— О… какая… какая прелесть! Шкатулка просто чудо, — удивленно прошептала она запинаясь. Элинед достала перчатки и, не удержавшись, заглянула внутрь. Там было пусто.

— Примерь их. Ллойд стащила для меня пару твоих перчаток, чтобы убедиться, что я не ошибся в размере, — объяснил Рис, с довольным видом наблюдая, как Элинед натягивает мягкую, как пух, перчатку на свою узкую белую руку.

— Ах, они замечательно подошли!..

Она растерянно разглядывала перчатки. На отворотах белым шелком были изящно вышиты цветы и крохотные птички. Да, это было настоящее произведение искусства — только Элинед ожидала совсем другого.

— И это все? — произнесла она наконец, не в силах справиться с горьким разочарованием.

Ее жадность позабавила Риса.

— Ради всего святого, Элинед, неужто ты ожидала ключ от Честера?! Эти перчатки обошлись мне в изрядную сумму, да еще сандаловая шкатулка в придачу.

— Нет… конечно же… я не то хотела сказать, — покраснев до слез, пробормотала она. — Просто я надеялась, что это будет нечто более личное, — пробормотала Элинед, пытливо вглядываясь в лицо Риса.

— Ну, как ты сама заметила, обручального кольца там нет.

— Нет, Рис… вовсе нет… Но он уже не слушал ее.

— Ваша жадность, леди, не имеет границ. А теперь позвольте пожелать вам доброй ночи.

— Прошу тебя, Рис, не уходи! — воскликнула Элинед, цепляясь за его руку.

— Уже довольно поздно. Для одной ночи веселья вполне достаточно.

С непроницаемым лицом он холодно коснулся губами ее руки. Элинед с радостью отвесила бы ему пощечину. Итак, в конце концов выяснилось, что ту золотую безделушку он все-таки покупал не для нее! И уж конечно, не для наглой мисс Джоан!

Элинед раздраженно сунула перчатки в шкатулку из душистого сандалового дерева, с трудом подавив в себе желание швырнуть ее в камин. Затем неторопливо направилась туда, где за минуту до этого мелькнуло травянисто-зеленое платье — может быть, на нем сейчас и красуется та самая брошь, которую она уже считала своей? Нет, на девице ничего подобного не было. Странно, подумала Элинед, может быть, он просто не успел отдать ей подарок? Или у нее хватило ума не выставлять его напоказ?

— Мисс Джоан, уже поздно. Большинство дам давно отправились отдыхать! — резко напомнила Элинед. — Неужели вы не устали веселиться?

— И вправду поздно! Отец отправился разыскивать мой плащ, — дружелюбно улыбнулась Джоан. — Тогда до завтра. Гвен сказала, что нас ждут танцы, и пантомима с акробатами, и сливовый пудинг! — громко перечисляла она, приплясывая от волнения. Ее миндалевидные зеленые глаза впились в роскошное платье Элинед. — А самое главное, — торжествующе добавила она, — то, что лорд Рис пообещал отыскать меня во время поцелуйного обряда! — В эту минуту девица заметила, как глаза Элинед вспыхнули гневом, и поспешно поджала губы.

— Не сомневаюсь, — ехидно процедила Элинед, круто повернулась и вышла из зала.

Вслед за ней летел торжествующий, насмешливый смех мисс Джоан. Как глупо!

Элинед с раздражением передернула плечами. На что она рассчитывала, пытаясь уязвить эту пустоголовую девчонку?! Но раз Джоан собирается домой с отцом, стало быть, свидания с Рисом сегодня не будет. Или они сговорились одурачить старого тупицу? А вдруг она ошиблась и Рис и не думал о Джоан? Ведь она давно заметила, что наглые шлюхи не в его вкусе! Увы, он всегда засматривался на пышнотелых, крепких женщин вроде леди Джессамин Дакре, которые яростно отстаивают свою независимость.

Элинед выбежала из зала. Неужели то, что она подозревала с самого начала, было правдой? Возможно ли, что Джессамин Дакре сейчас в Честере?

Что, если Рис купил брошь для нее?

Элинед с удивлением почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. «Будь ты проклят», — с яростью подумала она. Неужто и она влюблена в него? Нет, это невозможно! Никогда она не опустится до того, чтобы позволить мужчине, даже Рису, завладеть ее сердцем. Просто она поддалась слабости, успокаивала себя Элинед. Держать Риса на коротком поводке оказалось куда труднее, чем представлялось вначале.

