– И тут Куприянов показал мне переливающийся красным светом перстень на своей руке, – глаза Энни неожиданно вспыхнули каким-то алчным огнем. – Он сказал, что именно этот красный камень в перстне в особые ночи помогает ему проходить сквозь зеркало, а не просто смотреть на красоты других миров. Я как завороженная смотрела на красный камень, я чувствовала, что лишаюсь воли, что готова на всё, лишь бы прикоснуться к этому волшебству. Куприянов сказал, что сегодня за зеркало нельзя, что идти можно только в полнолуние, а до него у нас еще есть один день, и если я, действительно, хочу туда, мне нужно подождать, и лучше всего это сделать здесь в его спальне. Он обнял меня, поцеловал… Короче, я ничего не соображала, я не могла устоять и осталась у профессора на ночь.

– Но когда я проснулась утром, – девушка впервые прямо посмотрела на детектива, – профессора в постели не было, а волшебное зеркало было разбито вдребезги, пол был усыпан мелкими осколками. Я вскочила, бросилась вниз… и нашла Куприянова мертвым в столовой в луже крови. Я вызвала полицию и рассказала им о том, что случилось. Меня сначала отпустили, но через пару часов полиция нагрянула ко мне домой. Меня обвинили в убийстве и краже фамильного перстня с красным камнем.

– То есть, камень пропал? – спросил детектив.

– Во всяком случае, так заявляет бывшая жена профессора, которая осмотрела дом по просьбе полиции, – ответила Энни.

– Почему полиция обвиняет именно вас? Они нашли орудие убийства?

– Нет, не нашли, я даже до сих пор не знаю, чем его убили, – женщина покачала головой. – Но я была последней, кто его видел, и я была в доме во время убийства. У меня нет алиби. Полиция считает, что только у меня была возможность убить профессора и замести следы.

– Понятно, – детектив задумчиво покивал головой. – Я займусь Вашим делом, думаю, что вытащить Вас отсюда будет несложно.

Володя немного лукавил, как вытащить девушку из-за решетки, он пока не имел никакого понятия. Но вот красный камень профессора его очень сильно заинтересовал, это была та самая ниточка, за которую ему нужно было обязательно зацепиться. Шарапов понимал, что это, вполне вероятно, и есть путь домой.

Еще минут десять детектив выяснял у заключенной, с кем из ее знакомых можно поговорить о профессоре, что она знает о его окружении, и кому из ее близких можно доверять, расследуя это дело.

– У меня будет к Вам, Энни, еще только один вопрос, – сказал Володя, собираясь уже уходить. – То большое зеркало в Вашей спальне, Вы ничего необычного в нем никогда не замечали?

– Вы были у меня дома? – удивилась девушка.

– Да, пришлось побывать, – кивнул детектив.

– Это самое обычное зеркало, но… – девушка замялась, – видите ли, меня очень заинтересовало зеркало в доме профессора в том числе и потому, что мне иногда по ночам казалось, что моё зеркало будто оживает, будто там в нем что-то происходит. Но когда я к нему подходила, оно оказывалось обычным зеркалом. Я никому ничего об этом не говорила, чтобы меня не сочли за сумасшедшую.

– Ясно, Энни, спасибо за откровенность. Я пойду работать над Вашим делом.

Возвращаясь к машине Бориса, Шарапов думал о зеркале и камне. Он пока не знал, как он сможет воспользоваться этой дорогой, но то, что эти предметы должны привести его в родной мир, он не сомневался.

– Значит, ты возьмешься за это дело? – спросил Борис, когда Володя сел в кресло рядом с водительским.

– Да, возьмусь, – Шарапов кивнул. – И я думаю, что надо начать с бывшей жены профессора.

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Да, мне нужно будет поговорить с разными людьми, но у меня нет машины, ты не мог бы стать на время моим водителем?

– Да без проблем, – пожал плечами крепыш, – если это нужно для освобождения Энни, я к твоим услугам.

И они поехали к дому бывшей жены профессора.

– Добрый день. Татьяна Николаевна Куприянова? – спросил Володя довольно еще молодую женщину лет тридцати, открывшую ему дверь квартиры в большом элитном доме.

