– Да никто тебе ничего не должен, – прошептал игрок и выкинул травинки.

Волосы и одежда неприятно липли к телу. Мужчина поднёс руку к лицу и постарался выпустить поток ВС. Но меж пальцев появилось лишь редкое, словно дым, дыхание. Возник также быстро, как и растворилось в дожде. Эйгар опустил голову ещё ниже. Интересно, почему слёзы беловолосого Создателя несут прекрасные цветы, слёзы небес несут за собой жизнь, а слёзы Эйгара Визариуса несут только разочарование к самому себе? Видимо, Игрой так заложено. Заложено быть несчастными и жалкими. Или… Пора прекратить жалеть себя?

Талисман удачи и счастья

Ливень продолжал усиливаться, нарастало и беспокойство целительницы, что сидела под своим защитным куполом. Оглушали не капли дождя, разбившись об стекло, а давила гнетущая атмосфера, что так неприятно повисла между Ликой и её давней подругой, наездницей. Впервые за долгое время чай был не тронут Настарией, она сидела и хмурым взглядом смотрела на аккуратный столик, не в силах поднять глаза на Франк. Сама же Лика боялась не меньше. Боялась узнать правду, спросить, понять девушку. Вдруг обе игродевы встрепенулись, услышав тяжёлые шаги. Настария не оборачивалась, не позволяла себе увидеть, кто там идёт. Не дай Создатель, чтобы эти шаги оказались Эйгара. Но по обеспокоенному лицу Лики, на которое наездница мельком взглянула, она поняла, что ошиблась. Трудного разговора не избежать. Впрочем, она добровольно сюда пришла.

– Эйгар, ты… – продолжить Франк не могла.

Столкнувшись со взглядом Визариуса, душа девушки замерла, и она не смогла произнести ни слова. Она села медленно, не отрывая обеспокоенного взора. Её друг, весёлый игрок с невероятной харизмой и чутким юмором, сейчас презрительно смотрел в сторону Настарии. Промокший до нитки, грязный и растрёпанный, с опухшими покрасневшими глазами. Напряжение взросло до своего максимума. Первой не выдержала Настария.

– Я не могла иначе! Ты думаешь, тебе одному тяжело? – Кресало вскочила и схватилась за голову, – Твой друг меньше всех этого заслуживал, но система определила его первым, я не виновата!

Эйгар поморщился.

– Что тебе сказал Волонд перед началом? – ровно проговорил игрок.

Наездница отвела взгляд и стала кусать губы, вспоминая неприятный разговор.

Тогда девушка стояла в зоне выхода и настрой её не был самым удачным. Тогда и подошёл Волонд, рассказывая про новые правила. Кресало знала о соглашении с Марией и сильно разозлилась, перспектива разорвать хороший союз её не радовала. Но лидер Легенд был слишком настойчивым. Он знал, на что необходимо надавить, чтобы получить желаемое. Или это был лишь крик отчаяния от осознания мнимого оскорбления своей личности? И тогда он на самом деле угрожал участнику своего альянса, что за непослушание девушка может лишиться того, во что так успешно вкладывалась. Настария прекрасно знала, что Конюшни, в которых она работает – принадлежат Волонду по всем документам. Да что тут говорить, она сама подписывала договор, что даже лошади являются собственностью Легендарного. Она была загнана в ловушку, не имея понятия, как поступить. Разве может она рисковать всем, чего так упорно добивалась? Эйгару легко говорить, он не упадёт в рейтинге так сильно, как упала бы наездница, заменив её Волонд. Поэтому Настария сделала свой выбор и согласилась с новыми порядками. И кто же мог предугадать, что первый бой будет между ней и другом Эйгара. Первый бой, который покажет Марии намерения Волонда. Единственный бой, исход которого было невозможно предугадать, и выпал он на душу Настарии. Будто сами Создатели посмеялись ей в лицо и выбрали её имя на табло, намекая, что её нужно проучить за слабость, проявленную перед страхом потери.

