Дон Солер цокнул языком:

– Подобная демонстрация рядом с Костяным дворцом? Этого мало?

– Но в чем тогда смысл появления духа возле базилики?

Тут дон Солер не сразу нашелся что ответить.

– Мы пока еще не знаем, в чем там дело. Я над этим работаю и установлю, кто у них главарь и чего они добиваются.

– Ты уверен, что они не имеют никакого отношения к тому, что произошло с озером Тамбур? – спросил Фердинанд.

Согласно поданным королю рапортам, озеро на востоке высохло и от него осталась только огромная чаша в земле, полная грязи и гниющей дохлой рыбы. В последние годы это был не единственный похожий случай: океан шаг за шагом отступал, деревья по опушкам густых и зеленых лесов Ваеги увядали, засеянные поля страдали от болезней. Все это свидетельствовало о том, что мир Витае постепенно приходит в упадок.

И что хуже всего, это случилось в один день с атакой духов.

– Ваше величество, я не очень понимаю, как они могут быть со всем этим связаны, – заметила Адела. – Принимая во внимание то, насколько далеко от города озеро Тамбур.

Анжелика откашлялась, чтобы привлечь к себе внимание. У нее была куча предположений, объясняющих связь между этими двумя случаями, и она понимала, что пожалеет, если ими не поделится.

– Запечатывание заблокировало энергетический обмен между частями Космического Масштаба, мир Витае оказался окружен непреодолимым барьером и не может получить нужную ему энергию, – попыталась объяснить Анжелика.

Фердинанд мрачно кивнул. Король не был элементалистом, о магии даже речь не шла, и поэтому он был вынужден полагаться на полученные от домов сведения.

– Как бы то ни было, заклинатели нашли способ… добраться до этой энергии для своих ритуалов, – продолжила Анжелика. – Я считаю, чем больше энергии они берут, тем сильнее это сказывается на Витае. Озеро Тамбур начало умирать в день их атаки, и это не совпадение.

Дон Солер резко втянул воздух сквозь зубы. Адела, как ни старалась, не смогла скрыть недовольство.

– Если дела обстоят подобным образом, мы должны предотвратить возможные в дальнейшем атаки заклинателей, – сказал король. – Ваега и без того испытывает, мягко говоря, трудности после Запечатывания. Я бы не хотел усугублять сложившуюся ситуацию.

– Ваше величество, – Адела слегка поклонилась, – вы уверены, что нам имеет смысл на следующей неделе проводить празднество Дня осеннего равноденствия? Это может дать им очередную цель для нападения.

Анжелика заметила, что мать говорит «нам», а не «вам».

Король Фердинанд вздохнул:

– В нашем распоряжении будет все ополчение. Кроме того, я призову охотников, они будут работать в одной связке с городской стражей и ополчением.

– Да, конечно, ваше величество. – Адела поспешно кивнула и так сумела скрыть свое удивление.

Ополчение – это сфера дома Киров, а значит, они смогут занять положение, которое всегда было целью Мардова, – место рядом с королем Фердинандом.

– И что будет, когда этих заклинателей поймают? – не сдержавшись, спросила Анжелика.

– Мы это обсуждали. – Фердинанд искоса глянул на Солера, а тот поджал губы. – Я имел разговор с прелатом Леззаро, он искренне считает, что этих людей ввели в заблуждение, что они просто-напросто сбились с пути. Он, как и мы, хочет выяснить, почему они все это делают.

Анжелика не раз встречалась с Леззаро, который курировал все четыре базилики Нексуса. Прелат был далеко не молод, и, хотя его не называли святым, как короля Фердинанда, у него была репутация человека, который если не всегда, то почти всегда поступает правильно. И все благодаря его человеколюбию и тому, что он происходил из рода искренне верующих и самоотверженных священников.

Однако демонстративное сочувствие заклинателям могло внести некоторую напряженность в его отношения с народом, да и с самим Святым Королем.

– Если они действительно крамольники и мятежники, с ними надо быстро и жестко покончить, – сказал король. – Но прелат попросил дать ему возможность выступить с речью на празднестве Дня осеннего равноденствия. Вот тогда мы и узнаем, как он намерен действовать.

