— Это вчерашнее. Хорошее зелье стоит жертв, — грустно улыбнулась девушка тогда, смотря впервые так близко в зеленые глаза, которые потом будут ей долго сниться.

Зельеварение — самая тонкая, сложная часть магии, как антипод перегруженному, статичному, пусть и очень дорогому, старью в родительской лавке. В зельях была ее правда, единственный истинный интерес в жизни до того дня, как рыжий мальчик с полузатянувшейся ранкой на губе от недавней драки протянул уцелевшую бутыль, одновременно придерживая за предплечье, помогая встать с корточек.

Вот и всё взаимодействие, что было у них до того дня, как Мидуокер осмелилась задавать вопросы после урока среди грязных котлов.

Собрав осколки, Фред как будто и ее саму собрал впервые, как человека. Холла перестала смотреть на жизнь, как на затянувшийся фильм с бесталанными актерами, и даже нашла в себе клочок энергии, чтобы заметить и ответить на ухаживания однокурсника, создав тем самым не очень эффектную, зато реалистичную пару Холла-Норман. Они были о’кей. Они были нормальными обычными подростками, сцепленными любопытством открытий и новыми взрослеющими потребностями.

А потом, через несколько месяцев, он случайно назовет ее чужим именем, и Холла снова ничего не сделает, не прекращая отношения, потому что понимает — от этого никак не улучшится её жизнь.

И в конце концов перспективный Норман, уставший от невнятной оболочки, уйдет. Сейчас он серебряный чемпион по квиддичу, а она — студентка из второго ряда, парта номер шесть.

Придя по старой привычке посмотреть на его тренировку в прошлом году, Холла увидела впервые, что загонщики со стороны Гриффиндора — те самые Уизли. И даже несмотря на то, что лиц было не разглядеть, Холла сразу поняла, кто их них Фред. Не тот, который облетал поле по периметру, молотя битой по бладжерам и сбивая конкурентов, а тот, что витал, подстраховывая ловцов.

А дальнейшее — история.

…

Ей нужно спросить, уже один раз спросила, сможет и второй. Да, теперь уже сможет, надо только как-то добраться до…

— Привет! — словно приведение, у окна материализовалась белокурая однокурсница Полумна. Её глаза были уставлены в горизонт за стёклами, словно Холла сидела сейчас именно там.

— Мерлин, ты не могла бы так не красться?! — схватилась за сердце пять-минут-назад-мечтательница.

— Если ты хочешь хорошо и с пользой провести время, советую начинать крепко думать, кого ты пригласишь на Хогсмид-дейтинг, — не отрывая взгляда от заката, словно настоящий лунатик, и полностью игнорируя прошлую реплику, Полумна протянула Холле клочок волшебного пергамента, а её губы растянулись в блаженной улыбке Моны Лизы.

— Хогсмид-что?! - Холла уставилась на бумагу в недоумении. Глаза Полумны, наконец, опустились на растерянное лицо.

— Я пойду с Перси, — подмигнула она.

Комментарий к Часть 20. О Холле

Вечером выложу еще одну главу, где уже начнется жара.

========== Часть 21. Хогсмид-дейтинг. Глаза в глаза ==========

Комментарий к Часть 21. Хогсмид-дейтинг. Глаза в глаза

ЭТО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОТНОСИТСЯ К ЭТОЙ И ПОСЛЕДУЮЩИМ ЧАСТЯМ “ХОГСМИД-ДЕЙТИНГА”.

Дорогие читатели,

сейчас будут важные события, поэтому если вы не читали прошлые части, и вас интересует фик целиком, то БУДУТ СПОЙЛЕРЫ. Пожалуйста, читайте фик последовательно, если вам интересен сюжет.

Во-вторых: будет больно, кринжово и некрасиво. Мат, сомнительное с моральной точки зрения (однако закономерное из характеров моих героев и ситуаций, в которые они попали) поведение.

Все события Дейтинга происходят в рамках одного вечера.

И да, это всё ещё порно-фик. Всё будет.

Till everything burns

While everyone screams

Burning their lies

Burning my dreams

(Anastacia feat. Ben Moody — Everything Burns)

— Я попытался вспомнить, когда ещё видел тебя таким, — Фред без магии начищал ботинки перед вечерним выходом на Хогсмид-дейтинг. Ему нравилось ощущать, как бархатная тряпочка струится по поверхности лакированного носка ботинка. А вот брат потратил все деньги на клуб, и новой красивой обуви у него нет.

— Имеешь в виду, по уши в дерьме?

— В полном бесконтроле.

— И когда же? — Джордж закончил перешнуровывать свои старые классические туфли, от чего они стали выглядеть чуть аккуратнее и новее, и хмурая морщинка меж его бровей удовлетворенно разгладилась. Фред принялся рыться в выдвижном ящике в поисках дезодоранта, невыносимо шурша всем содержимым.

— Когда к нам приезжала Мерида.

— Какая Мерида? — оглядывая результат работы со всех сторон, безразлично спросил Джордж.

— Первая девушка Билла, которая гостила у нас в Норе одним летом, — Фред удивленно обернулся, перестав копаться в ящике, чтобы убедиться, что ему не послышалось.

— Что-то ничего на ум не идет.

Старший обеспокоенно сосредоточился на зеленых радужках Джорджа.

— Как это?! Мерида. Ты разбил ей нос мячом, помнишь? Она уехала на следующий день. Через два месяца бросила Билла, а сейчас — жена Фаджа и министр здравоохранения, — Фред задвинул ящик, ничего там не найдя, и направился к брату. Джордж смотрел на него, как на помешанного.

— Ты был влюблен в неё! — парень встал совсем близко, теперь их носы практически соприкасались.

— Я бы такое запомнил, — младший скептически склонил голову набок, готовясь забыть об этом разговоре и переключиться на более важную тему — поиск свежих носков.

Вдруг в окно что-то забарабанило, и странный диалог прервался синхронным поворотом голов близнецов. Соревнующиеся за внимание братьев обещанные утренние дейтинг-записки пробивали себе путь к избранникам: бумажное нашествие в этот момент происходило по всему замку. С писком и мельтешением листочки пергамента распихивали друг друга, теряя кусочки своих бумажных тел в драках, но вот три самых яростных смогли протиснуться сквозь щели окна близнецовой спальни номер семь. Две летели наперегонки, как маленькие пули, но, достигнув стоящих рядом братьев, замерли, прижавшись друг к другу, словно считывая присутствие живых существ. Третья, поникнув, осталась трепыхаться на полу.

— Вот сейчас мы всё и узнаем, — вздохнул Фред, — волнуешься?

— Как бы ни случилось, я постараюсь замечательно провести время. Погнали?

Братья протянули руки и синхронно взяли по ближайшей записке, прилепленной к соседней в воздухе. Фред развернул свою в маленькой, но тут же растворившейся, надежде и ударил себя по лбу рукой.

— Ну конечно же…

Произносить имя, написанное на записке, было невозможно, чтобы сохранить магическую интригу до самого вечера. «Лайза Турпин» — значилось на его пергаменте. Джордж развернул свой и обомлел… «Холла Мидуокер».

И как вот о ней забудешь…

***

Джордж нервничал, ожидая свою партнёршу в праздничном шатре, что был разбит этим вечером в розовом саду, стараясь не переминаться, как неудачник, с ноги на ногу. Узкие черные брюки в сочетании с белоснежной рубашкой и бежевой жилеткой обрамили и без того складного парня, подчеркнув сильные стороны его фигуры, коих было достаточно. Но внутреннее состояние, запертое в эффектной оболочке, напоминало психа, мечущегося по мягкой камере в смирительной рубашке.