По крайней мере, он оказался достаточно мудр и дальновиден, чтобы перестать работать ради денег в возрасте, когда было еще не поздно начать тратить их по-крупному. Очень многим богатым и успешным людям это не удается. Даже Гейтсу стоило бы выйти на пенсию гораздо раньше – до того как он накопил в несколько раз больше, чем сможет потратить за одну жизнь. Мы ведь не в компьютерной игре. За накопленные монетки нельзя купить дополнительные жизни, хотя многие ведут себя так, словно это правда. Зарабатывают и зарабатывают, стараются увеличить свое состояние до предела, даже на минуту не задумываясь о том, как увеличить то, что они извлекают из богатства – включая то, что можно дать детям, друзьям или даже миру сейчас, не дожидаясь своей смерти и вскрытия завещания.

Правда, сам я думал так далеко не всегда, особенно когда только устроился на работу после учебы. В Университете Айовы я играл в футбол и специализировался на проектировании электронных устройств. И хотя я любил свою профессию всей душой и даже до сих пор мыслю как инженер, к моменту, когда специалисты по подбору персонала стали наведываться в кампус, я знал, что не пойду обычным карьерным путем. Устройся я в компанию наподобие IBM, пришлось бы годами заниматься улучшением подструктуры крохотного чипа, прежде чем меня допустили бы к серьезным разработкам. Совершенно непривлекательно. Строгое расписание (рабочие часы 5/2) с парой недель отпуска в году стояло бы на пути любого другого занятия, которое могло привлечь мое внимание. Не стану отрицать, тогда я был слишком молод и страдал легкой манией величия. Но одновременно был на 100 % уверен, что для меня найдется что-нибудь получше.

Фильм «Уолл-стрит»[6] вышел, когда я учился в колледже. Сегодня над этой картиной по большей части посмеиваются. Мы презираем безупречно стриженного персонажа Майкла Дугласа, Гордона Гекко, который поведал нам, что «За неимением лучшего жадность – это хорошо». Всем известно, куда такой необузданный капитализм завел страну. Но тогда образ богатой жизни без ограничений, показанный в фильме, увлек меня. Казалось, индустрия финансов даст мне свободу, о которой я мечтал.

Так что я устроился на Нью-Йоркскую товарную биржу. Должность называлась «младший клерк» (screen clerk) – помощник помощника, который таскает бутерброды начальству в зал торгов. Если сравнить с Голливудом, это было как будто я устроился на одну из самых больших студий… разбирать письма.

Моя стартовая зарплата была 16 000 долларов в год. Этого не хватало, чтобы прожить в Нью-Йорке, даже в начале 1990-х годов. Так что пришлось на время вернуться к матери в Орандж, штат Нью-Джерси. После повышения до должности старшего клерка (head screen clerk) и зарплаты 18 000 долларов в год я смог перебраться на съемную студию в Аппер Вест-Сайде, которую делил с соседом. Мы установили импровизированную стену, так что у меня оказалось подобие отдельной спальни размером с печь для пиццы. В те дни у меня оставалось так мало свободных денег (после оплаты аренды и счетов), что не хватало бы даже на дорогу, если бы я не покупал месячный проездной на метро. Когда я вел девушку на свидание в кино, то каждый раз обливался холодным потом, боясь, что она попросит попкорн. Я не шучу.

Чтобы зарабатывать больше, я решил подрабатывать ночным водителем своего босса. Старался быть супербережливым и откладывать так много, как только мог. Единственный человек, которого я знал, у кого было еще меньше денег – мой друг Тони. Он собирал нераскрывшиеся зернышки попкорна, чтобы заморозить их и использовать еще раз.

Я очень гордился своей хозяйственностью и радовался, что удается копить деньги даже с таким низким уровнем дохода. Но однажды в разговоре с моим начальником и одним из совладельцев компании Джо Фарреллом речь зашла о сбережениях. К тому моменту у меня было уже около 1000 долларов, и я рассказал ему об этом, ожидая, что Джо восхитится моими финансовыми способностями. Ох, как же я ошибался! Реакция оказалась совершенно противоположной:

«Ты что, идиот? Зачем ты отложил эти деньги?»

Я словно пощечину получил. «Ты пришел сюда зарабатывать миллионы», – продолжил он. – «И скоро увеличишь свой доход! Ты что, рассчитываешь всю оставшуюся жизнь получать 18 000 в год?»

Джо был прав. Я пришел на Уолл-стрит за большими деньгами и почти наверняка через несколько лет стал бы зарабатывать больше. Так зачем было откладывать на будущее крохи из своего и без того очень скромного дохода? Этой ничтожной тысячей долларов нужно было насладиться здесь и сейчас!

Это был переломный момент – мой мозг взорвался новыми идеями о том, как можно сбалансировать доходы и расходы. Тогда я этого не знал, но на самом деле Джо Фаррелл таким способом объяснил мне довольно старую концепцию финансирования и бухгалтерии. Она называется сглаживание потребления. Доход меняется от месяца к месяцу и от года к году, но это не значит, что расходы должны обязательно отражать эти перемены – гораздо лучше, если удастся сгладить их. Фокус в том, чтобы перераспределить средства с благоприятных лет на не самые удачные. Именно для этого и нужны сбережения. Но я использовал накопительный счет с точностью до наоборот – забирал деньги у молодой и голодной версии себя для будущей более богатой! Неудивительно, что Джо назвал меня идиотом.

Читатель, вероятно, покачает головой: «Да, теоретически сглаживание потребления имеет смысл, но на практике – откуда мне знать, что в будущем я стану настолько богаче? Далеко не каждый младший клерк становится успешным брокером, и еще меньшее число мальчиков на побегушках из голливудских офисов вырастает в студийных магнатов». Все это верно, и я первым признаю, что мне не раз везло, прежде чем я стал тем, кем являюсь сегодня. Масштаб роста дохода невозможно предсказать. Но кое в чем можно быть уверенным: в направлении его роста. Я не мог тогда утверждать, что заработаю миллионы, но определенно знал, что сумма дохода будет больше 18 000 долларов в год! Честно говоря, можно было устроиться официантом и уже зарабатывать больше.

Примерно в это же время я наткнулся на важную книгу, которая очень повлияла на меня, «Кошелек или жизнь» Вики Робин и Джо Домингеса[7]. Я сам возвращался к ней несколько раз, а сегодня она пользуется популярностью уже у нового поколения читателей, многие из которых – участники движения FIRE (financial independence, retire early)[8]. Эта книга кардинально изменила мое понимание ценности времени и жизни: я понял, что трачу время впустую.

Авторы «Кошелек или жизнь» утверждают, что деньги можно представить как эквивалент жизненной энергии. Она включает каждый час вашей жизни – работая, вы тратите часть этого ограниченного запаса. Так что сумма, которую вы получаете за любую деятельность, равна количеству жизненной энергии, которое вы на нее потратили. Независимо от того, насколько много или мало приносит работа. Так что даже если вы зарабатываете 8 долларов в час, потратить 8 долларов – означает потратить часовой запас жизненной энергии. Эта простая идея повлияла на меня гораздо сильнее заезженного «время – деньги». Мне пришла в голову мысль: «У нас забирают жизненную силу в обмен на бумажки!» Я почувствовал себя словно Нео в финале «Матрицы», когда он увидел мир таким, какой он есть. Со мной было тоже самое после прочтения книги. Я ходил и подсчитывал часы, которые понадобятся на покупку той или иной вещи. Я замечал красивую рубашку, считал в уме и делал вывод: «Ну уж нет, не собираюсь работать два часа ради одной только рубашки!»