Странная она, хотя раньше с порабощенными духами я не сталкивалась. Последним был старик Руфус, дух моего рода. Вот только он добровольно пошел в защитники. Такое часто раньше практиковалось в родовых поместьях. Когда кто-нибудь из рода находился при смерти, он мог дать согласие на становление духом-защитником, и глава рода убивал его собственноручно. Однако, это достаточно редкий ритуал, поскольку поместья и родовые замки строились не так часто, а духу рода нужно было пристанище.

Одним из таких умерших является Руфус, мой двоюродный семь раз прадедушка. Он охраняет поместье, в котором я хозяйка, так как являюсь главой рода Загорных. Была хозяйкой. Скорее всего, моя фамилия уже давным-давно покоилась среди списков обычных граждан, а мое имя порицалось на плакатах со словами "Разыскивается предатель Зиреи". Печально и отчего-то очень больно. В груди надрывно стонала обида и непонимание.

Как такое могло со мной произойти? На предательство я могла пойти, только если предали меня. Как мог король и Линар так со мной поступить?

Соленая капля лечебного настоя стекла к подбородку и сорвалась в полет к первоисточнику. Шлеп. Пошли круги по неподвижной до сих пор воде. Ведь я замерла без движения, охваченная печальными мыслями. Вот круги дошли до бортов ванны и вернулись. Как и все в этом мире, однажды свершенное возвращается к источнику многократно сильнее.

– Нея, ну ты и слабачка! А еще из семьи военных, – подначивал меня очень высокий брюнет со стальными глазами.

– Я… Фу-у-у… Я не устала… Кха… Свиши-и-и…

– Ага, именно поэтому ты сипишь, как старушка.

– Я не сиплю, – попыталась возмутиться, но меня вновь скрутило от боли в боку, и я согнулась в три погибели.

– Да ты на ногах еле стоишь, великая воительница. – Парень все также нависал тенью надо мной, загораживая солнце своей массивной фигурой.

– Я добегу этот чертов круг! Ху-у-у…

– Загорная, ты быстрее кони двинешь, чем пройдешь еще хотя бы пару метров, – орал инструктор по физической нагрузке. – Варловый! Отведи свою непутевую подругу до казарм. А тебе, кадет, стыдно должно быть. На вечерней тренировке плюс один круг. Все, свободны!

– Да, Неечка, непутевая из тебя воительница. И почему у Загорных одни девчонки? — не переставал трепаться Линар, перекидывая мою руку себе через голову и придерживая меня за талию. – Твой отец наверняка был в отчаянии, когда ему пришлось отдавать старшенькую в кадетский корпус. Как-никак, династию военных прерывать нельзя.

– Ты когда-нибудь заткнешься, Варловый?

Специально издевается, подстегивает меня, чтобы я все-таки осилила этот круг. Но при этом бесит жутко.

– Эй! Я, между прочим, кронпринц, – наигранно возмутился парень, при этом распрямляя слегка согнутую спину. Вроде как, не гоже королевским отпрыскам спину гнуть.

От этих манипуляций я и вовсе повисла на шее у Линара. Он же огромный, косая сажень в плечах. Выше на полголовы даже самых рослых в академии.

– Если уже решил оторвать меня от земли, то неси как следует, – возмутилась лишившаяся опоры я.

Принц не стал противиться и просто закинул меня на плечо. Другого и не ждала. Я не кисейная барышня, а будущий воин. И это кадетский корпус, а не пансион для благородных девиц. Будь у меня брат, был бы пансион, а так, увы.

– Вечером пойдешь сама.

Для меня слова Линара прозвучали, как угроза.

– Ы-ы-ы, – завыла на одной ноте вымотанная напрочь я.

– Ну или поползешь, – уже со здоровым сомнением продолжил парень. – На четвереньках.

– А если на животе? – с надеждой спросила мощную спину и перекатывающиеся при ходьбе стальные мышцы.

– На животе? – переспросили сверху. – Тогда, так и быть, донесу, но только до казарм. В комнату гусеничкой сама доизвиваешься.

И на этих словах на нас опустился мрак казарм.

***

Какие приятные воспоминания. Тогда все было так просто. Не было ответственности за целую страну, никто не требовал от меня невозможного. Не было предательства. Не существовало шпионки ящеров Цинеи Загорной. Были тренировки, пьянки, учения и безмятежные будни двух друзей с великой судьбой, которую им пророчили с детства. Надежды, что оправдались лишь наполовину. Дружба, что разрушена кем-то из нас.

