Мой дорогой друг, я должен поблагодарить тебя за последнее письмо. Уверяю, я провел ночь в разлуке с тобой, думая только о тебе. Сон был чужд моим глазам до самого утра. Когда я не вижу тебя, ты остаешься в моих мыслях. Конечно, моя любовь, я понимаю, что ты имеешь в виду, и хочу заверить тебя, что я не лишен мужества, пусть у тебя не будет сомнений в моей преданности. Я не стану готовить ни тысячу кораблей с развевающимися парусами, ни армию воинов. Я приду сам. Я целую твои ноги, мадам.

Т. де Фальконе.

Мой дорогой друг,

поскольку ты делаешь это ради меня, ты можешь догадаться, что я испытываю тревогу после разлуки с тобой. Но будь уверен: моя жизнь всегда будет направлена на то, чтобы угодить тебе, ибо, доставляя удовольствие, я угождаю себе. Вершина всего моего счастья в этой жизни зависит от твоей любви. Я могла бы сказать еще десять тысяч слов, но закончу самым преданным образом. Твоя,

Мадлен.

В самом низу страницы была еще одна строчка:

Я умоляю тебя сжечь его, чтобы не было никаких слухов.

Мой дорогой,

Я думала о тебе каждый день и каждую ночь, дорожу мыслями о тебе уже некоторое время. Я хочу ответить: да, я выйду за тебя замуж. Я тоже считаю, что мы могли бы обрести глубокое счастье вместе до конца наших дней. Встретишься ли ты со мной в _______ чтобы мы могли попросить Господа засвидетельствовать нашу любовь?

Небольшая церемония. Можем ли мы попросить благословения у твоего брата? До тех пор я буду считать каждое мгновение, проведенное не с тобой, пока моя жизнь снова не сможет начаться, возможно, впервые, когда я буду полностью твоей, телом и душой.

Кто были эти двое, ведущие переписку?

Т. де Фальконе. Конечно, Томмазо. Брат Федерико. Он написал Федерико о заговоре с целью убийства короля в письме, которое я нашла в столе Розы. Мне не потребовалось много времени, чтобы установить эту связь.

Томмазо было двадцать два года в апреле 1569 года, когда он написал первое из этих писем. Мадлен тогда была замужем и не восприняла всерьез его признания в любви. Через три года ее муж умер, и она написала Томмазо благодарственное письмо, называя его своим другом.

Ни одно из трех других писем, любовных посланий – одно от него и два от нее – не было датировано.

Письмо о заговоре с целью убийства, которое я нашла в столе Розы, было написано в 1581 году, через девять лет после благодарственного письма. Как же мне узнать, когда были написаны три письма без даты? Разумно предположить, что они были написаны в интервале между благодарственным письмом Мадлен и 1581 годом, годом смерти Томмазо.

Последнее послание свидетельствовало о том, что Томмазо женился на Мадлен. По крайней мере, она приняла его предложение. Они познакомились на званом приеме. Он происходил из знатной семьи и был желанным мужем. Но с другой стороны, как младший сын в семье его перспективы на наследство были весьма скромными. И хотя Мадлен была женщиной с хорошим образованием, как вдова с двумя детьми в шестнадцатом веке она не считалась идеальной партией. Очевидно, что они полюбили друг друга.

Я не нашла информации, указывающей на семейное положение Томмазо, но у меня все еще оставалось несколько документов в архиве Фальконе, а также документы в архиве Флоренции и в двух хранилищах Парижа, где он прожил большую часть своей жизни.

Кто был объектом его привязанности – эта красноречивая и предусмотрительная дама? Мысленно я перебрала всех женщин по имени Мадлен, о которых мне было известно при французском дворе в соответствующие годы. Одна из них пробыла при дворе всего несколько лет до своей смерти, была очень молода и никогда была замужем. Другая была замужем, но в семидесятых годах шестнадцатого века ей было около шестидесяти лет. Другой Мадлен при французском дворе была Мадлен де ла Фер. Она была второстепенной фигурой в окружении Екатерины Медичи, хотя и принадлежала к более молодому поколению. Возможно, это она.

