Он-то понимал, как она боится. И наслаждался ее страданиями.

– Сесть?

– Да, на ствол дерева возле огня. Он хочет угостить тебя кофе. – Скварез радостно захихикал. – Он хочет, чтобы тебе, белокурая американка, было приятно в его... – Скварез подыскивал слово, – в его доме.

Высокий филиппинец повел Сквареза и Сару к месту, которое считалось почетным в этом лагере. Мужчина со шрамом вновь что-то сказал коротко и резко, его подчиненные бросились выполнять приказ главаря. Один из них постелил на ствол дерева одеяло, на котором стояло клеймо американских вооруженных сил. Другой налил горячий кофе в крошечную чашечку и держал ее, пока Сара усаживалась. Скварез сел рядом с главарем.

– Я буду переводить, что он от тебя хочет, – объяснил он Саре.

Староста выглядел чрезвычайно гордым, удостоившись чести быть переводчиком у такого большого человека.

– Он спрашивает: ты не хочешь пить, тебе дать воды?

Не успела Сара ответить, как главарь заговорил снова.

– Он говорит, может быть, ты хочешь есть? – повторил Скварез вежливые слова, которые она сотни раз слышала от филиппинцев, когда заходила в хижины в Сан-Мигеле.

– Он хочет знать, какого ты мнения о нашей стране, – перевел Скварез и кивнул главарю, показывая, что тот может продолжать. – Еще спрашивает, есть ли у тебя друг.

Сара теперь очень хорошо понимала, что имеет в виду этот мужчина, он хочет знать, есть ли у нее любовник. Как же ответить, чтобы он не догадался, что ей ясен смысл вопроса?

– Днем мои друзья – дети, а ночь мы проводим дома с Магдалиной Скварез.

Ну все. Сара замерла. Вторая часть ее ответа могла натолкнуть его на ту же гнусность, о которой ей раньше говорил Скварез. Неужели все жители селения решили, что они с Магдалиной?.. Но сейчас не время думать об этом. Сейчас важно завоевать доверие этих людей, тогда у нее будет шанс на спасение.

– Пожалуй, я бы выпила немного воды.

Сара вспомнила наставления Мархема:

«Никогда не отказывайтесь, если филиппинец предлагает вам еду. Это не только проявление плохого воспитания, но и тяжкое оскорбление для хозяина и хозяйки дома. – Помнится, он еще усмехнулся и добавил: – Ешьте и пейте все, что вам предложат, и ничего не говорите».

Она посмотрела в сторону жарящегося на вертеле мяса.

– И я бы хотела поесть, конечно, после мужчин. Скажите им, мистер Скварез, что мясо, которое они готовят на вертеле, пахнет восхитительно.

Скварез энергично закивал.

– Собачье мясо – деликатес в нашей стране. Его своеобразный вкус очень нравился твоему мужу Роберту. Особенно хорошо собачина идет под выпивку.

Сара почувствовала подступающую тошноту, словно ее желудок выворачивают наизнанку. Оставалось только надеяться, что голодные мужчины съедят все и ей ничего не останется.

Мужчины пустили по кругу глиняный кувшин, очень похожий на те, которыми пользовались Мархем, Бонг и Рудольфо во время поездки. Скварез взял кувшин из рук предводителя со шрамом и начал пить, захлебываясь и шумно глотая. Потом протянул сосуд Саре. Она отпила немного и задержала жидкость во рту, стараясь проглотить. Отдавая кувшин Скварезу, она услышала восхищенное перешептывание. Одно испытание она, безусловно, выдержала.

Саре ужасно хотелось выплюнуть отвратительную жидкость. Она не знала, что было в кувшине, а только чувствовала противную горечь во рту и песок на зубах. Горло горело огнем, на глазах выступили слезы, но она сдерживалась изо всех сил. Надо выпить еще.

– Мистер Скварез, можно мне ещё глоточек?

Один из мужчин принес ей полный ковш этой гадости. Она поблагодарила и сделала несколько глотков. Ну так. Теперь лучше. Окружившие ее тесным кольцом мужчины следили за каждым движением. Саре сделалось не по себе. Если и дальше они не будут спускать с нее глаз, то...

Мужчина со шрамом подошел так близко, что, протянув руку, мог бы до нее дотронуться. Именно так он и сделал. Саре хотелось отпрянуть, закричать, но вместо этого она застыла на месте, напряженно выпрямив спину. Он перебирал пряди ее волос, высказывая свое суждение об их структуре, цвете, весе, словно читал лекцию. Мужчины, еще теснее сгрудившиеся вокруг нее, цокали языками и кивали, как настоящие знатоки.

