В комнате, похожей на школьный медицинский кабинет, мне сделали прививку, обязательную, как сказали, для всех прерывателей.

В контракте я значился «наёмником». Меня этот факт несколько смутил, и я решил уточнить свой будущий статус у Ильи.

– Прерыватели, – сказал он, – делятся у нас на четыре категории: наёмники, делегаты, ангелы и поселенцы. Кстати, о поселенцах. Тебе необходимо запомнить одно имя. Готов?

Илья хитро на меня посмотрел.

– Ну… – промолвил я. – Не томи. Я весь во внимании.

– Герберт Уэллс, – с видом фокусника произнёс Илья.

– Писатель?

– Он самый. Если там, где тебе предстоит оказаться, что-то пойдёт не так, ты можешь обратиться к нему. Он поселенец. Человек, который добровольно согласился переместиться в другую личность до конца жизни. Их задача – оказывать всяческое содействие тем из прерывателей, у которых возникают проблемы.

– Ничего себе! – воскликнул я. – Значит, меня переселят в начало этого века?

– Да. В Лондон тысяча девятьсот шестого.

– Становится всё интересней.

– Это крайняя точка в прошлом, куда мы можем перемещаться. До этого момента был ещё Эдгар По6. Но там эксперимент немного не состоялся. Ранее этой даты никаких значимых артефактов не было. А от ра́хов так и вообще ни одного. Их первая попытка проникнуть в нашу реальность была в тысяча девятьсот восьмом. Тунгусский метеорит. Наверняка слышал о нём.

– И это тоже они?

– Они. В тот раз закончилось неудачей. Благодаря другому поселенцу – Николе Тесле. По крайней мере, это было одной из его задач.

– Слушай, – снова воскликнул я. – Кажется, меня начинает знобить от всех этих имён и открытий.

– Держи себя в руках. Интересного будет ещё вагон и маленькая тележка. Даже завидую немного тебе. Сам-то уже давно позабыл своё первое посвящение.

На всякий случай до самого нашего отъезда Илья никакой новой информацией со мной не делился, дав время на то, чтобы в моей голове хоть как-то уложилось всё услышанное и увиденное.

Только уже по дороге в Москву я решился задать ему свой следующий вопрос.

– Скажи, – спросил я, – а ты тоже наёмник или…

– По идее, я – делегат, – не дождавшись, когда я закончу фразу, ответил он. – Так сказать, специалист по переговорам с ра́хами и полукровками.

– Они выходят на контакт?

– Полукровки с удовольствием. С рахами чуть сложнее, но всё же некоторые ситуации требуют переговорных процессов. Контрабандисты и им не нужны. Да и некоторые люди из правительственных структур, случается, ведут двойную игру. Мы имеем кое-какие рычаги, чтобы нажать в нужное время и в нужном месте. И потом, похищения людей, мутилации…

– Мути… что?

– Мутилации. Может быть, слышал о том, как находят домашних животных с аккуратно вырезанными органами? С хирургической точностью. И, по всей видимости, очень жестоко, наживую.

– Нет, не слышал.

– В США и Канаде об этом больше информации. Но и нам приходится иногда вмешиваться – и напуганных людей успокоить, и ра́хам объяснить, что отсутствие у них эмпатии не означает, что с животными можно так поступать. В плане чувств ра́хи полные имбецилы. Да у них, в целом, и нет никакой нужды в долгосрочном союзе с людьми. Для них в перспективе мы уже вовсе не существуем. Сначала и полукровок, предавших свои изначальные цели, они выслеживали и устраняли. Но потом оставили их в покое. Не знаю точно, что послужило тому причиной. Наверное, посчитали, что эмоции в том новом мироустройстве, которое они планировали осуществить в нашем измерении, в некоторой степени им выгодны. Но это только мои предположения, не больше того.

– Но ты же подселялся к Миронову. Это ведь не твоя работа.

– Иногда приходится брать на себя миссию наёмника. Сам видел пустые хронокамеры. Нехватка кадров. Сейчас слишком обострились отношения с ФСБ. Там теперь свои интересы. Новая, как говорится, метла. Наш авторитет хоть и высок, но уже многие наступают на пятки и вставляют палки в колёса. Сам увидишь, когда до Москвы доберёмся. Тебе ещё один адрес нужно запомнить и одно кодовое слово. Ты как себя чувствуешь?

