— Меня, наверное, призовут, — продолжил мистер Вуозо.

— Это плохо.

— Ты будешь мне писать?

— Конечно.

— Хорошо бы, — кивнул он.

— Вот ваш нож, — сказала я, вытаскивая его из кармана.

— Вот видишь? Ты можешь мне доверять, — произнес он, забирая нож себе.

— Мне пора, — решилась я и вылезла из машины. Улицу освещали только фонари. У нас в квартале оставалось еще много незаселенных домов, и по вечерам ни в одном из окон не горел свет.

Как только я подошла по тропинке к дому, то услышала, как меня кто-то зовет. Я обернулась и увидела Гила, который выносил мусор.

— Привет, — поздоровался он, разглядывая грузовичок мистера Вуозо. Тот все еще сидел внутри.

— Ты что, была в его машине? — спросил Гил.

— Нет.

— Не была?

— Я вышла прогуляться, — объяснила я.

— А я думал, ты в машине.

— Да я же на тропинке стояла, — сказала я.

Он промолчал.

— Ну, спокойной ночи, — попрощалась я.

— Спокойной, — ответил он.

Я немножко разнервничалась из-за того, что он меня увидел, но еще больше меня волновал вопрос, звонил ли папа. Когда я зашла в дом и проверила автоответчик, то обнаружила только одно сообщение от мамы. Я набрала ее номер.

— Ты где была? — спросила она.

— В душе.

— Что, целый час? — не поверила она.

— Я просто забыла проверить автоответчик, когда вышла.

— А где отец? — поинтересовалась она.

— У Тэны.

— Он что, там ночует? Он ведь не остается у нее ночевать, нет?

— Нет, — соврала я. — Конечно, нет.

— Ты еще слишком маленькая, чтобы бросать тебя на ночь одну.

— Он никогда там не ночует.

— Это в его же интересах.

— Да ты не волнуйся, — успокоила ее я.

— Не надо меня успокаивать, терпеть этого не могу.

— Извини.

— Ты рада, что скоро Рождество?

— Да.

— Что-то не похоже.

— Да рада, рада.

— Надеюсь, тебе понравятся подарки, — сказала мама. — Я на них целое состояние просадила.

— Конечно, понравятся.

— Мне ничего не покупай, — заявила она. — Мне ничего не надо.

— Ладно, — согласилась я. Я не стала говорить ей, что, даже если бы я хотела сделать ей подарок (а я не хотела), то папа бы мне не позволил. Он даже не стал покупать елку, в знак протеста против того, что война откладывается. Вместо этого взял и украсил маленькими белыми лампочками большой фикус у окна.

— Послушай, — заговорила мама, — тебе нравится там жить? Ну, с твоим отцом?

— Да ничего, — осторожно сказала я. Я старалась, чтобы мой голос звучал как можно равнодушнее, потому что еще не поняла, какой ответ она хочет услышать.

— Мы с Барри расстались, — добавила она.

— Что?

— Он забрал свои вещи.

— О-о… — Я не хотела выдавать своего огорчения, но на секунду мне стало очень больно от мысли, что я его теперь никогда не увижу.

— И, знаешь, тут без тебя немного одиноко, — призналась мама.

— Ну, мне жаль, — ответила я. — В смысле, по поводу Барри.

— А знаешь что? — встрепенулась мама. — Мне вот совершенно не жаль. Потому что он — говнюк. Надо сказать, Джасира, я себя ужасно чувствую из-за того, что произошло прошлым летом. Из-за того, что приняла его сторону, а не твою.

— Да все в порядке.

— Нет, — возразила он, — не в порядке. Совсем не в порядке.

— Ну, — протянула я, — наверное, мне сначала нужно год этот доучиться. Мне нравится местная школа.

— О, — произнесла она, — я об этом не подумала.

— Я тут многому научилась.

— А я думала, она тебе не нравится, — удивилась мама.

— Нет, нравится.

— Я думала, тебе не нравится папа.

Я не знала, что на это ответить. С одной стороны, она была права. Мне не нравился папа. Но я к нему привыкла. И я не хотела переезжать к маме и привыкать к ней. Это все слишком трудно.

— Ну, — сухо сказала мама, — наверное, я тебя неправильно поняла. Что ж, увидимся на следующей неделе. Спокойной ночи. Пока.

И она повесила трубку.

