Евпатий стоял у окна держа на руках младенца и улыбался, это его первенец будущий князь.

«Как назовешь» – выглядывая из-за плеча мужа, спросила Котена.

«Не решил, у нас еще есть время» – не отрывая глаз от младенца отвечал Евпатий.

«Можно Уряна еще останется, поможет мне» – попросила мужа Котена.

«Она и так уже достаточно задержалась, великий князь это не одобрит, со дня на день могут прейти тумэты, я если честно и тебя хотел отправить с Уряной» – отдавая сына матери, ответил Евпатий.

«Нет, я тебя не оставлю» – принимая сына настойчиво ответила Котена.

Звук тревожного колокола прервал их разговор, Евпатий выскочил из постельной и направился в княжий дворик. В Шаваше уже давно были готовы к осаде города, единственное что не успели это корабли отправить. Не много времени потребовалось Евпатию что бы добраться до стены, вбежав на стену он повсюду услышал «тумэты», «тумэты».

«Князь тумэты» – навстречу ему шел воевода.

Евпатий кинул взор на юг и увидел, как степь заполнялась тумэтскими воинами, словно вода уже подходила к Шавашу или это вечерние сумерки, делали тумэтское войско таким многочисленным. Но в любом случае он уже не успеет отправить Уряну домой, но вот гонца великому князю успеет.

«Быстро гонца великому князю» – Евпатий обращался к воеводе.

«Пусть скажет, что пришли тумэты, я прошу подмоги и с Уряной все в порядке» – быстро проговорил Евпатий почти не думая.

Тут же воевода исчез, а Евпатий смотрел на приближающееся войско, в принципе к осаде все готово, они подождут подмогу Ведослава и все будет в порядке. Но все равно где-то в душе у него была тревога, что-то было не так, не успел отправить домой Уряну и Котена с сыном остались в Шаваше.

А тем временем на противоположной стороне города открылись главные ворота и на всем скаку из них вылетел всадник и быстро начал отдаляться от города, за ним закрылись большие ворота и зазвенели цепи, поднимающие мост через ров. Мост поднялся и закрыл собой ворота, а тревожный колокол продолжал разносить свой звон по степи.

Этот звон слышал и Чирхай который ехал рядом с Хабулом.

«Может надо было дождаться темноты» – спросил Чирхай у брата.

«Не надо, сейчас займем позиции, а с утра посмотрим, что к чему» -покачиваясь в седле неспешно отвечал Хабул.

Когда Чирхай подошел к городу уже было темно, большие стены Шаваша для него казались просто огромными. Он ранее не бывал в городах севера. И почему мы не можем делать такие большие каменные стены, наверно, потому что у нас в степи и нет столько камней, сам спрашивал и сам же отвечал Чирхай. А так же Чирхая интересовал и другой вопрос почему северяне не когда не нападали на его народ, ведь им просто было бы завоевать их города они были без стен.

Тумэты взяли в кольцо Шаваш и начали разбивать лагерь, готовясь к осаде. Шатры Чирхая и Хабула поставили рядом напротив, главных ворот города, так что бы им было видно их, но на таком расстоянии, чтобы со стены выстрелом из лука, стрела не попала в шатер.

Всю ночь Алкун спал плохо, ему снились то Ратмир в кандалах, то наступающие тумэты, в общем выспаться ему не удалось. Едва забрезжил рассвет Алкун встал и уже думал, как лучше нанести решающий удар по войску тумэтов, за входом в шатер послышались шаги и к Алкуну вошел Навой.

«Княже тумэты ушли» – как-то с разочарованием проговорил Навой.

«Пойдем, посмотрим» – направляясь к выходу проговорил Алкун.

Алкун шел быстрыми шагами, за ним поспевал Навой, некоторые войны еще не проснулись, а некоторые сменяясь с ночного дозора укладывались спать.

«И что ты думаешь» – выйдя за пределы своего лагеря и глядя на пустую степь спросил Алкун своего гридня.

«Пошли за подмогой, они вернуться со всем своим войском, против которого нам не устоять. Если хочешь знать мое мнение нам нужно идти в Шаваш, это первый город, к которому придут тумэты» – смотря на Алкуна обеспокоенно отвечал Навой.

«В чем-то ты и прав» – обняв за плечи гридня и двинулся в лагерь проговорил Алкун.