Я достаточно долго предавалась душевным переживаниям, чтобы вода остыла, и моя кожа покрылась характерными морщинами. Дальше сидеть в закрепляющей ванне не было смысла, да и желания тоже. Я медленно и неуклюже вытащила свое размякшее от тепла и магических настоек тело из воды, ощущая неприятную прохладу купален. Далее шла задача одеться, но как же неприятна была мысль облачить себя в платье. Я с самого поступления в кадетский корпус, а потом и военную академию, не носила платьев. Даже на приемах Его Величества короля Дажира Варлового мне позволяли под шикарно расшитые амазонки из дорогих тканей надевать штаны. Да, дорогие, да, украшенные, но это были штаны! А тут хотят перевоспитать всю мою натуру. Да не в жисть!

Голой ходить глупо и чревато, к тому же, холодно. Значит, нужно было найти другую одежду и быстро. Загвоздка состояла лишь в том, что делать: выходить в полотенце из купален и искать благодетеля среди посетителей или разжиться тряпьем не выходя отсюда. Решение я приняла мгновенно, тем более, что дар меня поддержал. Девяносто три процента успеха. Семь процентов на то, что одежда на меня вообще не сядет. Размер подгоним, но вот фасон, вряд ли. И все равно вероятность успеха меня радовала.

Я оглядела предбанник, слева притаилась совершенно незаметная на первый, да и на второй взгляд дверь. Она сливалась с деревом стены полностью, будто была ее продолжением. Вот туда я и навострила свои стопы, предварительно захватив платье, сапожки с бельем и верх, что милостиво купил по дороге сюда Дин. Моих следов не должно было остаться.

Тихо затворив за собой дверь, я осмотрелась. Ну что ж, вполне ожидаемо, что это уборная. Стоит признаться, огромная уборная с кучей средств гигиены и разных приспособлений. Но больше всего меня заинтересовало не это, а большое зеркало до пола, что висело особняком от всего остального. Пространство вокруг него пустовало и явно с какой-то целью. Точнее, с целью покрасоваться и быть единственным, что отражается в зеркальной глади. В двух словах, уборная для самовлюбленных. Но как бы странно это ни звучало, меня шокировала не обстановка, а именно отражение. Мое отражение. Я была блондинкой!

Милостивый Ватир! Да я брюнетка до мозга костей! Пусть крашенная и ненатуральная, но по духу брюнетка. Кто посмел вернуть мой естественный цвет?! Чьи руки мне вырвать и засунуть туда, где темно и тесно?

Еще в академии издевки и снисходительные взгляды преподавателей привели меня к решению навсегда скрыть этот золотой секрет моей внешности. Скажете, глупость, но отношение ко мне поменялось мгновенно, и этот факт не изменить. Неужели какие-то злостные манипуляции со мной, с моими мыслями и моим телом вернули волосам первоначальный вид. Мало им было украденного месяца моей жизни, они решили оставить еще и отпечаток своего вмешательства на моей внешности! Как заклеймили, ей Ватиру!

Быстро надев нижнее белье и закинув ненавистное платье в угол уборной, пусть уборщица примет за тряпку, ему там самое место, я настороженно начала оглядывать свои слегка вьющиеся волосы. Подняла их у корней – все тот же золотой оттенок. Пропустила сквозь пальцы, мягкие, будто не знавшие никогда краски. Перекинув волосы на левый бок, я повернулась спиной к зеркалу и стала рассматривать затылок, приподняв чуть пряди.

Ну что я могу сказать, натуральная золотистая блондинка с аккуратными, слегка вьющимися локонами. Они даже запутанными не были, учитывая длительное пребывание в Индигоре, валяние на снегу и отсутствие расчески. Неужели настойки духа-защитника настолько хороши? Верила я в это или не нет, а результат налицо – расческа волосам не понадобится еще долго. И мне бы радоваться, да только этот ненавистный цвет вызывал чувство отвращения и, как ни странно, отупения. Наверное, я тоже подвержена всеобщему мнению, что блондинки по определению не обладают повышенной мозговой активностью и продуктивностью. Глупо, поскольку я яркое опровержение данного утверждения. Но как же глубоко в меня въелось общественное презрение, когда все считали, что только благодаря положению моего отца я попала в кадетский корпус. Полный бред! Отец, как раз-таки, не хотел отпускать меня туда, но династию военных кто-то должен был продолжить. Иначе, наш великий род просто угас бы. Мое решение изменило многое. Теперь я наследница. Была ей…