Пока длился ужин, Артем не умолкая говорил о газете и планах «Союза русских эмигрантов», потом весело подмигнул Алеку и сказал:

— Придется много работать, Алек. Хватит ухаживать за Айной. Не красней, не красней, пожалуйста. Эдгар мне уже все рассказал. Полагаю, что ты бываешь у них не ради собачки Вайси? Э?

— Я и не думаю краснеть, — сердито проговорил Алек. — Какой я ухажер? Сколько лет Айне и сколько мне?

— Знаем мы таких двадцатипятилетних стариков, — не унимался Артем, блестя своими черными глазами. — Знаем. Не успеешь оглянуться, как уведешь дочку у Эдгара. Правда, ты можешь не понравиться ей, такой высоченный. Мне кажется, что она мне симпатизирует. Ладно, хватит шутить. Давайте я расскажу о том, что надо будет делать завтра же…

Артем попросил лист бумаги и карандаш. С завидным знанием дела он подсчитывал расходы, которые потребуются на издание газеты. Писал цифры, пересчитывал их, снова писал. Не хватало денег на жалованье людям, но его это не беспокоило. Все будут делать сами. Энтузиасты найдутся. Они просидели допоздна, и только настойчивые требования Дарьи Степановны заставили их разойтись. Артем остался ночевать у Корнеевых.

С этого вечера у Алека не стало хватать времени. После работы он занимался делами газеты. Подыскал дешевое удобное помещение, заказал бумагу. Тут пришлось поторговаться. Фирмы предлагали разные условия и качество товара. Артем требовал строжайшей экономии денег. Они виделись ежедневно. Алек либо забегал на пароход, где работала группа Фоя, либо приходил к Артему на Литл-Черч-стрит. Советовался, рассказывал о том, что удалось сделать.

Зато у Струмпе последние две недели он совсем не был. Никак не получалось. А как он скучал без Айны! Ему недоставало ее шуток, смеха, живого интереса к его жизни. Несколько раз он порывался зайти к ним, но всегда оказывалось слишком поздно, или он чувствовал себя усталым, или надо было писать отчет об израсходованных деньгах. Он только один раз случайно встретил Айну.

Алек шел мимо магазина готового платья Гринфельда. Взглянул на роскошную витрину, вспомнил, что здесь работает Айна, остановился. Магазин уже закрывался. Из дверей выходили служащие. И вдруг он увидел ее. Айна стояла у окна и оживленно болтала с высоким молодым человеком в модном синем пиджаке и серых фланелевых брюках. Шляпу он держал в руках, так что Алек хорошо видел его затылок и вьющиеся темные волосы. Ему стало как-то не по себе, он хотел уйти незамеченным, но Айна его увидела уже и обрадованно крикнула:

— Алек! Идите-ка сюда, неверный вы человек. Поговорим. Каким ветром вас занесло в наш район?

Ничего не оставалось делать, как подойти и поздороваться.

— Вот познакомьтесь, пожалуйста, — сказала Айна. — Это заведующий моим отделением, Чарли Карпентер.

Молодой человек с явным пренебрежением оглядел Алека. На Алеке были синие рабочие дунгари и клетчатая рубашка. Такую одежду носили все грузчики. Вяло пожав ему руку, Чарли отвернулся.

— Ну куда же вы пропали, Алек? Я уже начала скучать без вас. Чем вы занимаетесь вечерами? Или мы надоели вам?

Алек смущенно и радостно улыбнулся. Он не ожидал таких милых слов, но, взглянув на Чарли, стоявшего с высокомерной миной, холодно сказал:

— Не думаю, чтобы вы скучали без меня, Айна. Я не прихожу потому, что очень много всяких дел. Нет времени.

Айна с удивлением поглядела на него, улыбка исчезла с ее лица.

— Нет времени для меня? Это плохо, — грустно сказала она. — Настоящие друзья находят его.

— Я, например, всегда нахожу время для мисс Струмпе, — с укором произнес Карпентер. — Как может не хватать времени для такой очаровательной девушки?

— Вот видите, Алек…

Алек развел руками:

— Настоящих друзей, мистер Карпентер, оценивают не по количеству времени, проведенному вместе.

— Давайте перейдем на другую тему, — брезгливо поджал губы Чарли. — Каждый по-своему оценивает друзей. Так мы поедем на пикник в воскресенье, мисс Струмпе? Мне нужно знать это сегодня.

