– Я приглашал ее сходить в кино и куда-нибудь пообедать, но она всегда занята. Такое чувство, будто она избегает меня.

– Просто продолжай пытаться наладить контакт, – посоветовала Алекс. – Мы нужны ей.

– Конечно, – протянул Ник. – На ее условиях.

– Вот именно, – подтвердила Алекс. – И это означает отказ от некоторого контроля.

– Ладно, в следующий раз, когда ты не сможешь уснуть из-за того, что ее нет дома, я просто напомню, что ты отказалась от контроля. – Ник приподнял бровь с усмешкой, означающей: «попалась».

– Я ее мать, – парировала Алекс. – На меня эти правила не распространяются. Но если серьезно, ты был довольно строг с ней какое-то время – может быть, у нее остались давние обиды?

– Что? Ты имеешь в виду прошлое лето или колледж? С ней все в порядке, она собирается в UМаss. Она не поступила в Университет Южной Калифорнии, так что все уладилось само собой.

– Она казалась странно невозмутимой из-за отказа, тебе не кажется? – заметила Алекс. – С ней что-то не так. Может быть, она почувствовала облегчение от того, что ей не пришлось спорить с тобой из-за денег, но ее реакция все равно удивила меня. Я собираюсь позвонить в приемную комиссию Университета Южной Калифорнии на следующей неделе, выяснить, есть ли в этой истории нечто большее, чем известно нам. Но, возможно, вам двоим тоже нужно поговорить об этом.

Алекс закончила разговор с чувством, что победила, но она забыла упомянуть, что они с Летти довольно близки к тому, чтобы крупно повздорить – на этот раз из-за украденного ожерелья. Алекс хотела рассказать Эмили о шантажисте, в то время как Летти, опасаясь, что Дилан никогда не простит ей разглашения тайны, была против.

Алекс проконсультировалась со своим психотерапевтом.

Терапевт вовсе не испытывал противоречий:

– Ваша сестра должна знать о шантажисте.

Итак, несколько дней спустя Алекс рассказала все Эмили. Но она сделала это с помощью плана или, скорее, подхода, который мог бы предотвратить дальнейшее эмоциональное потрясение.

– Мне ведь показалось странным, что Дилан нашел его за моим комодом. Значит, он взял ожерелье, чтобы откупиться от кого-то? – Эмили не могла поверить своим ушам. – Что у них есть на него? Кто его шантажировал?

– Летти не знает, и она утверждает, что ему больше ничего не угрожает, – сказала Алекс. – Несмотря на это, Джей Кумар все еще пытается выяснить, кто стоит за этим. Но, Эм, Дилан сейчас очень чувствительный. Раскрытие его большого секрета может пагубно сказаться на его состоянии. Поэтому нужно действовать осторожно. Летти собирается побудить его открыться нам. Поскольку угрозы нет, давай просто немного подождем.

– Давай, – согласилась Эмили.

– И может быть, нам стоит какое-то время скрывать все это от Кена. Они с Диланом и так не в ладах. Если поведение Дилана резко изменится или мы заметим что-то необычное, это может значить, что шантажист вернулся, тогда нам придется действовать более прямолинейно.

Эмили поблагодарила сестру за план и за честность, которая побудила и ее быть откровенной:

– Кен не понимает, почему я больше не хочу секса с ним, особенно после визита Самира. Он настаивает на том, что между ним и Мэнди все совершенно невинно: что он пошел к ней домой, пытаясь помочь Дилану. Кто поверит в эту чушь? Когда я буду уверена, что состояние Дилана стабильно, когда я буду знать, что с ним все в порядке и вся эта чепуха с шантажом останется позади, я разведусь с мужем.

Для Алекс это стало потрясением. Однако у Эмили, казалось, не осталось никаких сомнений.

– Это между нами сестрами, – сказала она.

– Я буду поддерживать тебя во всем, – заверила Алекс. Они обнялись, и Алекс почувствовала особое облегчение оттого, что секреты о Кене, которые она хранила, больше не имели особого значения.

В пятницу перед вечеринкой Алекс вспоминала этот разговор со своей сестрой, когда увидела, что по Олтон-роуд едет машина Эвана Томпсона. Они с Ником стояли перед домом, пытаясь привести лужайку в порядок, когда заметили знакомый BMW.

