Семь лет назад

Ничем не примечательный вокзальный гул напоминал плач древнего, канувшего в небытие божества. Геле некстати вспомнилась расхожая фраза о том, что вокзал видел больше искренних поцелуев, чем ЗАГС, а больница слышала больше искренних молитв, чем храм. Она подняла голову и посмотрела мужчине в глаза. Насыщенно-голубые, с веселой чертовщинкой, они ненадолго отгоняли тоску, но после та накатывала с новой силой. Не хотелось отпускать его! Не хотелось расставаться! Одернула себя. С чего такие страсти, если знала его чуть меньше двух дней?

– Ну, чего приуныла? – он торопливо чмокнул ее в губы. – Я позвоню, как буду в Москве. Там и увидимся. Надеюсь, понравлюсь тебе и дома, боюсь, что питерские улицы добавили мне лишнего обаяния.

– Что ты, – она погладила его щеку и тихонько обрадовалась, когда заметила, что он прикрыл глаза. – Наоборот, рядом с тобой я не разглядела толком ничего. Придется ехать сюда второй раз.

– Можно будет сделать это вместе, конфетка. Я бы очень этого хотел.

Геля довольно кивнула, ей страшно нравился его настрой. Где-то на задворках разума еще блуждала мысль, что они почти незнакомы и его слова вполне могут оказаться обычными пустыми обещаниями, но Геля гнала их прочь. Рядом с вруном не может быть так чудесно! Легко, интересно, спокойно. Где-то читала, что есть ощущения, которые невозможно подделать.

Подали «Сапсан». Геля набрала в грудь побольше воздуха и выпалила.

– До встречи! Буду ждать твоего звонка!

– До встречи! – мужчина погладил ее по волосам и впился в губы жадным дурманящим поцелуем. Геля ответила. Не могла не ответить! Ей показалось на миг, что эта формальность страшно важна и от нее зависит дальнейший ход событий.

Высвободилась из его объятий за пять минут до отправления. Нырнула в нужный вагон и уселась на свое место. Смотрела в окно и махала ему до последнего. Сердце прыгало теннисным мячиком, а на душе была такая тоска, будто Геля навсегда расстается с закадычным другом.

К счастью, очень скоро дала знать о себе бессонная ночь и мелькавшие за окном здания стали сливаться в разноцветную массу. Геля понаблюдала за ними немного и провалилась в темноту забытья. Проснулась на подъезде к Ленинградскому вокзалу: успела только выпить кофе и порадоваться, что вернулась домой.

Решила позвонить ему у входа в метро. До дрожи в руках хотелось услышать его голос, а после могла не успеть. Он собирался улетать из Пулково в обед. Достала бумажку с номером – они отчего-то не позвонили друг другу, чтобы сохранить телефоны, а записали их по старинке – и принялась набирать цифры.

«Набранный вами номер не существует», – оповестили Гелю хорошо поставленным механическим голосом.

Она тряхнула головой и снова набрала цифры с бумажки.

«Набранный вами номер не существует», – повторил все тот же голос, и Геле показалось на мгновение, что он и насмехается над ней, и удивляется ее настойчивости.

Геля сверила цифры на бумажке и в смартфоне и протяжно вздохнула. Все совпадало.

Опустила глаза и спрятала гаджет подальше в сумку. Было так трудно дышать, будто все внутри сжали бездушной, безотказно работающей железной рукой.

– Что значит, мужик полигамен по своей природе и ему можно? – Геля сдвинула брови и хлопнула свободной ладонью по кипенно-белой салфетке, брошенной на столике между кафешным меню и чашкой латте. – Таких женишков в шею гнать надо! Недалекий козел! Да будет ему известно, – заправила за ухо выпавшую из хвоста черную прядь и перешла на менторский тон, – у хомо сапиенс полигамны и самцы, и самки. Только полигамия немного разная. Самцу надо обработать как можно больше самок, а самке надо каждые три года рожать от нового партнера. Как ему такой расклад?

Ленка отпила кофе, шумно вздохнула и подняла глаза к навесу террасы. Геля смерила ее взглядом и покачала головой. Что этим мужчинам надо? Ленка – холеная длинноволосая блондинка с модельной внешностью и завораживающим голосом. Дочь крупного бизнесмена и просто неглупая девушка, а ее жених поглядывает на сторону. Идиот!