– Мне правда жаль, что так произошло с твоим другом, но ты не можешь злиться на меня. Я лишь хотела сохранить свою репутацию, любимое дело, понимаешь? Хотя, откуда… – мигом Настарию остановил укоризненный взгляд Лики. Девушка поняла, что сказала лишнее и хотела провалиться сквозь землю.

– Откуда я могу знать? – негромко закончил фразу Визариус, – Да, ты права. Чертовски права. У меня нет любимого дела, в которое я бы вкладывал всего себя и даже больше. Но даже, если бы было…

Эйгар медленно стал подходить к Настарии, та, в свою очередь, неприятно пошатнулась от искривлённого недовольством лица.

– Я бы никогда не поставил его выше человечности! – крикнул он на подругу, – Это всего лишь чертовы Конюшни, которые тебе и так не принадлежат. А теперь Волонд знает, как тобой можно управлять и если ты считаешь, что это первый и последний раз, то ты ошибаешься!

Тонкие губы наездницы затряслись, маленький подбородок сморщился, тело не слушалось, а коленки дрожали. Эйгар так редко кричал на неё, а сейчас она понимала, что он говорил обидную до слёз правду.

– Прости… – прошептала девушка.

– Вопрос только в том, Настария, какое условие он тебе поставит в следующий раз, – подвёл итог Визариус и направился прочь из Оранжереи.

Лика, наблюдая за этим разговором, вспоминала лицо Финика в больнице. Как он не произнёс ни слова, пока целительница ободряюще гладила его по руке. Нельзя утверждать, что будь на месте Йоханссана другой незнакомый игрок из святош, реакция Эйгара была бы такой же. Но на этом месте был добродушный Финик, и всё произошедшее уже не повернуть вспять.

Лика вздохнула и молча ушла, оставляя поражённую в самую душу Настарию под порханьем бабочек.

В тот же вечер в зале отдыха резиденции альянса Легенды царило по истине праздничное настроение. Волонд ходил между своими подчинёнными, как павлин в брачный период, распушив свой эгоцентричный хвост. Ходил да рассказывал, какой он наипрекраснейший лидер и как проучил виноватых. Ви́на лились в горла с невероятной скоростью, а градус радости рос.

– Теперь святоши будут знать, что с нашим господином связываться себе дороже! – крикнул какой-то игрок, поднимая стакан.

– Да! Видели лицо Марии, когда её бутончика выносили с поля? – засмеялся ещё один мужчина.

Все вмиг расхохотались. В углу сидел Маркус и поправив очки, аккуратно попивал свой напиток. Наверное, сейчас был не лучший момент говорить таким уверенным в себе мужчинам, чем чревато нарушение соглашения. Поэтому ему оставалось лишь наблюдать.

– У меня идея… – пьяным голосом вскочил Сандер Кречер и резко притянул за волосы одну из советниц, что занималась обслуживанием, поднося господам напитки, – Эй, ты, да, подай мне вон ту сгущёнку, что рядом с фруктами стоит на столе. Да живее ты! Вот, да.

Он вывел девушку в центр зала и гордо встал рядом, размахивая небольшим блюдцем с белым угощением. Все затихли и стали ждать дальнейших действий.

– У этой бабы, Марии, волосы покороче будут, чем твои, – Кречер недовольно достал из кармана ножик и стал небрежно обрезать советнице волосы, пока длина их не будет достигать до плеч, – А ещё у неё пряди светлые, как у прокажённой!

С этими словами мужчина с покрасневшим и, кажется, прибавившим в размерах носом, вылил тягучую сгущенку на волосы девушки, хаотично размазывая в разных местах.

– А теперь, советница, говори от лица Марии, какая ты неудачница! – хохотал Сандер.

Девушка кивнула и ровно произнесла:

– Я Мария, и я неудачница.

По залу прошёлся весёлый гогот. Кречер не думал останавливаться.