На компьютере я открыла файл с описанием всех женщин из ближайшего и не очень окружения королевы и нашла краткое резюме жизни Мадлен де ла Фер в справочнике, выпущенном в середине двадцатого века.

Мадлен де ла Фер, графиня Лендриеннская (1551–1580).

Родилась в Пуату, единственный ребенок баронессы Катрин и барона Антуана де ла Фер. Получив домашнее образование в областях космографии, географии и философии, она выросла большим интеллектуалом и вышла замуж за благородного Николаса, графа Лендриенна, который был старше ее на двадцать лет. Покровительница художников и писателей, она, как говорят, писала лирические стихи, ни одно из которых не сохранилось до наших дней. Мадлен де ла Фер знала латынь и греческий язык. Десять эрудированных дворянок, которых поэты сравнивали с музами, приходили в ее салон и принимали участие в дискуссиях, пронизанных неоплатонической философией. Ронсар и Дю Белле посвятили ей стихи. Мадлен умерла в 1580 году.

Ей было всего двадцать девять лет, она умерла молодой, за год до смерти Томмазо в возрасте тридцати одного года.

Во время резни в День святого Варфоломея ей исполнилось лишь двадцать один год, и она впервые назвала Томмазо своим другом.

Я еще раз перечитала изысканные письма, исправляя неточности в переводе. Мадлен отказала Томмазо, по крайней мере, пока был жив ее муж, в 1569 году. Я не знала, когда умер граф Лендриенн, но смогла найти эту информацию.

Явная связь между Томмазо и Мадлен была впечатляющей. Тайные отношения двух принадлежащих разным вероисповеданиям людей. Они оба умерли в возрасте, считавшимся молодым.

Но никакой связи с изумрудом не было, и я только потеряла целый день работы. Вздохнув, я отправила письмо, в котором пояснила, что не ходила в архив, так как палаццо был недоступен в течение дня по семейным обстоятельствам. Я не ожидала получить ответ, но он все же пришел: «Не беспокойся. Р.».

Теперь я больше не писала ответ всякий раз, когда получала от Розы письма, а это случалось раз в пять-шесть дней, поскольку знала, что все сообщения возвращаются обратно без адреса для пересылки.

Уже давно наступила полночь, в доме все спали. Немного подумав, я включила компьютер и отправила короткое сообщение на адрес электронной почты, который мне было велено использовать в следующий раз: «С любовью к тебе, Р.».

Как и все остальные письма, оно вернулось обратно. Но я знала, что кто-то его прочел, и надеялась, что этим человеком была Роза.

Марта оставила мне ужин в накрытой тарелке, но я убрала ее в холодильник и налила себе бокал вина. Я пила его медленно. Мне потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться.

Глава восьмая

Когда я подошла к палаццо Фальконе в десять утра в понедельник, Никколо стоял на ступеньках перед домом с букетом белых цветов.

Моросил дождь, но его синий бархатный пиджак совсем не выглядел промокшим; пряди его волос, как всегда, были стильно уложены.

– Надеюсь, тебе нравятся лилии, – сказал он, вручая мне букет, когда я поднималась по ступенькам.

– Спасибо, они великолепны. – Лилии распространяли вокруг сладковатый аромат. – По какому случаю подарок?

– Прекрасные цветы для красивой женщины. – Он взял букет обратно и заглянул под мой распахнутый плащ. В то утро я оделась тепло, как делала каждый день, – на мне были старый свитер и шерстяные брюки. Я держала сумку под мышкой, надеясь, что Никколо не заметит очертаний шкатулки. Он прищурил один глаз, и я затаила дыхание.

– Я тут подумал. Нам стоит сменить твой гардероб. – Когда я не ответила, он снова вручил мне цветы. – Северина… рада тебя видеть. Она попросила привести тебя в ее комнату.

– Я бы с удовольствием повидалась с Севериной, но у меня много работы. Может быть, завтра?