– Может, ну его, убогого? – предложила осторожно. – Не последний же шанс, встретишь адекватного.

– Ты что! – возмутилась Ленка и захлопала идеально нарощенными ресницами. – Емельян толковый. И жених видный. Партнер отца, грамотный бизнесмен, умен, красив как бог, из хорошей семьи. Мне бы только выторговать себе выгодные условия.

Геля приложилась к чашке с латте. Прикрыла глаза, наслаждаясь нежным вкусом смеси кофе и молока с отголосками карамели. Решительно не понимала Ленку. Какие уж тут выгодные условия? К чему муж, который регулярно наставляет рога, да еще и считает измены чем-то самим собой разумеющимся? Не ровен час еще заразу домой притащит.

– Ясно, – подытожила холодно. – А от меня какой хочешь помощи? Я разве что воспитательную беседу с ним провести могу. Хотя уже представляю, куда он меня пошлет…

– Емельян не пошлет, слишком интеллигентный, – отмахнулась Ленка и поправила и без того безупречную прическу, – он отшутится или сбежит под благовидным предлогом. А я хочу, чтобы ты попыталась его соблазнить.

Сказала и выжидающе уставилась на собеседницу.

Геля поперхнулась кофе. Откашлялась, прочистила горло и нахмурилась еще больше: чем дальше, тем меньше понимала логику приятельницы. Тряхнула головой, пытаясь осознать происходящее. Ей-то этот горе-ловелас на кой?

– Зачем? – выдавила хрипло.

Ленка вздохнула так, будто сейчас ей придется объяснять очевидные истины первокласснице.

– Я же не могу сказать ему, что давно устроила слежку и знаю об изменах, а его бравурные высказывания – это не доказательство.

– И?

– Ты, если дело выгорит, сможешь сообщить мне о месте встречи, и я с радостью застану вас за пару мгновений до начала процесса. Будет повод поторговаться насчет брачного контракта.

– Пусть так, – Геля снова приложилась к чашке. – Но мне-то в этом цирке какая выгода? Кроме того, что помогу наказать одного похотливого козла.

– Насколько знаю, ты изменщиков терпеть не можешь, – напомнила Ленка. – Я со своей стороны готова устроить рекламу вашему с Викой магазину в каком-нибудь большом гламурном журнале. В благодарность. Решайся! У тебя все равно никого нет, а Емельян тобой точно заинтересуется.

– С чего бы?

– Он вроде тоже без ума от настолок, должен повестись на общие интересы. Помимо прочего…

– Ясно, – Геля залпом опустошила чашку и уставилась на яркие фото в меню. Сказать Ленке было нечего.

Все-таки родительские деньги иногда играли с детьми злую шутку. Ну какому нормальному человеку придет в голову такая бредовая комбинация? Нет, Геле тоже грех было жаловаться на внешность, но это не значило, что любой активный бабник мог забыть обо всем, лишь бы оказаться с ней в одной постели. Про остальные условия и говорить нечего. Вряд ли тут помогли бы настольные игры. Да и само предложение казалось слишком липким.

– Лен, – она покачала головой, – я пас. Извини. У меня и времени нет, и мужчина имеется. Не до возни с чужими копытными.

– Я завтра тебе список журналов пришлю, – ответила собеседница как ни в чем не бывало. – А в воскресенье мы придем на ваши посиделки.

– Приходите, – Геля поднялась на ноги, – нам свежие игроки никогда не помешают. Ну, мне пора.

Достала из сумочки кошелек и положила на столик пару купюр. Помахала Ленке рукой и резво направилась к выходу.

– Я не принимаю твое «нет», – сообщила приятельница ей в спину. Геля только ускорила шаг: препираться и попусту пояснять свою позицию не хотелось.

Всю дорогу до дома в голове бульоном негодования кипели невеселые мысли. Не Ленкино дело, есть у нее постоянный мужчина или нет! Конечно, приятельница вспомнила об этом, только чтобы завлечь в авантюру с горе-женихом, но все равно. Евангелина Кречетова – взрослая самостоятельная женщина и жить будет по своим правилам. А они черным по белому гласят: ни один кавалер не должен задерживаться дольше трех месяцев. Лишние привязанности современному человеку ни к чему. Хватает других радостей жизни.