— Поедем, Чарли. Все наши девочки едут, и я не хочу отставать от них. Может быть, и вы, Алек, примете участие?

— Благодарю, Айна. Я не смогу. А кавалеров у вас без меня найдется достаточно. Такие прелестные девушки без них не остаются. До свидания. Кланяйтесь родителям.

— Постойте, Алек. Ну что вы так торопитесь? Приходите к нам, — с видимым огорчением проговорила Айна. — Приходите. Не забывайте старых друзей.

Алек повернулся и пошел, не оглядываясь, по улице. Он уже ругал себя. Ну почему он держался таким провинциальным дураком? Принял этот пошлый тон? Почему не согласился поехать на пикник? Нашел бы время. Побыл бы целый день с Айной. Ведь было видно, как она обрадовалась встрече. Карпентер… Ну что Карпентер? Заведующий отделом, наверное, ухаживает за Айной, оказывает ей внимание, ходит с ней в кино… Не должна же она, в самом деле, сидеть безвыходно дома и ждать, когда придет Алек. А он уже две недели как не показывается у них. И потом, почему он думает, что Айна относится к нему как-то по-особенному? С чего он взял? Она веселая воспитанная девушка, приглашает его из вежливости, как и всех других.

Нет, не должен он обижаться на нее или предъявлять претензии. Не должен. Надо быть справедливым.

Но, несмотря на такие здравые рассуждения, сердце у него ныло, он ненавидел франтоватого Чарли, обвинял Айну в легкомыслии и неверности. Он старался убедить себя в том, что Айна для него всего-навсего милая знакомая девушка и он к ней, кроме обычной симпатии, ничего не испытывает, но получалось это плохо. Освободиться от ревности он не мог. Алек решил в первую же субботу выкроить время и пойти к Струмпе, но неожиданные события смешали все его планы.

Они грузили пароход «Сити оф Лондон». Во время перерыва к нему подошел докер по фамилии Нитч и, отведя в сторону, сказал, злобно щуря глаза:

— Ты вот что. Скажи своим русским… Ну, тем, которые состоят у вас в «Союзе». Скажи, что, если они пойдут работать, когда мы начнем дело, им придется плохо. Понял?

— Не понял. Какое дело?

— Поймешь. Мы, члены профсоюза, не допустим скэбов, — проворчал Нитч и отошел в сторону.

Алек разыскал Артема. Он передал ему свой разговор с Нитчем. Артем нахмурился:

— К сожалению, я уже знаю об этом. Хотел предупредить тебя, да ты оказался проворнее. Понимаешь, скоро должна начаться забастовка трамвайных рабочих и служащих. Тред-юнионисты страшно боятся, чтобы хозяева не сорвали ее при помощи русских. Они считают нас наиболее неорганизованными, а потому самым подходящим материалом для вербовки штрейкбрехеров…

— Какая подлость!

— Да, пахнет провокацией. Вот посмотри, что они распространяют среди своих… — Артем порылся в кармане и вытащил сложенный листок бумаги. — Читай, читай.

Это была листовка, призывающая к стачке, а внизу крупными буквами было напечатано: «Бойтесь русских! Они скэбы!»

— Где ты достал ее?

— Дал один друг. В общем, как, бы там ни было, они готовятся к борьбе, и мы должны быть вместе с ними.

— Как же, если они считают нас предателями?

— Соберем собрание «Союза» в Брисбене, потом поедем со своими листовками по всему Квинсленду. Обратимся ко всем рабочим. Докажем, что на нас можно положиться. Все дела с газетой придется отложить.

— А как же с работой в порту?

— Попроси Кремба, чтобы он отпустил тебя на неделю к больной тетке. На это время он наймет кого-нибудь другого. Какие у вас с ним отношения?

— Хорошие. Несколько раз угощал его виски.

— Пообещай, что поставишь еще, и все будет в порядке. Освободись с завтрашнего дня.

— Ладно.

На следующий день Алек не вышел на работу. С Крембом он все уладил. Вместе с Артемом они принялись писать воззвания к русским и австралийским рабочим.

«Рабочие Австралии! — писал Артем. — Борьба за дело рабочего класса разгорается. Ваша стачка является и нашей стачкой. Мы, русские, проживающие в штате Квинсленд, вместе с вами. Мы поддерживаем ваши требования и идем в одной шеренге. Ни один русский рабочий не станет скэбом. Долой эксплуататоров! Не верьте обещаниям лживых лидеров…»