– Я сказала бы им то же самое, что и тебе, – заявила Елена. – И уверена, они бы приняли и остались благодарны.

– Ошибаетесь, – не соглашалась Рита. – Они бы не смирились с этим, а вы не смогли бы понять, почему. – Елена заметила, как с ресниц племянницы стали срываться капли, и всё недовольство сменилось молчанием. – Всё потому, что вас не вычеркивали из мира, к которому вы принадлежали с самого рождения! Вы бы не поняли, что они чувствуют, не понимаете того, что чувствую сейчас я!

Тем временем остальные находились на кухне и вели между собой молчаливую беседу.

Михаил Варзанид был очень напряжён, когда слышал надрывающийся от крика голос дочери. Он задерживал дыхание и начинал коситься в сторону коридора, а когда Рита утихала, он продолжал дышать и вглядываться в дно глубокой кружки.

Максим также напрягался, когда слышал спорящие голоса, но даже он не решался вмешиваться, хотя был завсегдатаем в подобных делах. Нередко дядя сам являлся затейником стычек, которые, к сожалению, не красили его как мужчину, так говорила ему супруга.

Витя сидел на кухонной столешнице и медленно покачивал ногами из стороны в сторону. Подперев подбородок кулаками, он думал о том, чем же закончится этот разговор. Он всё переживал, как Рита примет правду о себе. Споры, которые вновь коснулись его ушей, заставляли кузена думать о том, что новость будет принята не с улыбкой. Когда он слышал голос Маргариты, вспоминал о том, как обидел её. А то, что случилось вчера на дне рождения, мучило парня ещё больше, ведь он сам лично направил кузину в объятия врага.

С холодным безразличием сидела только Анна. Она вообще не видела ничего ужасного в том, что сейчас произошло. На любые звуки из гостиной она реагировала одинаково: издавала короткий стон, который говорил всем окружающим, что она на самом деле думает о сложившейся ситуации. Аня не понимала, зачем родственники решили раскрыть эту тайну, а в ещё большее непонимание её ввергала реакция кузины.

– Чем она недовольна? – возмущалась та.

– Дурная ты, сестрёнка, если этого не понимаешь. Тебе каково было бы узнать такое о себе?

– Ну, реветь бы я не стала – это уж точно. Если только от счастья.

Отец Анны громко и смачно чихнул, этот чих девушка расценила как подтверждение своих слов. Витя улыбнулся, но не из-за сестры, а больше от потерянного выражения лица отца. Брат не разделял мнения Анны, еще меньше ему хотелось начинать второй спор. Поэтому он просто промолчал.

– Очень сомневаюсь доченька, – вмешался их отец, уткнув нос в клетчатый платок. – С твоим характером ты снесла бы всем головы, даже тем, кто был бы не в курсе произошедшего.

Михаил улыбнулся, но этого никто не заметил. Разговоры отвлекали его от событий, которые происходили в гостиной. Было страшно представить тот момент, когда все закончится. Ему предстоит заглянуть в глаза дочери. Что сказать? Какие слова подобрать? А может, она вообще не захочет ничего слышать. Мысли угнетали его.

– Я не понимаю, зачем потребовалось всё рассказывать ей? Мама и тёти позаботились о сохранении своего секрета.

– Её сила смогла пробудиться и разрушить чары, – раскрыл истинную причину Михаил.

Анна искренне удивилась. Она не подозревала, что кузина могла обладать таким могуществом. Чтобы разрушить совместные чары трёх искусных чародеев её сила должна была как минимум втрое превосходить мощь Виктории, Елены и Екатерины вместе взятых.

– Если она смогла сотворить такое, тогда к какой степени принадлежит? – голос Анны прозвучал весьма тревожно.

Никто не мог ответить на этот вопрос, кроме Михаила. Он знал, что амулетом стихий мог владеть чародей с практически безграничной силой. Он хотел рассказать, что в магическом мире появился новый владелец амулета, но побоялся сделать это. Просто сменил тему, отвлекая внимание от заданного вопроса.

– Они так долго разговаривают, может, нам пойти к ним?

– Конечно, и тут же получим по шее, – возразил Максим.

