– Присаживайся, – указал я на диван.

– Я постою.

– Как хочешь. Так вот, сегодня у твоего папаши случился приступ. Инфаркт кажется. Да точно.

– Что? – смотрит на меня своими глазёнками серыми, и даже жалко её стало в какой-то момент. Она сжалась, скривилась, сейчас заплачет.

– Так вот. Твой отец, должен мне много денег, а я не привык ждать и не привык терять бабки…

– Папа… – стонет она, схватилась за живот и ноги её начали подгибаться, пришлось подойти, взять подмышки сзади и усадить на диван.

– Ты меня слушаешь, эй, – я щёлкнул перед её носом пальцами, но она начала рыдать прямо на моём диване. – Фу, сука, ненавижу эти бабские сопли. Смотри, или ты сейчас заткнёшься и послушаешь, что я скажу, или я запру тебя снова на втором этаже и подожду пока ты успокоишься.

– Я слушаю, – закрыла она рот ладонью, из глаз текут слёз и вся эта слякоть сейчас будет на моём диване, а я не для того итальянский диван из Милана сюда поставил, чтоб тёлки вытирали об него свои сопли.

Пришлось пойти в ванную, взять полотенце и кинуть малышке в руки.

– Так вот. Продолжаю. Твоя мамаша накатала заяву, что я тебя похитил и удерживаю. А значит, на меня могут открыть уголовное дело. Сечёшь, куда я веду?

Она кивнула.

– Ты понимаешь, о чём я?

– Да, вы боитесь, что на вас откроют дело, – говорит всхлипывая.

– Правильно. Поэтому мы сейчас вместе с тобой должны решить, что мы будем делать дальше. Что ты предлагаешь?

– Я… я… не знаю, – заикаясь говорит она.

– Нет, ну я могу, конечно, оставить тебя среди шлюх, отработаешь, но тогда тебе придётся очень долго работать. Может лет пять пройдёт. Это если ты будешь работать бесплатно, понимаешь? Тебе только на бутерброды. Остальное в казну.

– Кем работать? Я не хочу работать шлюхой, – утирает тыльной стороной ладони покрасневший нос и новые слёзы потекли из глаз.

Я вздохнул.

– Ты не хочешь, а придётся, – твой папа не дал тебе другого выбора.

– Пожалуйста, прошу вас, я могу мыть посуду или убирать. Я могу убирать вашу квартиру, только не отдавайте меня в шлюхи. Я честно, я никому не скажу, буду честно работать, пожалуйста.

– Ну, вот опять, не надо мне тут убирать, а шлюхи нам всегда нужны. Свежая кровь для клиентов. Нужно разбавлять. А так как ты девственница, то мы вообще можем твой первый раз продать, я таким не занимался, но скажу Сане, она знает, что к чему. На новенькую всегда идёт клиент. Уже бабосов на десятку можно срубить. Это немного из долга, но первый взнос. Сечёшь?

– Я не хочу быть шлюхой, – ноет она.

Честно, в первый раз со мной такое. Раньше вообще не заморачивался с девками, шлюхой значит шлюхой, а теперь стою ещё слушаю.

– Хорошо, тогда я возьму сюда твою мать. Хочешь так? Кто-то отрабатывать должен.

Молчит.

– Я отработаю, но только не шлюхой.

– Смотри, сейчас значит у нас с тобой такой расклад, я тебя отпускаю. Ненадолго, – она вцепилась в меня не верящим взглядом. – Ты идёшь домой, убеждаешь мамашу, чтобы забрала заявление. Потом сходишь проведать папашу, чтобы он увидел тебя и вера его окрепла, здоровье поправилось. Говоришь им утешительные слова и возвращаешься сюда, ко мне, – указываю на место впереди меня, – А я уже буду решать, как именно ты будешь отрабатывать.

Она перестала ныть. Уставилась на меня. Вижу как в маленьком мозгу уже строятся планы побега.

