Сеньор Веларде ничего не сказал, ни один мускул не дрогнул на его лице, он невозмутимо смотрел на Валентину. Она кивнула ему, развернулась и пошла к болоту. Ривейро последовал за ней.

– И что это было, черт возьми? – спросил сержант, когда они достаточно отошли от дома.

– Ничего, просто захотелось ему помочь. Мне он показался хорошим человеком. И умным. У него нет никакой психической болезни, все его расстройство – это попытка сбежать от печали. Если он сумеет проститься с женой, то, возможно, вырвется из круга своей скорби. Но ему нужна основательная терапия, работа с профессионалом, а не досужий совет незнакомки.

Ривейро понимающе кивнул. Иногда он забывал, что Валентина – спец в психологии.

– Полагаю, сеньору нужно немало сеансов у психолога… Кстати, – после паузы нерешительно добавил он, – твоя собственная одержимость чистотой и порядком…

Валентина взглянула на него.

– Неплохая попытка, Ривейро, но моя проблема не связана с утратой. Все гораздо сложнее.

Она считала историю с братом закрытой, а себя – излечившейся, хотя временами чувство вины давало о себе знать. Как и уверенность, с которой она просыпалась порой – уверенность, что есть абсолютный ужас, что существуют по-настоящему злые люди. Ей нужен был идеальный мир, в котором темные силы не сбивают с пути невинных агнцев.

Валентина и Ривейро подошли к краю болота, где побеседовали с экспертами из горной поисково-спасательной группы: расспросили о местности, о течении реки, о том, как труп мог оказаться в болоте. Один из специалистов хорошо разбирался в лиманах и в местных реках, и, по его мнению, тело, скорее всего, сбросили либо непосредственно в болото, либо где-то поблизости, к берегу же его прибило во время прилива. Течение в лимане и в самом деле отсутствует, но морской прилив оказывает воздействие и на такие стоячие водоемы, связанные с устьем реки.

Теперь следовало опросить обитателей всех ближайших домов, а это были отели на пляже Ойамбре, в полукилометре от дома. Работа бесперспективная. Наконец совершенно вымотавшиеся – дело близилось к ночи – лейтенант и сержант попрощались с криминалистами, спасателями и местными патрульными и направились обратно в Сантандер. По дороге Ривейро обзвонил остальных членов команды, никаких важных новостей ему не сообщили, так что общий сбор Валентина назначила на следующее утро.

Единственным, с кем не удалось толком поговорить, был капрал Камарго, который, по его невнятному ответу, напал на возможный след. Валентина решила, что перезвонит ему позже. Подкинув Ривейро до отделения, где он пересел в свой автомобиль, она поехала в Суансес.

Валентина чувствовала себя абсолютно выжатой. Два трупа за день, на первое место преступления она отправилась вроде бы в восемь утра, еще и не рассвело. Оба дела предельно странные. При обеих жертвах найдены старинные монеты – типичная “подпись”, но это единственное, что их объединяет. Ей не терпелось встретиться с Оливером – они как будто не виделись целую вечность; хотелось рассказать ему о небольшой подвижке в поисках его брата, о слабой надежде вывести их в новое русло. Да и Оливер тоже сказал про какие-то новости – что он имел в виду?

Припарковавшись на территории виллы “Марина”, Валентина даже не сразу поняла, что все окна в доме Оливера ярко освещены. Обычно в это время свет горел только на крыльце и на кухне. Она направилась к дому, ощущая странное беспокойство.

Поднявшись на крыльцо, она увидела через окно, что Оливер и Майкл слушают какую-то женщину, уверенно расхаживающую по комнате. Валентина задержалась, стараясь, прежде чем войти, как следует разглядеть незнакомку. На женщине были обтягивающие джинсы и легкая светлая рубашка в мелкий цветочек. Она была по-настоящему красива. Идеальная светлая кожа, мягкие черты, миндалевидные глаза – оба, разумеется, одинакового цвета. По-девичьи стройная и гибкая фигура, маленькая грудь, в каждом движении сквозит изящество. Длинные рыжие волосы… Валентина узнала ее. Она видела эту женщину только на фото, но не сомневалась, что это она – Анна Николс, чокнутая спасательница китов, бывшая Оливера, которая бросила его и укатила в Индию после того, как излечилась от рака. И вот теперь она окучивает ее мужчину. Валентину захлестнула ревность. Она подумала, что рядом с этой красавицей выглядит бледной молью, молью с уродливыми разноцветными глазами. Она понимала, что чувство это нелепое и инфантильное, но ничего не могла с собой поделать.

