В связи со сказанным следует особо остановиться на последствиях грабительских действий империалистических держав в отношении советского торгового флота.
За годы интервенции, военно-экономической блокады и гражданской войны национализированный в январе 1918 г. советский торговый флот понес огромный урон. Значительная часть годных к эксплуатации судов, приписанных к портам Черного, Белого, Балтийского морей и Тихоокеанского побережья, была уведена контрреволюционными правителями и интервентами за границу и постепенно либо попадала в руки прежних частных владельцев, либо была распродана. Советское правительство начиная с 1921 г. и в течение длительного времени вело активную борьбу за возврат этой части своего торгового флота: представителям Советского государства за рубежом были разосланы циркуляры с приложенными к ним списками судов, на возвращении которых предлагалось настаивать перед соответствующими правительствами; неоднократно делались заявления о недействительности всех сделок на суда торгового флота без согласия Советского правительства; право Советского государства на собственность и возврат пароходов было зафиксировано в декларации к торговому договору с Великобританией от 8 августа 1924 г. и в последующих соглашениях с капиталистическими странами; юридические и дипломатические шаги предпринимались в связи с распродажей части флота и отдельных судов во Франции и в Германии.{453}
Однако все эти меры не дали результатов. Оставшаяся в распоряжении Советского государства часть прежнего торгового флота, естественно, не могла обеспечить внешнеторговых перевозок страны. Паровые суда советского торгового флота даже к середине 20-х годов составляли лишь 36 % численности и 31 % вместимости пароходов, которыми располагала царская Россия на 1 января 1914 г.{454}
ТОРГОВО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ БЛОКАДА 1920 г.
И ПОПЫТКИ ЕЕ ПРЕОДОЛЕНИЯ
Решение Верховного совета Антанты о снятии блокады почти не привело на протяжении всего 1920 г» к сколько-нибудь радикальному улучшению положения внешней торговли Советской России. В это время можно говорить о сохранении блокады в форме торгово-политической изоляции Советского правительства, В конце 1919—начале 1920 г. с его стороны была сделана попытка организовать систему прифронтовых агентур Наркомторгпрома на северо-западной и других границах. Они были призваны стать воротами, «через которые должны организованно вливаться товары, как доставляемые через демаркационную линию по договорам, так, возможно, и самостоятельно закупаемые агентами Наркомторгпрома».{455} Однако с самого начала использование этой сети неофициальных представительств для организации такой своеобразной системы полулегальной торговли сопровождалось серьезными трудностями, вытекавшими главным образом из обстановки фактически продолжавшейся блокады. Эта коммерческая деятельность страдала многими недугами и ни в коей мере не могла заменить планомерно осуществляемую государственную внешнюю торговлю, В отчете статистическо-экономического управления Народного Комиссариата внешней торговли (новое название НКТиП) от 24 июля 1920 г. операции применявшейся в начале 1920 г. системы государственной полулегальной торговли характеризуются как «закупки, не могущие быть проконтролированы и ценность которых не могла быть проверена, ибо они менялись в зависимости даже от военных обстоятельств, носили совершенно стихийный, неорганизованный характер и, кроме того, привели к целому ряду чисто криминальных дел».{456} Поэтому уже с апреля 1920 г., когда выявились некоторые возможности поступления товаров более или менее нормальным путем через Эстонию, Наркомторгпром приступил к ликвидации этой системы торговли. Однако в ряде южных пунктов (Одесса, Новороссийск, порты Грузии) в силу военного положения в Крыму и на Черном море она продолжала сохраняться.{457}
Вместе с тем новая ситуация, вызванная изменением к лучшему международного положения РСФСР, побуждала определить основные задания внешней торговли, необходимые меры ее организационной перестройки, характер экспорта и импорта, расчетные средства и т. д. Уже в течение января — февраля 1920 г. Совнарком рассмотрел, а затем утвердил «Тезисы по внешней торговле», подготовленные Л. Б. Красиным. Они подтверждали принцип монополии внешней торговли, которую был призван осуществлять Народный комиссариат торговли и промышленности, и устанавливали, что ввоз должны составлять прежде всего машины и оборудование для восстановления народного хозяйства, а импорт потребительских товаров следует резко сократить. В качестве основных платежных средств выдвигались кредитные знаки, ценные бумаги, но прежде всего — золото. Вывоз сырья считался преждевременным. 10 февраля тезисы были в общем утверждены, а Народному Комиссариату внешней торговли предлагалось представить в Совнарком необходимые проекты постановлений в области внешней торговли.{458} Несколько позднее задачи в области организации внешней торговли в этот период были сформулированы в партийных и правительственных решениях. Так, в резолюции IX съезда РКП (б), состоявшегося в марте — апреле 1920 г., указывалось, что «внешняя торговля, поскольку возможности ее открываются перед Советской республикой, должна быть также целиком подчинена потребностям основного хозяйственного плана».{459} 11 июня 1920 г. был опубликован декрет СНК РСФСР, подготовленный в соответствии с решением Совнаркома 10 февраля, — «Об организации внешней торговли и товарообмене РСФСР». Он подтвердил превращение НКТиП в орган, ведающий исключительно внешней торговлей, переименовав его уже официально в Народный Комиссариат внешней торговли, закрепил незыблемость монополии внешней торговли в новой международной обстановке. Только с разрешения и под контролем НКВТ на внешнем рынке могли вести торговые операции другие советские ведомства и организации. Для разрешения вопросов междуведомственного характера и составления общего плана внешнего товарообмена, согласно декрету, при НКВТ создавался Совет внешней торговли из представителей хозяйственных комиссариатов и учреждений.{460} Кроме того, в июне был принят ряд других постановлений Совнаркома, определявших задачи заграничных органов НКВТ, разграничение дипломатической и внешнеторговой работы между Наркомвнешторгом и Иаркоминделом и т. д. 29 июня по представлению Совета внешней торговли СНК утвердил и импортный план на сумму около 330 млн. руб. в довоенной валюте, подавляющая часть которой отпускалась на закупки металлических, электротехнических и химических изделий.{461}
С постепенным развитием коммерческих операций по существу заново воссоздавался внешнеторговый аппарат Советского государства. Если в мае 1920 г» НКВТ насчитывал немногим более ста сотрудников, то в середине ноября число служащих достигло 437, а еще через год превысило 1100 человек.{462} В течение 1920 г. в стране было создано 13 местных отделений НКВТ, и по мере возобновления отношений с западными государствами организовано 8 заграничных агентур, будь то в составе миссий по делам военнопленных, как в Германии, особых обществ, как «Аркос» в Англии, представительств Центросоюза (в Швеции) или в другой форме. Этот же период сопровождался первыми попытками координации действий отдельных республик Советской федерации в области внешней торговли: был создан институт уполномоченных российского НКВТ при правительствах союзных республик — Украины, Грузии, Азербайджана и др.{463}
Однако условия, в которых проходило становление внешнего товарообмена Советской России, были чрезвычайно сложными. По существу внешняя торговля РСФСР на протяжении значительной части 1920 г, сталкивалась со многими из тех же ограничений, что и в период осуществления политики открытой военно-экономической блокады — в 1919 г. В уже приводившемся официальном докладе НКТиП за июль 1920 г. прямо отмечалось: «Надо признать, что мы все еще ведем нашу внешнюю торговлю в условиях блокированной страны».{464}