Я знала, что она разозлилась и хотела, чтобы я это знала. Она хотела меня напугать. Обычно такое срабатывало. Но сегодня я чувствовала себя счастливой. Из-за того, что папа не позвонил, пока меня не было дома. Из-за того, что мама разозлилась и теперь перестанет донимать меня просьбами вернуться. Из-за того, что обнаружила застрявший кусочек карамели между зубов, достала его языком и вспомнила, каким сладким был этот вечер.

Когда назавтра папа вернулся от Тэны, я рассказала ему, что мама хочет вернуть меня обратно.

— Что? — возмутился папа. — Кем она себя, черт возьми, возомнила?

— Не знаю.

— Тебя надо хотя бы этот год доучиться.

— Я ей так и сказала.

— Тебе же тут нравится, — добавил он.

— Я знаю.

— Ты никуда не поедешь, — продолжил папа. — Поверить не могу, что она до такого опустилась. Звонит за моей спиной и пытается тебя выкрасть.

— Да я не хочу уезжать, — попыталась я его успокоить.

— Конечно, не хочешь! — воскликнул он. — С чего бы тебе этого хотеть?

Это был один из самых чудесных дней, что мы провели вместе. Папа рассказал мне немножко про его свидание с Тэной — они собирались поехать вместе на мыс Канаверал. Там в марте собирались запустить шаттл, некоторые детали которого разрабатывали в том числе и папа с Тэной, поэтому их пригласили посмотреть. Я испугалась, что они и меня захотят взять, но папа спросил, смогу ли я пожить одна пару дней, и я с радостью согласилась.

Позже он поинтересовался, что бы я хотела съесть на рождественский ужин, и я выбрала индейку.

— Отлично, так и поступим.

Папа ушел к себе работать, а я решила прогуляться, втайне надеясь, что встречу на улице мистера Вуозо. Но его там не оказалось, и даже то, что я ждала на дорожке у его дома и сверлила глазами дверь, не заставило его выйти. Зато вскоре показалась Мелина.

— Джасира! — позвала она меня, выйдя на крыльцо.

— Да? — перевела я взгляд.

— Иди сюда, — потребовала она таким тоном, словно я сама должна была об этом догадаться.

Я подошла к ее дому.

— Ты что, вчера сидела в машине мистера Вуозо? — спросила она.

— Что? — Я постаралась изобразить удивление.

— Гил сказал, что видел тебя вчера в его машине.

— Меня там не было, — возразила я, глядя ей прямо в глаза. Я слышала по телику, что вруны никогда не смотрят в глаза собеседнику.

— Н-да?.. — протянула она, явно мне не поверив.

— Правда не было, — повторила я.

— Иди сюда, — позвала она, заходя в дом.

Я прошла внутрь, и мы поднялись на второй этаж, куда я раньше не заходила, а потом спустились в холл. Кругом висели пейзажи, изображающие Йемен и туалетные дырки, которые рыл Гил.

Ванная комната Мелины совершенно не походила на ванную Вуозо. Простая и современная, а на кранах написано по-французски: “Горячая вода” и “Холодная вода”.

— Держи, — сказала Мелина, залезая в шкафчик и доставая оттуда пачку тампонов. — Извини, что раньше не дала. Я была не права.

— Да у меня уже есть тампоны.

— Рано или поздно они кончатся, — заявила она, — тогда возьмешь мои. А когда закончатся и эти, просто приди и скажи мне об этом, ладно?

Я взглянула на упаковку.

— Пожалуйста, — попросила она, — возьми их.

— Ладно, — согласилась я, — спасибо.

— А ты точно не сидела у него в машине? — через секунду уточнила Мелина.

— Да, — на этот раз я уже могла и не смотреть ей в глаза.

— Мистер Вуозо — свинья, — сказала она. — Даже не сомневайся в этом. Любой мужчина, который хочет дружить с девочкой твоих лет, — свинья. Понимаешь?

— Не сидела я в его машине.

Она проигнорировала мои слова.

— Если он захочет с тобой дружить, сразу скажи об этом мне, хорошо?

— Хорошо.

— Я серьезно, Джасира.

— Честное слово.

Вернувшись домой, я убрала Мелинины тампоны под раковину и положила их рядом с теми, что дал мне Томас. Потом пошла и развалилась на кровати. Я думала о том, как прошлым вечером Гил увидел меня в машине. Представляла, как он идет и рассказывает об этом Мелине. И как та начинает злиться и беситься, совсем как сегодня. Думала, как они беспокоятся обо мне, решают, что же им делать. Я никогда раньше не испытывала такого странного чувства. Я лежала и улыбалась, хоть и была в комнате одна.