Немного повернув голову в сторону основного сборища людей, я увидел, как их фокус внимания, сосредоточенный ранее на нас двоих, сместился в сторону подошедшей Мияко.

Державший же меня за грудки Харуцугу резко отпустил меня и повернулся в сторону Мори.

– Привет, Мори-тян, – ласковым голосом начал он.

Я же тем временем поправил форму и выглянул из-за его спины.

– Тян? – с отвращением и злобой спросила Мияко. Ей это явно не понравилось – чего только стоит её дергающийся глаз.

Стоит отметить, что в Японии суффикс «тян» используется между людьми равного социального положения. И он, можно сказать, выступает в роли уменьшительно-ласкательного суффикса, также обозначающего очень мягкое отношение к собеседнику и неофициальное общение. К примеру, так парни часто обращаются к своим девушкам. И в данном случае он именно это и подразумевал.

– В смысле… – Харуцугу замялся, начав чесать затылок. – Мори-сама… – поправился он.

Суффикс «сама» же обычно употребляется как проявление максимального уважения к собеседнику. А учитывая, что он находится в роде, который контролирует дом Мори, а Мияко наследница этого рода – ему и стоило начать именно с этого.

Мори на это цыкнула и приложила руку к лицу, а после убрала и сказала:

– Свали уже.

– Но, Мори-сама!..

– Свали! – начав злиться, выдала она.

– Но… – Харуцугу сжал кулаки и повернулся ко мне, а после наклонился и прошептал: – Смотри, чтобы на экзамене какой-нибудь камень случайно тебе в голову не прилетел…

После этого он поднял гордо голову и пошёл куда-то в начало класса, к группе стоящих там одноклассников. А уже за ним поплёлся его слуга, что всё это время просто стоял и наблюдал.

Следом же ко мне подошла Мияко.

– Ты из-за него не ответил на сообщение? – кивнула она в сторону удаляющегося Харуцугу.

– Да.

– Понятно, – кивнула она, – значит, всё пошло даже лучше, чем я хотела.

– Ты уверена, что это хороший план? Он всё же из твоего дома…

– Уверена. Он и все ему подобные должны понять, что нельзя трогать чужое. А иначе это так и будет продолжаться. И вообще, – она посмотрела мне в глаза, – тебе же от этого будет только лучше. По крайней мере этот дебил точно более не полезет, – это она уже бросила, глядя в спину начавшего болтать о чём-то с одноклассниками Харуцугу.

«Смотреть, чтобы на экзамене какой-нибудь камень случайно в голову не прилетел?.. И каким дураком надо быть, чтобы сказать нечто подобное?»

Через некоторое время класс заполнился одноклассниками, и наконец-то подошёл курирующий нас учитель – Кохэку Мацусита. После этого он сразу вышел к доске и начал проводить перекличку, а когда закончил, сказал:

– Так, все на месте. Я рад всё же увидеть некоторых из вас во второй раз, – он посмотрел на меня и почти сразу отвёл взгляд. На Мияко, точно так же пропускающую уроки, он так укоризненно не взглянул.

«Очередной наглядный пример нашей с ней разницы в положении…»

Тем временем учитель взглянул на свои часы и продолжил:

– Примерно через пятнадцать минут подъедут специальные школьные автобусы, в которых вы направитесь на территорию особого экзамена. Так что, если кто-то из вас хочет что-то сейчас сделать, или, может, кто-то что-то забыл в общежитии – данный момент самое лучшее время, чтобы решить эти проблемы. По истечению этих отведенных пятнадцати минут сделать что-либо будет невозможно, поскольку в это время вы уже должны будете находиться в классе и быть готовы пройти к автобусам. Также хочу отметить, что опоздавшие хотя бы на минуту ученики не будут допущены к экзамену и, как следствие, будут исключены из школы. На этом всё. Есть вопросы? – он начал водить глазами по ученикам. – Хорошо, вопросов у вас нет, так что будем считать, что теперь официально на этом объяснения закончены. Я подойду через пятнадцать минут, – после этих слов он развернулся и пошёл к выходу из класса.

