– Я скоро вернусь, – сказал обычно.

– Я буду ждать, – эхом ответила Агриппина.

Два Виктора улеглись на носилки, носилки подняли и унесли по улице рабы. Агриппина вернулась с дом. Зашла в спальню. Кровать пахла мужем. Она легла на неё, закрыла глаза и прошептала: «Всё будет хорошо». Прибежала Юнона и вытащила мать на свет. До вечера Агриппина прозанималась с ней арифметикой, складывая и вычитая. Для примера они ловили в прудике рыбок, складывали их в большую тарелку, наполненную водой. Это было сложение. Потом по очереди выпускали рыбок. Это было вычитание. Так и провозились до вечера с рыбками, складывая и вычитая. Как стемнело, перекусили хлебом и водой. Рабы убрали во дворе. Погасили огонь. Агриппина со спящей девочкой на руках зашла в спальню, положила ребёнка. Разделась, легла рядом. Обняла дочь и заснула.

Сара проснулась, но лежала с закрытыми глазами ещё некоторое время, стараясь сохранить очарование прошедшего римского дня. Но запахи говорили о том, что она в Праге. В златоглавой Праге в конце мая 1942 года.

Сара ещё помнила объятия своего римского мужа. Точнее было сказать, мужа Агриппины. У Сары из Праги не было мужа. Была только дочка. Белокурый ангел, оставшийся ей после брака с Войтехом, который умер год назад, оставив Саре долги и девочку.

Комнату она снимала у своей подруги Марты. У Марты был муж. У мужа была бакалейная лавка. В пристроенной к лавке комнатке и жила Сара с дочкой Дагмар. Она ласково называла её Дадулочкой.

В мире шла война. А в Праге было всё спокойно. Люди ходили на работу, гуляли по городу, сидели в кафешках и пивных, катались на лодках по Влтаве. На улицах играла музыка.

Сара осторожно потянулась, стараясь не задеть спящую девочку. Выскользнула из-под одеяла. Накинула на плечи плед и, стараясь не шуметь, зашла в туалет, совмещённый с ванной. Умылась, почистила зубы. Расчесалась. Вернулась в комнату. Дочка уже не спала. Лежала на кровати и улыбалась маме.

Её сложно было не разбудить, так как само помещение было приспособлено и под спальню, и под кухню, и под детскую. Совмещённый санузел был сделан из плотного картона и пропускал все звуки. В углу комнаты стояла небольшая печка.

– С добрым утром, принцесса, – сказала Сара дочке.

– Мамочка, с добрым утром, моя мамочка, – пропела Дадулка.

– Вставай, соня, – затормошила дочку Сара, – вставай, жениха проспишь.

Девочка рассмеялась, поцеловала маму и отправилась в санузел. Пописать, умыться, почистить зубы. Ежедневный утренний ритуал двух дам. Сара растопила печку, вскипятила молоко и приготовила дочери овсянку. Пока дочка ела, вытянула из-под оконной рамы две рыбёшки, форели. Отложила их в сторону. Затем поставила на печку большую кастрюлю, чтобы позже было можно помыться тёплой водой. Для этого у неё в санузле стояла небольшая ванночка.

А тёплой воды в Европе в то время не хватало. Умывались холодной. А греть воду, чтобы потратить дорогое топливо на принятие тёплой ванны, считалось излишней роскошью. Поэтому если и мылись, то обычно в одной ванне сразу вся семья. По очереди.

Сара покормила дочку, одела её, причесала. Полюбовалась на свою красавицу. Дадулка засмущалась под взглядом любящей мамы и побежала к двери. Сара взяла её за руку, вышла из дома, подошла к соседней двери, постучала.

Дверь открыла Марта, как будто ждала их. Она была бездетна и очень привязалась к девочке. На два года младше Сары, с приятным миловидным личиком, которое только портили глаза навыкате и бородавка на правом крыле её носика.

– Вторник? – спросила Марта и засмеялась.

– Вторник, – смущённо произнесла Сара и спросила: – Отведёшь Дадулку в школу?

– Конечно, отведу, – Марту забавляло смущение Сары. – Ты там смотри, вторую дочку ненароком не заделай.

– Не заделаю, – ответила Сара. Хотя ещё ребёнка ей хотелось. Мальчика. Который вырастет и защитит свою маму.