– Теперь лучше. Понемногу укладывается. Говори.

– Запоминай. Дом на Спейд-хаус. Это недалеко от Фолкстона. Найдёшь там Уэллса. Если, конечно, возникнет необходимость. Надеюсь, что нет. Кодовое слово: бермуды. Запомнишь?

– Спейд-хаус, – вслух повторил я. – Лопата дом. Лопата дом.

– Что?

– Это я типа по-русски, чтобы лучше запечатлелось.

Илья усмехнулся.

– А кто такие ангелы? – спросил я. – Звучит как-то уж очень романтично.

– Ангелы, как и поселенцы, оказывают наёмникам помощь, но как бы из тени, редко выдавая прерывателям своё присутствие. Следят, что называется, за правильным ходом миссии. И ещё… Бывает, что у прерывателя возникает желание что-нибудь изменить в прошлом, что-то значимое, чего менять ни в коем случае нельзя. Тогда ангелы, напротив, пытаются любыми способами прерывателю помешать. У каждого ангела непременно есть какой-нибудь дар, выдающаяся способность. Или же компаньон – если хочешь, фамильяр, как у средневековых ведьм.

– У меня тоже будет свой ангел?

– Не знаю. Это не мне решать. Возможно. Всё равно ты вряд ли его увидишь. И ещё, – добавил Илья, – насчёт таблеток. Это которые Миронов принимал, чтобы продлевать подселение. К счастью, это не чудо-пилюли. Иначе, сам понимаешь, в начале двадцатого века с этим было бы сложно. Простой аспирин. Тогда он уже продавался в любой аптеке. Как только окажешься в Лондоне, обязательно закупи с запасом. А если получится так, что таблеток не окажется под рукой, то заваривай ивовую кору. Она может на какое-то время восполнить в организме ацетилсалициловую кислоту.

– И в кого я должен буду подселиться?

– В начальника Скотланд-Ярда. Его имя Эдуард Хенри. Это позволит побыстрее закончить твоё дело. Бо́льших полномочий в Лондоне того времени трудно себе представить. Так что все козыри будут у тебя на руках.

– Только одного пока что не понимаю, – сказал я. – Ты говоришь, что в то время не было никаких артефактов. Так для чего же я там тогда нужен?

– Для поиска пропавших людей. Их нужно вернуть обратно в нашу реальность. Поэтому и Скотленд-Ярд. Поэтому и начальник.

– А как удаётся с такой точностью технически определить человека, в которого следует подселиться?

– Это уже не по моей части. Это к учёным. Мне только известно, что существуют некие эфемериды, в которых учтены живущие и ранее жившие на земле люди. Разумеется, насколько это возможно. Чем дальше в прошлое, тем меньше можно откопать в архивах достаточных сведений. Каждому подтверждённому человеку назначен свой номер и код. Головки на часах имеют очень тонкую настройку с миллиардами делений. Доступ к настройке возможен только под микроскопом, и этим умением обладает в каждом отделении только один человек. Мы называем его «настройщик». Редкая профессия. И мало кто из нас видел его в глаза. Тебе просто выдадут уже настроенные часы. Твоя задача – только надеть их на руку и запустить в нужное время.

– Не позабыв выстрелить себе в голову? – иронично заметил я.

– Ну отчего же так грубо. Это лишь в крайнем случае. В хронокамере ты умрёшь всего на пару секунд от газа. Это безболезненно. Кстати говоря, факт штучности настройщиков в связи с предстоящим делом смущает меня больше всего. Но это обсудим уже на месте.

Минут десять Илья молчал, сосредоточенно вглядываясь в дорогу и думая о чём-то своём. А потом вдруг спросил:

– А скажи, у тебя за последние годы не было никаких видений?

– Видений? В каком смысле?

– В прямом. Вот прямо посреди дня вдруг переклинивает и ты начинаешь видеть совсем не то, что в данный момент на самом деле тебя окружает.

Я с недоумением и любопытством посмотрел на Илью:

– Я, конечно, могу выпить, но не до такой же степени.

– Понятно, – коротко ответил Илья.

Меня его вопрос озадачил, и я задумался на мгновение.