***

Спать хотелось безумно. Флор подавила очередной зевок, который едва не вывихнул челюсть, и попыталась углубиться в высветившиеся на экране цифры. Вышло плохо. После бессонной ночи глаза слезились, голова звенела, как пустой колокол, а неизбежный гул от Щита давил на барабанные перепонки, вызывая мигрень. Даже сделанная втайне инъекция стимулятора, который она стащила из холодильника лаборатории под осуждающим взглядом Бет, не помогла, скорее наоборот. Получившая пинок нервная система окончательно растерялась и почему-то привела в тонус мышцы, а не головной мозг. Пальцы мелко подрагивали, ступни зудели, зато в черепной коробке было по-прежнему состояние высокого вакуума.

Вчерашняя вылазка отняла много сил, и двух часов сна, разумеется, не хватило. Грудная клетка из-за едва не надорвавшихся лёгких болела, мышцы ныли, и, сидя перед экраном, Флор вдруг подумала, что лучше было бы вообще не ложиться, чем проснуться настолько разбитой. Думать не получалось, мысли соскакивали с рабочих проблем на какие-то совсем неуместные, вроде, пожеланий самой себе не забыть вечером зайти в отдел Пищевого Снабжения, или что утром вдруг забарахлил водяной концентратор. Так что сидеть ей дома без нормальной воды.

Из груди вырвался едва слышный вздох. Нет, решено. Хотя бы за порционом она должна сегодня успеть, несмотря ни на что. Не убьёт же её Хант лишь из-за того, что ей нужно хоть иногда есть. Может, он и способен питаться страданиями своих жертв, но Флор ничего подобного не умела, а обнаруженная утром треть упаковки растмяса оказалась мало съедобна. От одного только вида коричневого сморщенного куска, которым наверняка можно было дробить камни, у Флор болезненно стянуло желудок. Бог знает, из какой дряни его делали, но прожевать, а потом ещё и переварить это подобие пищи было почти невозможно. Ну а больше дома ничего не нашлось. Поэтому пришлось давиться размоченным на скорую руку куском, и теперь Флор мучилась от изжоги, что, конечно же, не улучшало её сонного настроения.

Она вновь пролистала данные подопытной под номером «31» и с грустью подумала, что лишь у той были шансы продолжить эксперимент. Остальные, скорее всего, пойдут на отходы вместе с продуктом… эксперимента. Эта мысль вместе с лёгким ощущением тошноты после растмяса окончательно её доконала.

– Ладно, – пробормотала Флор, обращаясь одновременно к сидевшей рядом с ней Бет и ни к кому конкретно. – Пойду проверю, как там дела.

Где именно «там», она уточнять не стала, впрочем, никто и не спрашивал.

В последние дни глава их Лаборатории был особо не в духе, поэтому даже Бет предпочитала помалкивать. Флор понятия не имела, что произошло после её бегства в Теплицы, но ровно с тех пор Миллера будто бы подменили. Нет, Кеннет не стал вдруг умнее или приятнее, он был всё таким же тупым засранцем, но хотя бы перестал домогаться при первой возможности. Кажется, он вообще теперь обходил Флор стороной, затаив особую злобу. Оставалось надеяться, что Кеннет окажется слишком туп для какой-нибудь изысканной мести.

В общем, не испытав каких-либо проблем, Флор благополучно сбежала со своего рабочего места. Однако стоило ей закрыть за собой дверь, как она столкнулась с растерянным молодым человеком.

На первый взгляд он выглядел совершенно обычно. Серый стандартный костюм, который носили уборщики и разнорабочие Башни; грязные, немного всклокоченные русые волосы; кривой нос с огромным фурункулом на его кончике; мутные голубые глаза и, конечно же, запах. Аромат трущоб и пропитанной потом одежды. Это был определённо живорождённый. Один из тех, на ком давно застопорилась эволюция, и кого обычно пускали на удобрения или пищевые добавки ещё во младенчестве. Тупиковая ветвь. Увы. Но Флор всё равно вежливо улыбнулась, хотя во взгляде парня виделось что-то тревожное.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она.

Вообще, заходить в эту часть здания в дневные часы обычным людям было нельзя. Даже Флор не могла самовольно покинуть «зубец». Впрочем, этот молодой человек явно чувствовал себя здесь довольно уверенно, и она успокоилась.