Она вернулась к себе в комнату, поставила на печку сковородку. В это время на улице послышался шум мотора. Сара метнулась к окну. Выглянула из-за занавески. К тротуару подъехал небольшой грузовичок. Водитель, белобрысый парень в полицейской форме, остановил машину прямо у двери Сариной квартиры. Несколько секунд постоял, затем тронулся, завернул за угол и остановился. Из-за угла дома остался торчать задний борт грузовика.

– Конспиратор несчастный, – с улыбкой прошептала Сара.

Водитель, прижимая к груди перевязанный бечёвкой свёрток, подошёл к двери Сариной квартиры и негромко постучал. Сара открыла. Парень нырнул в квартирку.

– Здравствуй, Сара.

– Добрый день, Либор.

Сара закрыла дверь, Либор протянул ей свёрток. Было видно, что он стесняется. Ему было чуть больше двадцати лет, высокий, широкая кость, приятное лицо. Либор работал в пражской полиции водителем. И по вторникам с восьми утра до десяти вечера у него было свободное время. Которое он использовал, заезжая к Саре. В свёртке были конфеты для девочки, пара пачек кофе и бутылка моравского вина. Сара, не распаковывая, положила свёрток на стол.

– Я за углом припарковался, – смущаясь, сказал Либор.

– Я видела, как ты парковался, – глядя на него, с улыбкой ответила Сара.

Парень окончательно стушевался.

– Ты что вначале будешь? Секс или рыбу? – всё с той же улыбкой спросила Сара.

Либор на минуту задумался.

– Рыбу, – ответил.

Сара кивнула головой и пошла к печке жарить рыбу. Либор снял фуражку, расстегнул китель. Сел на стул. Сара повернулась к нему спиной и принялась готовить рыбу. Обваляла её в муке, налила масло на сковородку. Всё делала не спеша, спиной к Либору. Иногда Сара переступала с ноги на ногу. Знала, что Либор смотрит на неё. Она знала, что мужчину надо сначала накормить. А потом удовлетворить. И он будет ручным.

Либор сидел на стуле, с улыбкой поглядывая на красивую вдовушку. Она ему нравилась. Он приезжал к Саре каждую неделю по вторникам. За сексом. Два здоровых человека делают друг другу приятное. Без каких-либо обязательств. Просто секс.

Так думал Либор. У Сары же были немного другие планы в его отношении. Саре нужен был муж. Одинокой женщине с ребёнком очень тяжело приходится в любые времена. Даже если у неё много друзей и хорошая работа. И мужем, по замыслу Сары, должен был стать именно Либор. Хорошая работа, в полиции. Водителем. Молодой, здоровый, наивный. Мечта для женщины с ребёнком. Тем более, что Сара хотела второго.

Она чувствовала это – что надо рожать второго. Она вообще много что чувствовала: когда женщина должна родить, когда она может забеременеть. Именно поэтому Сара пошла в гинекологи.

Работала она вначале на Аполинарской, в самой старой в Европе больнице для беременных женщин. До тех пор, пока Алёна не изучила историю Второй мировой войны и что в этой войне произошло с евреями.

Сара вышла замуж за чеха, сменила фамилию, переехала в другой конец Праги. Обрубив связи со своей семьёй, в которой выросла. Она вначале пыталась объяснить отцу и матери, что им надо уезжать из Европы. Но не была понята. Не переубедить ей было упрямую еврейскую семью, которая считала Сару ненормальной и немного ведьмой. Родители вместе с её пятью братьями и одной сестрой собирались переезжать, но в соседнюю Германию. В Мюнхен, куда их звали родственники.

Переехали. В тридцать первом году. И больше их Сара не видела и не слышала. Да и некогда ей было следить за прежней семьёй. Надо было разбираться с новой. Войтех только на первый взгляд казался красивым и умным парнем. После свадьбы Саре предстал совсем другой Войтех. Безалаберный эгоист с криминальными наклонностями. Да, он был чертовски привлекателен. С льняными волосами и белозубой улыбкой, спортивный, поджарый, рост 180 сантиметров, он очень нравился женщинам.

Чем и довольно успешно пользовался. Гулял Войтех от Сары по-чёрному. Мог неделю не приходить домой. Потом возвращался от очередной пассии. Злой и недовольный. Но с деньгами. Работал Войтех в местной матрике, в отделе, который занимался регистрацией рождённых и умерших граждан. Благодаря ему Сара из еврейки превратилась в чистокровную чешку. Но имя оставила.