Ник только что прикатил по подъездной дорожке тачку, полную мульчи^[37]. Он пыхтел, как Сизиф, втаскивающий свой камень на холм. Его белая рубашка – одному богу известно, почему он выбрал такой цвет для работы во дворе, – была перепачкана пылью и землей. Пот капал с его лба, грязь стекала по щекам, напоминая наспех нанесенную боевую раскраску.

Алекс, орудовавшая граблями, чтобы равномерно распределить кучи мульчи по грядке, подумала, что он выглядит очаровательно. Наконец-то наступила весна. На деревьях снова появились листья, и благодаря апрельским дождям в мае пышно расцвели цветы. Цветы были не единственным, что распустилось. С тех пор как Алекс отказалась от алкоголя, постепенно возвращалось ощущение близости, которое когда-то было между ей и Ником.

Всего несколько мгновений назад она вдыхала ароматный воздух, позволяя ему впитываться в ее легкие, согревать ее изнутри. Неподалеку на траве грелась на солнышке Зои. Летти куда-то ушла. Алекс не задавала ей слишком много вопросов.

В мире Алекс все утряслось. Наконец-то. Раз в жизни. Мало-помалу. И вдруг появился Эван. В ее голове зазвенели тревожные звоночки. Она не помнила, чтобы его нога ступала на Олтон-роуд с тех пор, как он съехал из дома. Может быть, он прибыл поговорить с Уиллоу. Она рассказала ему о пристрастии Райли к таблеткам и о взрослом мужчине, с которым та встречалась. Им определенно есть что обсудить.

По словам Уиллоу, Райли призналась, что проводила время со студентом колледжа, но уверяла, что их отношения закончились. Она не рассказала об этом своим родителям раньше, потому что знала, что они не одобрят его из-за разницы в возрасте. Как объяснила Райли, они расстались месяц назад, но Эван на это не купился. Он считал, что его дочь все еще видится с этим парнем и что именно этот человек снабжает ее наркотиками, прием которых она отрицала.

– Что он делает? – спросил Ник, размазывая грязь по лбу в попытке вытереть пот. – Я думал, ему нельзя сюда возвращаться. Или Уиллоу передумала?

– Он сказал Уиллоу, что собирается выяснить имя того парня из колледжа, с которым встречалась Райли, потому что он убежден, что это ее поставщик. Так и хотелось сказать: «Зачем искать – просто посмотри в зеркало». Но, скорее всего, у нее есть другой источник, так что, возможно, у него появилась какая-то информация, которой он может поделиться.

«Или, может быть, ему известно про Вуки», – подумала Алекс. Уиллоу поклялась, что не собирается говорить ему, но вполне возможно, что он узнал об этом сам.

Эван проехал мимо с пустым взглядом, не потрудившись обратить внимание на Алекс или Ника, которые вяло помахали ему рукой. Казалось, он совершенно не замечал их присутствия.

Он медленно ехал вдоль по улице, от неуверенного вождения его машина петляла зигзагами настолько сильно, что его вполне могли бы остановить. Вместо того чтобы свернуть на подъездную дорожку к своему бывшему дому, Эван проехал мимо него, не сбавляя скорости только для того, чтобы нажать на тормоз, проезжая перед домом Брук. Однако даже тогда он не остановился полностью и, совершив один полный оборот, начал вторую кругосветку.

– Что за черт? Он под кайфом? – пробормотал Ник.

Они продолжали наблюдать, и когда машина Эвана вновь приблизилась к ним, Алекс смогла получше разглядеть его пустой остекленевший взгляд.

– Склоняюсь к «да» и «очень», – сказала она.

– Эм-м… может, нам вызвать копов? – спросил Ник.

Алекс не знала, что делать. Они следили за тем, как Эван совершает свои неуклюжие круги.

Движение в окне на другой стороне улицы отвлекло ее внимание от BMW. Мэнди тоже наблюдала за происходящим из окна первого этажа.

Освещение было как раз таким, чтобы Алекс могла ясно видеть свою соседку. Взгляды двух женщин встретились. Алекс подняла руки, как бы говоря Мэнди, что она понятия не имеет, что происходит. Та в ответ пожала плечами, но в окне рядом с ней появился Самир. Алекс даже издалека заметила, как он нахмурился, а после оттащил Мэнди прочь.