– Уже не Куприянова, я сменила фамилию после развода. И можно просто Татьяна. А вы кто?

– Владимир Шарапов, частный детектив, я ищу убийцу Вашего бывшего мужа.

– А чего ее искать? Она в камере уже сидит.

– Полиция не смогла найти у госпожи Финн пропавший перстень с красным камнем, и я знаю, что у нее его, действительно, нет. И выходит, что она вряд ли убила профессора.

– А откуда вы знаете, что перстня у нее нет? Может, она его хорошо спрятала.

– Можем мы пройти внутрь? О таких вещах не стоит говорить на лестничной площадке.

– Дело в том, что я тоже умею проходить сквозь зеркала, – сказал детектив, когда мужчина и женщина расположились на большой, просторной кухне. – И еще я могу видеть людей, когда-либо, как и я, совершавших такое путешествие.

«Врать, конечно, нехорошо, но для целей расследования сойдут любые методы, особенно если они срабатывают», – такими аргументами оправдывал Шарапов свои не совсем правдивые слова.

– Я вижу, что вы проходили сквозь зеркало, – продолжал детектив вешать лапшу на уши Татьяны, – а вот Энни Финн совершенно точно никогда не пересекала зеркальную грань. Если бы она украла камень профессора, то вполне могла просто сбежать через зеркало, ну или могла спрятать камень где-то в зазеркалье, а потом вернуться назад. Но она этого не делала.

– Да она бы и не смогла сбежать или спрятать камень за зеркалом, полнолуния в ту ночь не было, – покачала головой бывшая жена Куприянова. – Мы с мужем совершили в свое время несколько удивительных путешествий, я за него и замуж когда-то вышла ради этих приключений. Я бы хотела найти этот камень, это настоящее сокровище. Если он не у Энни, то у кого?

– А много ли людей знало о камне и зеркале? – спросил Володя, видя, что женщина поверила ему.

– Нет, конечно, совсем немного, – Татьяна покачала головой. – В основном это любовницы Куприянова, которых он, как и меня, таскал по другим мирам.

– Я так понимаю, что профессор был не самым верным мужем, – усмехнулся Шарапов. – Вы расстались с ним из-за его измен?

– Нет, я сквозь пальцы смотрела на его похождения, – женщина тоже усмехнулась. – Я отлично знала, за кого выхожу замуж, Куприянов всегда был бабником. Это он выгнал меня, когда узнал, что у меня тоже есть связь на стороне.

– А вы своему… э-э-э, любовнику… говорили о зеркале и камне?

– Я своему не говорила, это была мимолетная глупая связь. А вот за любовниц мужа я поручиться не могу. Они вполне могли чесать языками, особенно после того, как Куприянов их бросал.

– А вы знаете всех любовниц бывшего мужа? – поинтересовался Шарапов.

– Да, знаю всех… – уверенно ответила Татьяна. – Ну, тех, что были при мне. Тех, кто был до меня и после, я не знаю. Про Энни Финн я тоже впервые услышала от следователя.

– А сколько лет вы прожили с профессором и как давно развелись? – спросил Володя больше для интереса.

– Мы прожили вместе почти три года, развелись полгода назад. За те годы, что я жила с ним, у него было три любовницы.

– Вы можете мне рассказать о них? – теперь детектив задал вопрос уже не только ради интереса.

– Больше того, я дам вам их адреса, – улыбнулась Татьяна. – Ну да, послеживала я за ними. И, Володя… насчет твоего умения проходить через зеркала… Может, ты мог бы показать мне какой-нибудь интересный мир. Знаешь, это как наркотик, тяжело отвыкнуть, мне в последнее время этого очень не хватает.

– После того как я найду убийцу Вашего бывшего мужа, я в полном… твоем распоряжении, – честно сказал детектив, – если, конечно, мы найдем подходящее зеркало, а с этим, возможно, возникнут проблемы.

– Почему? А зеркало Куприянова?

– Оно разбито… вдребезги. Кто-то очень не хотел, чтобы за ним была погоня.

Шарапов уже был почти полностью уверен, что убийца ушел через это зеркало и таким варварским способом замел за собой следы. Вопрос оставался только с полнолунием, до которого в тот момент были еще сутки.