– Наденька, вот так встреча! – воскликнул он. – А это твой молодой человек?

«Это что еще за чудак нарисовался», – подумал Артем.

– Мой младший брат, – ответила Надя.

Артем застыл с бокалом в руках. Он вытаращил глаза от изумления. Надежда встала, дотронулась до плеча пришельца и ласково сказала:

– Пойдем поговорим.

Артем ждал. Она не появлялась. Он вышел посмотреть, где она.

Он увидел их мирно сидящими за чашкой кофе за дальним столиком на открытой веранде.

Они весело общались. Артем не знал, что ему делать, в нем закипали злость, раздражение. Что, собственно, происходит?!

Она вернулась веселая, казалось, вся светилась.

– Это кто? – буркнул Артем.

– А, это мой старый друг, – беспечно сказала Надя.

– Почему ты сказала, что я твой брат?

– А что я еще могла сказать? Что мой бойфренд, мамочка с сыночком в кафе пришла, – она пошло рассмеялась.

Пообедав, они молча прогулялись вдоль по набережной, и Надежда заспешила домой. В номере она переоделась, надела новый южный костюм, голубой с извилистыми линиями, как волны, костюм ей был к лицу. После сказала Артему:

– Я хочу побыть одна. Прогуляюсь по набережной.

– А я?

– А ты сиди в номере, надо же нам отдыхать друг от друга.

Ночью она не пришла. Артем метался по комнате, как зверь в клетке. Как вести себя в подобных ситуациях, он не знал. Заснул только под утро.

Она пришла перед завтраком. Долго мылась в душе, словно хотела отмыть прилепившуюся грязь, а может, наоборот, наслаждалась водой. После душа свежая, разморенная, наполненная улыбками и мечтами спокойно сказала:

– Мы с тобой ни в какой круиз не едем. Я поеду со Стасом.

– Но ведь путевка на мое имя?

– Ну и что? Позвоню. Перепишем. В конце концов, путевки покупала я.

Артем, ничего не соображая, смотрел на нее. Она ли это? Куда подевалась та добрая, красивая, нежная женщина, куда подевалась?

– И вообще, я выхожу замуж, – заявила она, смеясь.

– Как замуж? Почему? Зачем замуж? – Он хотел еще что-то добавить, но его душили слезы, а разрыдаться он не мог. В горле стоял ком, не позволяющий ни дышать, ни говорить.

– Я же тебя люблю. Мне казалось, что ты тоже, – промычал он.

– Что «тоже»? Ну поигрались малость, порезвились, сделала я из тебя мужика. Радоваться должен. Перед тобой вся жизнь впереди, много дорог, много любви. Мне уже тридцать лет, детей пора рожать. А с тобой что, что я с тобой буду иметь? Тебе самому еще нянька нужна. Я нянькой не хочу быть, сопли подтирать. Не хочу. У нас даже не встречи, а одни сплошные обломки этих встреч.

– Обломки?! Я люблю твои запахи, люблю твои духи, твои руки, твою грудь. Каждый день для меня был праздник.

Он стоял перед ней на коленях, тыкался в ее брюки.

Артем, как назойливая муха, ходил за ней, канючил, требовал от нее любви.

– Темочка, ты просто бредишь. Жизнь не может быть сплошным праздником. А у тебя сплошные эмоции, полезные мысли отсутствуют. Какие твои годы, вся молодость впереди. Ну не плачь, не сердись, если в сердце дырка образовалась, заштопай ее, а время излечит, – твердила Надя, радуясь, что все так прекрасно сложилось. – Ты меня сильно раздражаешь! Давай мирно разойдемся, как цивилизованные люди.

– Чем?! Чем я тебя раздражаю? – с дрожью в голосе твердил Артем.

Не могла же она вечно говорить про его молодость, она хотела, чтоб он отлепился от нее, но также понимала, что просто так быстро он не отлепится.

Нытье на одной ноте ее утомило.

– Ты у меня не один такой, в каждом выпуске были, – выпалила она. И пожалела, и испугалась, страх охватил низ живота. Его глаза сузились от ярости.

Артем встал, грозный, высокий, сильный, разжал сжатые кулаки и поднял ее до уровня своих глаз.

– Дрянь, какая подлая дрянь. Ты гидра с семью головами.

– Правильно говорят: от любви до ненависти один шаг, – пролепетала она.

В конце концов ей надоела вся эта кутерьма.