К тому моменту, когда они обсудили все вопросы и распрощались согласно этикету, Анжелика до смерти устала «держать лицо». Уйти из безвкусно оформленного зала приемов подальше от нечитаемого взгляда короля было для нее настоящим облегчением.

– Только не думай, что одного или двух умных комментариев достаточно, чтобы заслужить милость его величества, – сказала Анжелике мать, когда они шли по белым коридорам прочь от зала приемов. – И не вылезай со своими теориями вперед меня.

Адела Мардова была воплощением грации – плавная походка, сцепленные впереди руки, благородные черты лица и чуть опущенные веки. Анжелика гордилась тем, что унаследовала от матери медного оттенка кожу и вьющиеся волосы, но эти плюсы уравновешивались маленьким острым носом, хрупким телосложением и не особо тонкой талией.

Анжелика ощутила покалывание в руках и плечах.

– Там было душно, я никак не могла сосредоточиться.

– Дорогая, – Адела приподняла бровь, – надеюсь, мне не нужно напоминать, что стоит на кону?

«Скипетр изо льда, трон из обсидиана, плащ из штормового ветра и корона из пламени».

– Не нужно, – тихо ответила Анжелика.

Они вышли в просторный атриум. Идеально белые стены и мраморный пол отражали солнечный свет, струящийся сквозь стеклянный купол. По углам стояли стражники в синих мундирах, у некоторых на лацканах были нашивки, означающие принадлежность к одной из стихий.

Когда-то в холле было выставлено множество предметов искусства из серебра, золота и драгоценных камней, но все они были давным-давно распроданы, когда Ваега нуждалась в средствах для ведения войн.

Прохлада в атриуме только усугубляла впечатление от его мрачной архитектуры, начиная с колонн из позвонков в вестибюле и заканчивая сводчатым потолком, который поддерживали исполинские ребра. Ребра разбегались в стороны и загибались так, что у любого оказавшегося в атриуме создавалось впечатление, будто он находится внутри какой-то гигантской твари.

Согласно мифам, дворец был построен из настоящих костей. Когда-то на молодой еще город напала орда тварей из иного мира, и боги, объединившись, всех их уничтожили, затем расчленили и построили из костей дворец в ваеганском стиле.

На взгляд Анжелики, это было строение из мраморных плит, скрепленных раствором на бычьей крови.

– Нужно, чтобы король уверовал в твою исключительную ценность, – тихо говорила Адела, пока они шли под этими жуткими ребрами. – И ты должна сосредоточиться на решении этой задачи. Больше ни на что не отвлекайся.

Общались они вполголоса, но Анжелика все равно с опаской поглядывала на стражников вдоль стен – такого рода разговоры в Костяном дворце могли привести к весьма плачевному результату.

Адела всегда выставляла себя и Анжелику подданными короля, готовыми быстро и эффективно выполнить все его распоряжения, чтобы он понял: они с дочерью незаменимы. Тогда, не имея даже приемных детей, из которых кто-то мог бы стать наследником, Фердинанд неминуемо выберет своей преемницей представительницу дома Мардова.

– Когда вернемся на виллу, поработаем с воздухом, – сказала Адела и, потянувшись к дочери, откинула ей за плечо выбившуюся прядь волос. – Используем мост над прудом, там потоки сильнее.

Анжелике вдруг стало стыдно. Так делали все дети элементалистов – ходили в сад или в поле, чтобы там постигать базовые принципы своих стихий, основы навыков, которые в дальнейшем послужат фундаментом их карьеры магов.

Анжелика отошла от матери на пару шагов, чтобы та не могла до нее дотянуться.

– В этом нет нужды, я прекрасно умею использовать воздух.

– Но не без помощи посторонних предметов, – безжалостно напомнила Адела.

– Отец не видел проблемы в моих инструментах.

– Потому что твой отец, да ведет его душу Тхана, слишком уж тебе потакал. Ты в курсе – я получила рапорты о других домах. Наследница Вакара сильна и очень умна. Наследник дома Киров недостаточно силен, но неизменно учтив и любезен, аристократия поголовно его обожает. Что же касается наследника дома Ластрайдеров, он просто потрясающий и очень влиятельный, как и его сестра. И они без колебаний используют свою магию тени так, как им этого хочется.