Весть о том, что тумэты ушли по лагерю разлетелась еще Алкун не успел дойти до своего шатра. А у входа в шатер Алкуна ждали еще не до конца проснувшиеся, Бора и Балуй.

«Друг мой Бора как нога не беспокоит» – улыбаясь, поприветствовал Алкун воина.

«Спасибо княже, терпимо» – улыбнувшись в ответ, ответил Бора.

«А ты что Балуй встал не свет ни заря» – Алкун обратился к двоюродному брату, стоявшему возле Боры.

«Так первым хотел тебя брат поздравить с победой» – ответил Балуй.

«Пойдемте» – приглашая к себе в шатер сказал Алкун.

«Ээ брат – это не победа, это только начало» – зайдя в шатер, продолжал Алкун.

«Что будем делать княже» – спросил Бора.

«Хороший вопрос Бора, а как вы думаете, что нужно делать» – Алкун задал встречный вопрос.

Первым говорить начал Бора, но Алкун его не слушал, а обдумывал слова Навоя, он прав нужно идти в Шаваш, против того войска с которым придут тумэты им не справиться это верная погибель. Прошлой ночью от Яглы приходил её дружинник и сообщил, что все народы тумэтов собираются воедино и двигаются на сере. О дружиннике Алкун никому не сказал даже Навою, он незаметно пришел и так же незаметно ушел. Мысли Алкуна прервались, так как в шатре повисла тишина, Балуй только что закончил свою речь, все смотрели на Алкун.

«Я вас понял, мне нужно побыть одному» – задумчиво проговорил Алкун, и все вышли из шатра.

Комары не давали покоя маячили перед глазами, у ног Ведары лежал северный волк, она вдумчиво вчитывалась в послание, переданное ей Яглой и чем дальше, она читала тем брови больше нахмуривались. Ей срочно нужно к Ведославу.

«Сегодня ночью ни один воин не должен спать, ведем себя как обычно ни что не должно выдавать, что мы пойдем в бой, как только мост опуститься и откроются ворота, выдвигаемся. Воинов с белыми повязками на руках не трогаем, я с Чирхаем движемся к княжьему дворику, ты и ты» – указывая на двух тумэтов говорил Хабул, «идете в город, а ты на стены» – указав еще на одного тумэта продолжал Хабул.

«Всем все понятно» – обводя присутствующих взглядом приговорил Хабул.

«Если вопросов нет, то все свободны» – не дождавшись вопросов скомандовал Хабул.

Все вышли из шатра кроме Чирхая.

«Посвятишь в план брат» – не надеясь на положительный ответ спросил Чирхай.

«Воины севера нам сами откроят ворота, среди них есть наши люди» – глядя в глаза брату проговорил Хабул.

«А ты уверен, что это не ловушка» – не убирая взгляд спросил Чирхай.

«Великий хан не стал бы посылать двух сыновей если бы были сомнения» – наливая себе вина в чашу отвечал Хабул.

«Хорошо брат, мои вины будут готовы первыми войти в город» – Чирхай сказал и вышел из шатра брата.

«Не твои, а великого хана» – себе под нос пробормотал Хабул.

После долгого дня Евпатий сильно устал он тихо прилег рядом с женой так что бы не разбудить ни ее ни сына. Сегодня он много времени провел на стене наблюдая за тумэтами, они обосновались, но ни каких требований не выдвигали, что было подозрительным, вели себя спокойно и довольно мирно. Затем весь вечер до ночи проходил совет, в результате которого было решено усилить стену в районе главных ворот из большего числа воинов Ступени, сам Микула отправился на стену. А часть воинов Ступени остались в княжьем дворике на «всякий случай», Евпатий закрыл глаза и моментально уснул.

Микула стоял на стене и пристально наблюдал за лагерем тумэтов, он смотрел в ту сторону, где днем виднелись два больших шатра, сейчас их из-за темноты не было видно. В тумэтском лагере было все спокойно никакого движения, «А вдруг не получится» про себя думал Микула. С одной и другой стороны ворот на стене и рядом с воротами на земле он расставил своих воинов, он ждал, когда наступит глубокая ночь. По-прежнему в тумэтском лагере не было ни каких движений только изредка ржали кони, ночь была тихая без ветерка, Микула приказал на стене затушить все факела, как он сказал в целях безопасности.