Она, чуть волнуясь, упаковывала белый чемодан. Артем был ошеломлен, наблюдая за ее руками, которые спокойно укладывали вещи. Последняя кофточка, крышка чемодана застегнута. Она была уже у дверей, но вдруг повернулась и подошла к нему. Он рванул к ней с поцелуем, взяв ее голову в руки. Она сильно толкнула его. Он упал. Она перешагнула через него.

Он долго неподвижно лежал на полу.

Мир рухнул. Они зашагали по разным дорогам. Он был для нее просто игрушкой, летним развлечением. Унижение и отчаяние словно звери кусали и терзали его. Огорчение непреодолимым препятствием навалилось на Артема, он готов был провалиться сквозь землю. Бежать. Кричать. Выть. Он ненавидел себя. Он ненавидел ее, улицу, ее дом и деревья возле подъезда. Он ненавидел всех. Он ненавидел себя. Ему стало дурно, и его стошнило. Сколь радостно очарование, столь горько разочарование.

Поднявшись с ковра, он нашел паспорт и обратный билет на самолет.

Сложившаяся ситуация никак не укладывалась в его взбудораженной голове.

Сильный, спортивный, он беспомощно валялся на диване и всхлипывал, давал волю своим эмоциям. Он лежал на диване, а сердце его бежало, вопило, стонало. Да, он слаб, он никчемный и никому не нужный человек. Он хотел одного, он хотел умереть. Хотелось исчезнуть, скрыться, раствориться. Внутри Артема была выжженная пустыня, все сгорело дотла.

И тут он начал творить глупости. Вместо того, чтобы на оставшиеся деньги дотянуть семь дней до обратного отправления самолета, он сдал билет в кассе, а на ближайший самолет билетов не было. Он поехал на железнодорожный вокзал в надежде купить обратный билет из Сочи, но там вообще билетов не было. Какие могут быть летом билеты с юга?! И тогда он решил ехать домой в Москву электричками. Только молодость способна на безрассудства.

Осеннее солнышко пригревало, теплый ласковый ветер обнимал лица людей. Флюиды осени достигали глубин памяти Артема. Наружу прорывались воспоминания. Жесткое прошлое окутывало словно туманом, и не было пути оттуда выбраться.

Поезд, словно извивающаяся змея, подходил к железнодорожному вокзалу. Сердце Артема изрядно колотилось, он даже не мог представить, что будет так волноваться.

Артем вышел из поезда на перрон, глубоко вдохнул свежий воздух всей грудью и направился к выходу. Тепло потоками вливалось в день после ночной прохлады. Для него осень – время перемен. Все крутые изменения в жизни связаны с осенью.

Дом родителей от вокзала располагался недалеко, но очень неудобно. Артем, высокий молодой мужчина лет тридцати двух, сел в маршрутку, ехать подольше, но зато прямо к дому привезут. На него уставились пассажиры. Седой клок в его черных волосах приковывал внимание, словно магнит.

Он сидел с закрытыми глазами и все думал и думал, что дома его никто не ждет. Давно он не был здесь. Дом! Какой он сейчас?! Да, собственно, и не дом, а квартира в доме.

После смерти матери прошло двадцать четыре года. Как время быстро бежит. Раньше они с отцом каждую весну ездили на ее могилу. А потом более десяти лет он там не был. Отец давно женился, у них растет дочь. Артем сестру никогда не видел, неделями думал, что ей подарить при встрече. Девушка была уже почти взрослая, скоро ей исполнялось пятнадцать лет. Придумал купить браслет, их женщины носят во всех возрастах. Серебряный браслет, красивый, широкий, с двумя замочками, продавец сказала: «Вашей девушке очень понравится».

Отец писал редко, а он еще реже. Артем у отца не задержится, он уедет, непременно уедет, но ему надо собраться с мыслями: куда поехать? зачем? Да и по родному городу он изрядно соскучился. Серьезно хотелось увидать бывших одноклассников. Как они? Чем живут? О чем мечтают?

Вдруг завизжали тормоза. Маршрутное такси резко затормозило, двое пассажиров с воплями вылетели со своих кресел. Испуганный водитель торопливо открыл дверь, всполошенные люди выскочили из машины. Кто-то заорал, кто-то всхлипывал. Артем протиснулся поближе, где уже собиралась толпа. Под колесами маршрутки лежала красивая женщина, казалось, она улыбается. Артем посмотрел на погибшую и содрогнулся. Он узнал бы ее из тысячи. Это была, конечно, она. Его первая и самая несчастная любовь. Это ужас! Это что?! Судьба бросила ее ему «под ноги». Да, погибшей была именно Надя. Кто-то достал документы, кто-то кричал, чтоб ничего не трогали до приезда полиции.