Ровно через пятнадцать минут учитель вернулся в класс, и вновь началась перекличка, чтобы убедиться наверняка, что никто не пропал.

Это, понятное дело, было излишне: всё же после речи учителя вряд ли кто-то бы рискнул выходить из класса и иметь тем самым хоть и маленькую, но всё же вероятность того, что может не успеть вернуться и впоследствии быть исключенным.

Причём подобный исход был бы даже более катастрофичен для аристократа, нежели для какого-то простолюдина. Всё же если из такой элитной школы вылетит обычный простолюдин, то ничего странного в этом не будет, и общество об этом быстро забудет. А вот если из такой школы вылетит аристократ, то это будет уже позором как для него самого, так и для его рода, который не смог воспитать в своём отпрыске достойного человека.

После переклички учитель попросил нас всех встать, выйти из класса и следовать за ним, при этом сильно не разбредаясь, потому что это опять же это может привести к тому, что мы не подойдём вовремя к автобусу и будем отчислены.

Данные слова сильно мотивировали учеников, и через некоторое время мы очень кучной толпой направились за учителем, который сначала вышел из корпуса, а после направился в сторону южных ворот, где, видимо, и будут находиться автобусы.

Кстати, когда мы шли к автобусу, я заметил две группы, состоящие из таких же первогодок: первая группа шла впереди нашей; вторая же – позади. И при этом между нашими группами было примерно одинаковое расстояние, которое не уменьшалось и не увеличивалось. И всё потому, что учитель идущей впереди нас группы шёл почти с такой же скоростью, как и учителя из других классов. Таким образом они предотвращали возможности слияния нескольких групп, которое могло в итоге доставить некоторые небольшие, в моём понимании, проблемы.

Проанализировав это, можно только отдать должное руководству школы за проработку и внимание к таким мелочам.

Прошло порядка десяти минут, прежде чем мы подошли к южным воротам, около которых в ряд стояли восемь огромных двухэтажных автобусов. И из окон некоторых из этих автобусов на нас уже смотрели скучающим взглядом ученики параллельных классов.

«Получается, те пятнадцать минут были не у всех учеников, и нам ещё повезло, в случае если бы кто-то опоздал? А не слишком ли подобное жестоко со стороны школы? Всё же только малая часть учеников живёт в общежитии школы, а остальным приходится каждый день добираться сюда сквозь пробки, и это если ученик аристократ и у него есть водитель. В случае же если ученик простолюдин – метро. Метро, которое постоянно заполнено настолько, что иногда в него даже невозможно войти. И учитывая это, я с легкостью могу представить возможность, когда ученик-простолюдин опоздает к запланированному времени. И что получается, после подобного сразу исключение?..» – раздумывал я, пока нас по одному, в очередной раз отмечая, запускали в автобус.

Попав в автобус, я продолжил следовать за Мияко, которая с уверенностью сразу пошла на второй этаж, а я тем временем интереса ради посчитал, сколько в таком автобусе мест: на первом этаже было тридцать мест; на втором – сорок. И после этого возникает вопрос: а зачем такие автобусы, если бы подошли и обычные?

Просто по итогу у нас осталось двадцать девять свободных мест. И было бы даже тридцать, если бы одно место не было предназначено для учителя.

«Очередной показ, насколько эта школа богата и щедра в отношении своих учеников?..»

Через некоторое время все ученики заняли места, пристегнулись ремнями безопасности, и наш автобус всё же двинулся вслед за другими, уже начавшими отдаляться.

Спустя несколько часов мы приехали к нашему месту назначения; к месту, где я тренировался прошлые шесть дней; к месту, которое я выучил наизусть, со всеми расставленными тут камерами…

– Класс «G», выходим так же, как и заходили, – по одному и без толкучки, – проговорил учитель в микрофон, подключенный к установленным в автобус акустическим системам.

После слов учителя ученики начали неспешно идти к спуску со второго этажа, а часть учеников, что разместились на первом этаже, уже вышли из автобуса и были видны из окон. Выходя, они вовсю подтягивались и разминали изрядно затёкшие части тела. Всё же такая долгая поездка без перерывов действительно довольно сильно утомляет…