своим открытием с другими. Под «открытием» я имею в виду узреть невидимое или видимое по-другому. Я и сейчас об этом мечтаю. Что же тогда в этих стихах? Украденное время. То незначительное время, которое я мог бы посвятить ремонту жилья, поездкам к родителям, играм с детьми, прогулкам с женой. Ты спросишь меня: «А зачем, в таком случае, мне читать эту книгу?». У меня нет ответа. Разве что ради благоприятного развлечения. Шукшин писал, что стихотворение должно быть таким как стакан спирту дернул, таким что аж дух захватывает, кровь к лицу приливает. Наверное, за этим. P.S. В этой книге собраны все мои стихи за 2013–2023 года. Они разбиты по циклам с говорящими названиями, чтобы легче было ориентироваться. Есть пара необычных названий, например «Кафоликон» и «Двунадесятые». Есть и новое словечко «былистина», придуманное мной и ставшее названием для небольших исторических стихов о том, что было и есть. Завершает книгу цикл загадок «Окольная речь в стихах», который является частью моего образовательного проекта ОКОЛЬНАЯ РЕЧЬ.РФ P.P.S. Некоторые сборники стихов пронумерованы в обычном порядке, некоторые в обратном. Первые – это те, где важна динамика, развитие мысли и сюжета. Вторые, не связаны временем, в них каждое стихотворение как отдельное впечатление. И первым идет самое новое. Эти сборники как подшивка газет в библиотеке, как лента с постами в социальных сетях. Афина Паллада 1 Из божественной главы Зевса родилась Афина, Подобно тому, как рождается мысль в голове человека. Вечному Зевсу претило рождение соперника-сына. Лишь смертные грезят от материнского млека Вкусить бессмертие, но продолжение рода – рутина. Рожденная без матери, стала матерью всего имярека, При этом богиня осталась на веки невинна, Так родилась мудрость, что в крови у каждого грека. 2 По-эллински «мудрость» звучит как "софия", Не путать с разумностью и самозаконным умом, Она – матерь художеств, творчества аритмия, Хозяйка городов и для каждого дом. В час Зевсова гнева она молитв синергия, С людьми за людей пламенеет огнем. В ней гармония сфер, Одиссея ностальгия, Под эгидой ее философ стал мудрецом. 3 Эта песня одна из тысяч песен, воспевших Палладу, Далека от слепого поэм, узревшего лики и лица, И далеко не последняя, ибо для Первого воина града, Всегда найдется место для подвига, как говорится. Целомудрие Девы хранит людей от разлада, Царство от дробления на части и на частицы, С мудростью богини создала Античность Эллада, Как неприступна Афина, так Афин нерушимы границы. 4 Партитура звездного неба звучит до рассвета, То симфония играющих нот в круженье планет, А птичий хор, приносящий аромат лесного куплета, Как правило днем, ночь на земле для тет-а-тет. Дирижер – Афина Паллада и нет здесь секрета, Зрители – мы, критики – любомудры и поэтов поэт… Хаос смерти боится отблеска вечного света, Против Мудрости Зевса у него шансов нет. Дербент 1 Предвечный Дербент – творение Бога Для защиты языцей от Гога и Магога: Крепость-град между понтом и дагом, Врата врат между раем и адом. На страже тех врат стоит не убогий, Сын грозного Зевса – Искандер Двурогий. Амазонок царица с тем царем всех царей И провидец свободный титан Прометей. 2 Солнце утомительный гость цитадели, Звездный ковер отраднее хмеля. Чешуей отливают крыши магалов. Караван-сарай – приют караванов. Сердце оазиса – благотворный хамам. Три мира: мечеть, синагога и русский храм. В паутине улочек узких, кривых Брат Иерусалима живет за двоих. 3 Летопись Дербента не канула в Лету. Царь Петр Первый отличился и в этом: "Основан героем – покорен Великим", А промеж разграблен Степаном диким. С тех пор про Дербент веками вторят, Что он самый южный русский город. С Пантикапеем еще и самый древний. Он был всегда! Как воздух, как кремний. Цикл «Стихиры бытия» Сны о рае Часть первая 1 Из города в дом, из дома в сон, В прохладу дня и где реки текут. Лев отныне нарекается «львом», Птицы хором поименно поют. Кругом голова от мира вокруг, Видно одному устоять невозможно. Проснулся и уже навечно супруг, Супругу в себе ощущая подкожно. Во сне ее он представить не мог, Почуял лишь боль расставания. И что до костей рёбер продрог, Проспав на первое в мире свидание. Обычное «слово» имеет два слога. Два полушария и многого два. Жизнь зародилась для диалога, А из Слова родились слова. 2 Однажды на древе узрев близнеца, Лицо (а тело сокрыто туманом), Она оживилась от родного лица, Поверив, не зная до селе обмана. На просьбу, Богом данной, жены, Он не посмел ответить отказом. По образу и подобию сотворены, Но все же не боги ни разу. Яблоко граната брызнуло кровью, Капли на плоть, то смерти яд. Не место в раю заниматься любовью, И пошли они куда глаза глядят… Проснулись дома, из дома вышли, Как те двое и как сегодня во сне. Отголоски рая как зов Его слышим, Бог навстречу мужу и его жене. |