– Вас просят спуститься. Прямо сейчас, – ровно произнёс он, глядя в одну точку так пристально, словно боялся забыть текст. Флор удивилась.

– Кто? Куда? – растерянно спросила она.

– Васпросят, – только лишь повторил уборщик с таким нажимом, что это выглядело, как приказ, и Флор закатила глаза.

– О, ладно. Я поняла, – пробормотала она и одёрнула лабораторный халат. – Просто думала, что за мной теперь всегда будет являться полноценный конвой из вооружённого до зубов отряда Карателей или сам Артур Хант. Неужели все заняты тотальным запугиванием?

Ответа, естественно, не последовало. Вместо этого глашатай новостей уставился на Флор мутным стеклянным взглядом, отчего она невольно скривилась. Ладно, в конце концов, это не её ума дело. И не уборщика тоже, который после короткой благодарности пошаркал дальше по коридору. Флор же, вздохнув, направилась в сторону внутренних лифтов.

Служба Регулирования Единообразия Населения встретила тишиной. Здесь всегда было тихо, но сегодня как-то особенно. Или Флор так показалось, потому что она ждала суеты, какую обычно вызывало одно лишь присутствие Ханта где-то на периферии, но вместо этого обнаружила пустые светлые коридоры. С того дня, как её впервые привели в это место, Флор спускалась сюда несколько раз, но так и не набралась смелости подойти к камерам, ограничившись бездушным анализом сухих данных. Она попросту не могла. При всём своём хладнокровии и удивительной чёрствости для человека с дефектными генами, именно это оказалось для неё непосильным. И Артур Хант, видимо, подозревал о чём-то подобном. В конце концов, его последние слова в тот день в Оранжерее ударили гораздо точнее, чем хотела бы Флор. Чёрт! Это было действительно больно!

С силой сжав кулаки, отчего короткие ногти больно впились в ладони, Флор постаралась успокоиться, медленно выдохнула и с невозмутимым выражением лица толкнула дверь, что вела в уже знакомый ей кабинет. Однако комната, где в прошлый раз ждал её Хант оказалась закрыта. Флор нахмурилась и попробовала зачем-то ещё, но дверь не поддалась. Тогда она заглянула в ещё несколько комнат, где, к своему удивлению, никого не нашла. Только парочка лаборантов молча работали за своими столами и даже не подняли головы. Так странно…

Флор вернулась в коридор, а потом с тихим стоном прикрыла глаза. Да ладно! Серьёзно? Хант настолько мелочен и мстителен, что решил давить на больное место, пока… пока… Пока что? Не проковыряет дыру? Не выпустит весь гной? Пока сам, наконец, не устанет? Зачем ему это? Уж если он хотел поиздеваться, то мог выбрать тысячу других вариантов. Флор скрипнула зубами. Или не мог. Этот и правда был самый удобный.

Поняв, что ничего другого не остаётся, Флор оттолкнулась от стены, на которую сама не поняла, когда навалилась, и направилась в сторону раздевалки. Она на ходу стянула с себя лабораторный халат, а потом едва не сломала застёжку на тёмно-сером форменном платье. Пальцы не слушались, но Флор упрямо стащила с себя всю одежду, кинула на дно шкафа бельё и с гордо поднятой головой вошла в душевую. Там было пусто, но ей казалось, будто десятки глаз неустанно преследуют каждый жест или движение. На самом деле, это было всего лишь её собственное отражение, но взгляд, который цеплялся то за бритую голову, то за торчащие острые коленки, то за алевший на коже код живорождённой, многократно отражался в хромированных створках дверей и от него было не скрыться.

Неожиданно нахлынули воспоминания, и Флор будто вновь ощутила прикосновение чужих рук. Она зарычала и с остервенением принялась тереть бедную кожу. Та едва успела восстановиться за прошедшие дни, но теперь жёсткая щётка, в ворсинках которой блестели тонкие металлические нити, заново сдирала слой за слоем. Было больно. Но лучше так, чем думать, что её ждёт, стоит лишь выйти за пределы помывочной. Поэтому она усердно скребла руки, ноги, живот, однако, когда дошла до головы, вдруг остановилась.