– Они впервые видят светлые волосы, – объяснил Скварез. – Все американцы светловолосы?

– Вы прекрасно знаете, что это не так, сеньор. Вы видели американцев в военном гарнизоне. У них разные оттенки волос. – Она взглянула на грязные волосы Сквареза. – Волосы капитана Нэша даже чернее ваших.

– Вытяни руку, – перебил ее Скварез. – Быстрее. Вытяни руку. Так велел главный.

Сара, недоумевая, вытянула руку перед собой. Пока еще они не причинили ей боли. Может быть, сейчас ее ударят? И она ничего не может сделать. Сара закрыла глаза.

Она почувствовала чье-то дыхание и легкое прикосновение пальцев к коже. Человек со шрамом и его подчиненные приникли к ее руке с неподдельным интересом. Они восхищенно причмокивали, не скрывая своего восторга и удивления. Один из них легонько ущипнул ее и улыбнулся. Другие закивали и тоже захотели попробовать.

– Что они делают?

– Кожа у американцев волосатая. Им нравится, что рука у тебя покрыта светлыми волосками. И им нравится твоя белая кожа.

Да, эти люди ее не обидят. Они ведут себя как дети, пытаясь разобраться, из чего она сделана. Наконец Сара поняла, что для них она – существо из другого мира, странное и непохожее на них самих.

– Одни из них говорят, что ты уродлива, – засмеялся Скварез. – Другие считают, что ты похожа на цветок, на цветках такие же ворсинки, как на тебе. – Он глотнул из кувшина, но ей не предложил. – Мне нравятся твои ворсистые руки. Ты хорошенькая.

Поведение мужчин озадачило Сару. Они обращались с ней как с почетным гостем на великосветском приеме, им хотелось, чтобы прекрасная незнакомка чувствовала себя хорошо. Они изучали, а не обижали ее.

Продолжая ее разглядывать, они передавали друг другу кувшин с той самой жидкостью. Ей предложили чашечку кофе. Один из мужчин положил на бревно рядом с ней самодельную сигару. Он ничего не сказал, но было ясно, что ей предлагают закурить, если у нее есть такое желание. Однако отвратительную жидкость в кувшине ей больше не давали. Несколько филиппинцев только что вернулись с купания и не присутствовали при обсуждении ее волос. Они подошли к Саре, и каждый из них потрогал ее белокурые пряди. Самые любознательные пропускали их сквозь пальцы и рассказывали о своих ощущениях. Сара сидела неподвижно, как каменная. Может быть, теперь они отпустят ее?

Она взглянула на глубокие царапины, украшавшие лицо Сквареза, и поняла, что у нее нет надежды вернуться невредимой в Сан-Мигель. Если никто другой не будет претендовать на нее, он займется ею сам. Скварез разрезал веревку, связывающую их руки. Она не поверила своим глазам. Филиппинцы очень бережливы, они способны часами развязывать тесемку или веревку, лишь бы не разрезать ее. Что это с ним? Сара размяла затекшую руку. Она приготовилась ко всему.

– Ты будешь выступать первой. Вставай и пой.

– Петь?

– На всех вечерах бывают развлечения, теперь время развлечений. Пой.

Сара поднялась с места и осмотрелась. Мужчина со шрамом сидел на противоположном конце бревна. Все в ожидании смотрели на нее. Они действительно хотели, чтобы она пела. Сара глубоко вздохнула. Она решила, что споет им папину любимую песню «После бала». Прикрыв глаза, она мысленно перенеслась на кухню ее собственного дома, где они с папой любили танцевать: он – в своих огромных ботинках, она – босиком. Мать пела и любовалась ими. Сара открыла глаза. Ландроуны молча сидели вокруг нее и ждали.

Гаснут звезды,

Кончается бал.

На заре разъезжаются гости.

Эти устрашающего вида люди раскачивались в такт мелодии, очарованные песней, смысл которой не понимали и которую пела женщина, такая же непонятная, как и ее песня.

– Еще!

Она спела еще раз. Они опять ритмично раскачивались, а когда она закончила, долго хлопали в ладоши. Вперед вышли двое мужчин. У одного из них на голове был цветастый платок с узелками на углах, и по его манерным жестам Сара поняла, что он исполняет женскую партию. Они танцевали, а остальные отбивали такт. Сара хлопала изо всех сил. Потом встал Скварез и спел печальную песню. Кто-то из мужчин даже заплакал.