Удастся ли справиться с этим, в отчаянии спрашивала себя Элинед. Присев на подоконник, она рассеянно вглядывалась в морозную темноту за окном. Рис и не подозревает, что за каждым его шагом следят. Скоро она узнает, насколько обоснованны ее подозрения.

Чья-то щуплая фигурка выскользнула из дома, и сердце Элинед болезненно заныло. Это был тот самый мальчишка, которого она приставила следить за Рисом! Он крадучись пробрался через двор и растаял в темноте. Скрипнула дверь — мальчишка выбрался на улицу.

А это значит, что Рис сейчас уйдет! Все понятно — собирается провести ночь с какой-то женщиной! Или просто ему не терпится преподнести ей подарок. «Будь ты проклят, подлый предатель, ничтожество, изменник! — бормотала Элинед сквозь зубы, не замечая, что по щекам ее текут слезы.

Она прижалась лбом к холодному камню стены. Откуда-то долетел взрыв звонкого женского смеха, и несколько низких мужских голосов затянули старинную балладу.

Сегодня сочельник — значит, завтра уже Рождество. Наутро шумная толпа гостей заполнит весь дом, и так будет продолжаться все дни святок. Боже, как же ей справиться с той злобой, что душит ее при одной мысли об измене Риса, как ничем себя не выдать?! Ведь Рис и не подозревает, что ей все известно.

Уже завтра она узнает, кто эта женщина. Вот тогда-то и придет время поговорить с Рисом. Интересно, что он скажет в свое оправдание? Уж она-то позаботится, чтобы негодяй заплатил за оскорбление. И да поможет Бог той женщине! Элинед обезумела от ревности…

Оглушительно звонили церковные колокола. Их голоса звонко разносились в прозрачном морозном воздухе.

Обычно Джессамин слышала, как в аббатстве звонили к заутрене или к обедне. Она попробовала угадать время, но так и не смогла, хотя понимала, что час довольно поздний. Должно быть, Рождество уже наступило. Разве могла она представить, что когда-нибудь ей придется встречать этот праздник в полном одиночестве, в Жив тоскливой тишине пустой и холодной комнатушки под самой крышей гостиницы?!

Джессамин прижалась лбом к холодной створке окна, вглядываясь в промозглую темноту. Ветви кустов возле двери гостиницы серебрились инеем. Над ней, поскрипывая, раскачивался фонарь, кидая тусклые отблески нa дорогу.

Уже утро, а Риса вес нет!

Злясь на себя, девушка решительно отвернулась от окна. Джессамин не сомневалась, что если бы не Эли мед, Рис никогда бы не забыл, что она ждет его.

Девушка подбросила дров в огонь и принялась задумчиво распускать шнуровку золотого платья. Пальцы Джессамин нащупали изящную подвеску, унизанную матовыми жемчужинами и янтарем. Она сжала ее, словно маленькая безделушка была волшебным амулетом, способным избавить от сердечных мук. Вспомнилось, как они с Рисом были в ювелирной лавке. Это ведь он надел ей на шею изящную золотую безделушку и заставил Джессамин принять ее в подарок в придачу к великолепному золотому платью. Разве он стал бы проводить с ней столько времени, тратить сколько денег, если бы собирался вскоре бросить в угоду Элинед?

Слезы заструились у нее по щекам. Джессамин проглотила обиду и тяжело вздохнула. Она постарается быть терпеливой. Должно быть, Риса что-то задержало.

Чуть позже она услышала чьи-то быстрые шаги на мостовой.

Джессамин, подскочив к окну, заметила, как широко распахнулась дверь гостиницы, украшенная гирляндой из остролиста, и высокая, закутанная в темный плащ фигура переступила порог. Интересно, кто это: припозднившийся путешественник или озябший нищий? А вдруг это Рис?!

Стиснув до боли руки, она замерла перед камином, не в силах отвести глаз от двери и напряженно вслушиваясь, не раздадутся ли за ней знакомые шаги. Прошло еще несколько мучительных минут, и ожидание Джессамин наконец было вознаграждено. Скрипнули ступеньки, и в дверь негромко постучали. Радостно вскрикнув, она распахнула ее и испуганно остановилась. Призрачный лунный свет заливал коридор молочно-белым сиянием. А на пороге беззвучно маячила высокая черная тень.