Зазвонил ее телефон.

В комнате все повернулись, и Валентина почувствовала себя мрачным соглядатаем, притаившимся за окном. Оливер и Валентина пару секунд смотрели друг на друга сквозь стекло, и в его глазах она не увидела ничего, кроме теплоты. А вот ее взгляд обвинял: что эта рыжая тут забыла?

Валентина ответила на звонок:

– Камарго? Да, слушаю. Что? Ривейро пытался до тебя дозвониться… В каких конюшнях? Ясно. Но тогда… быть такого не может. Ты серьезно? Германия… Невероятно. Значит, эта женщина… да-да, конечно, спокойно… хорошо, завтра на совещании посмотрим. А кто опознал? Господи. То есть ты еще в Институте судебной медицины? Уже заканчиваешь, ну ладно. А семью оповестили? Надо завтра связаться с консульством. Да, говори, говори… ясно. Дай мне тогда номер… Да, завтра передадим Талавере. Карусо будет рвать и метать. Да, это я беру на себя. Сейчас позвоню ему. Отличная работа, Камарго. Отдыхай… Да, конечно. До завтра.

Валентина тут же набрала номер Карусо. После короткого разговора с боссом от сердца немного отлегло. Информация, которую раздобыл Камарго, меняла ход всего следствия, так что капитан несколько оттаял: подчиненные прекрасно справляются с работой. Пока она говорила с Карусо, Оливер вышел на крыльцо.

– Привет. Сегодня столько всего случилось, нужно тебе рассказать…

– Да уж я поняла, что тебе есть что рассказать. – Она дернула головой в сторону освещенного окна.

– Ну да, и это тоже, она только-только приехала, свалилась на голову буквально. Это Анна, в общем… Анна… ну ты знаешь.

– Я знаю, кто такая Анна, Оливер. Но что же она делает здесь?

– Она не предупредила, – прошептал Оливер, – я ничего не знал. Сегодня прилетела в Европу, собирается в Лондон на две недели, потом обратно в Индию. Решила навестить меня.

– Как мило, – буркнула Валентина, чувствуя, как под ласковым взглядом Оливера утихает ее ревность. – За три года ни разу тебе не позвонила, а тут вдруг раз – и вот она я? Конечно, чего тут странного. Она одна?

– Да.

– Она разве не с каким-то хиппи?

– Похоже, уже нет.

– Какая жалость, – протянула Валентина с наигранной печалью.

Оливер улыбнулся, явно польщенный вспышкой ее ревности. Его самого поразило внезапное появление Анны. Что на нее нашло? Ностальгия? Наскучила благотворительность в Индии? Увидев ее, – и часа с того момента не прошло – он поразился собственному равнодушию, у этой женщины словно и не было ничего общего с той девушкой, в которую он был влюблен несколько лет назад. Может, он сам был тогда иным человеком. А теперь он любит другую. Валентина прекрасна, в ней есть и страсть, и ум, и нежность, и благородство. Но сама она, казалось, не замечает, как действует на людей.

– Я сказал Анне, что она может занять один из свободных номеров на вилле. Понимаю, что тебе это может не очень понравиться, но это всего на пару дней.

– Не понравиться? С чего бы? Твоя бывшая вдруг заявляется спустя три года молчания и при этом выглядит так, словно позирует для Victoria’s Secret. Да я просто сгораю от нетерпения с ней познакомиться!

– Ну а что ты предлагаешь сделать? – улыбнулся Оливер. – Она не знала о нас с тобой…

– Вот бедняжка. Придется ей смириться. Ладно уж, пошли, пусть рассказывает свои сказки, но с меня на сегодня уже хватит, честно.

– Послушай, – Оливер перехватил ее, чтобы поцеловать, – расскажи, как прошел день и что там с этой принцессой. У тебя во время видеозвонка лицо было странное.

– Вот спасибо.

– Я хотел сказать – взволнованное. – Он притянул ее к себе и снова поцеловал.