В коридоре послышались тихие шаги. В дверном проёме появился медведь Фарни со своими друзьями. Присутствующие почувствовали небольшое облегчение, увидев их. Сейчас всем казалось, что решается их судьба, и судьёй была Маргарита.

– Вам же сказали сидеть наверху! – начала бренчать Анна. Игрушки даже не обратили на неё внимания, сейчас им было всё равно.

– Господин Варзанид, можно мы с вами побудем? – жалобно пропищала Рори.

– Это ожидание невыносимо! – пожаловалась Люси.

Именно Михаил понимал их состояние, как никто другой.

Снова донеслись крики из соседней комнаты. Только на этот раз ругались между собой тётки. Игрушки нырнули под стул, на котором сидел Михаил, и затаились. Невозможно разобрать, о чём именно шёл спор, но стало ясно: Виктория вновь чем-то недовольна.

– ХВАТИТ! – остановил ругань вскрик Маргариты.

Одновременно с её голосом весь дом вздрогнул, будто в городе началось землетрясение. Все сразу поняли, кто причастен к этому явлению. Мощный толчок, пошатнувший дом, успокоил разгоревшийся спор, и всё снова стихло.

– Я смогла такое сделать только один раз, и то пришлось многому учиться, – заметила Анна. – А кузине всего лишь потребовалось разозлиться.

– Не забывай, что мы контролируем силу, – напомнил отец. – А она пока и представить не может, что такое контроль.

Наконец, на кухне появилась Елена, она выглядела измотанной, словно бежала долгий кросс. Ей ничего не хотелось говорить, она подошла к мужу и обняла его.

– Как же это трудно, – раздался голос Виктории в дверном проёме. Волосы её были взъерошены, словно она сделала себе странную укладку. – Хорошо тряхануло, да?

Её веселье не поддержали, и смешным это тоже никто не находил. Все ждали, когда же появится Маргарита. Михаил хотел уже быстрее встретить дочь и обнять её, обычно это помогало успокоить и поднять ей настроение. Но она не появилась.

На пороге стояла его супруга, сейчас он даже не узнал её. Она была подавлена и совершенно разбита, прижавшись к его груди, начала тихо всхлипывать.

– Всё хорошо, дорогая, все кончилось, – пытался он успокоить её, но чем больше старался, тем отчетливее осознавал, что начинает плакать сам.

– Она не простит меня, и это правильно, я сама всё разрушила, только я одна! – продолжала твердить Екатерина.

Никто не знал, какие слова нужно сейчас сказать, чтобы избавиться от этого чувства, которое душило и держало всех в напряжении. Елена стала заваривать ромашковый чай с мятой, чтобы хоть как-то помочь успокоить бушующие эмоции сестры. Михаил не отпускал ледяные руки жены, он всячески пытался согреть её. То своим дыханием, то просто растирал ладонями.

– Выпей, это успокоит, – поставила Елена кружку горячего чая.

– Она так смотрела на нас, Миша, это невыносимо, – признавалась Екатерина.

– Да, моя племянница оказалась не так проста, как я думала, – соблюдая мертвецкое спокойствие, сказала Виктория и, хлюпнув чаем, тут же выплюнула его обратно в кружку. Тут её спокойствие и улетучилось: глаза стали краснеть и чесаться, а на губах появились маленькие прыщи, похожие на простуду.

– Дайте мне хвощ, живо! – задыхаясь, сипела она.

Екатерина тут же принялась перебирать склянки и пакетики в дальнем угловом шкафу. Виктория оттолкнула её в сторону и сразу же нашла нужный мешочек. Как только она набила рот порошком, отёк стал спадать.

Никто не понял, что это было.

– Неужели такое может сделать обычный чай? – удивился Михаил.

– Просто голова у кого-то не на месте! Ты смерти моей хочешь, Лена?

Виктория злобно смотрела на младшую сестру, готовая разорвать её на мелкие кусочки. Елена пряталась за спину мужа, надеясь, что он сможет её оградить от гнева старшей. Но даже Максим сейчас не смог бы помешать Виктории добраться до сестры. Он и сам побаивался Вику и никогда не спорил с ней, а если вдруг возникали недопонимания, тут же пытался сгладить все шероховатости. Так он вел себя только с ней. Один раз она его уже проучила, да так, что он запомнил этот урок надолго.