– Только учти, – озвучиваю свою любимую часть, если не вернёшься, сбежишь, мать спрячет тебя, или что-то типа того, – достаю волыну и ложу на стойку. Глаза малышки округлились, – папашу твоего замочу прямо в больничке, на аппаратах. Там мой человечек рядом с ним сейчас дежурит. Так что возвращайся скорее. А сейчас – свободна.

Она нахмурилась.

– Я могу идти?

– Да, давай. Даю тебе времени до вечера. А потом сама знаешь что, – киваю.

Пушку убираю в шкаф.

Малышка встала с дивана, подошла к двери, толкнула и вышла не оборачиваясь.

Чувство свободы мгновенно окрылило, я понеслась по коридору. Резко остановилась у лестницы. Стоп, тут везде камеры, видно как я тороплюсь уйти из этого ужасного места. Наверняка сейчас кто-то наблюдает за мной и усмехается моей торопливости.

Спустилась уже спокойнее. Прошла по пустому залу клуба к выходу. Вышел охранник из боковой двери, преградил мне пусть.

– Куда собралась?

– Меня отпустили, – но сейчас уже чувствую, может это была шутка. Проверка.

Парень окинул меня насмешливым взглядом.

– Минуту, – взял рацию, нажал кнопку и сказал, – тут красавица желает выйти.

– Выпусти, – из рации голос, от которого меня бросает в дрожь.

– Проходи, – сказал парень и открыл засов снизу на массивной двери.

Из полумрака и искусственного света, из пугающего, ненавистного пространства, я шагнула в яркий солнечный день и даже зажмурилась от непривычки.

Из одного мира в другой. Из чужого, в мой мир. Сразу почувствовала себя намного лучше.

Пока я щурилась на солнце пытаясь понять в какую сторону идти, к крыльцу подъехало авто стального цвета, водитель открыл дверь.

– Садись, отвезу тебя домой.

Я вспомнила, что у меня даже нет обыкновенной сотни, руки мои пусты, а бесплатно не повезут даже в автобусе. И тем более я не знаю где здесь остановка. Это очень отдалённый район города, в котором я никогда не была. А ещё клубное платье. В таком по городу не ходят, слишком оно вызывающе яркое. Пришлось подойти и сесть в машину. Пусть везут меня домой, если так хотят. Мысли о свободе снова смешались. Не в состоянии что-то толковое придумать, для своего избавления от этих людей, я решила, что когда приеду, мы с мамой вместе подумаем, как быть. Сейчас я просто затаилась.

Автомобиль отъехал от крыльца клуба, я не стала оборачиваться и смотреть назад. Не хочу даже допускать, что мне сюда придётся вернуться. Нужно постараться сделать так чтобы этого не случилось. А как сделать, ума не приложу.

Проехали по улицам города. Вскоре машина остановилась у парадного моего дома. Глянула на двери, представила, как я сейчас войду, что скажу матери. Вспомнила события этой страшной ночи. От волнения мои ладони похолодели. Потянулась пальцами, дёрнула, открыла дверь машины.

– Спасибо, – сказала водителю.

– Приеду за тобой вечером, в девять, – сказал он.

– Хорошо.

Так просто мужчина напомнил, что нужно возвращаться. Всё это какая-то страшная выдумка, наверное. Почему я должна туда вернуться?

Я вышла из машины, она сразу отъехала.

Стою перед домом, смотрю на наш балкон, позади шумит проспект. Всё как обычно, как тысячи раз, когда я приезжала из универа, выходила из машины и смотрела на наш балкон. Всё так, но уже по-другому.

Резко вспомнила, моё время ограничено и шагнула к парадному. Вошла в холл, поздоровавшись прошла мимо консьержки. Она осмотрела меня, подозрительно, хмуро. Скользнула недобрым взглядом по вызывающему цвету и покрою платья. Я не стала обращать внимание на этот осуждающий взгляд и пошла дальше. На лифте поднялась на пятый.

Перед квартирой остановилась, прислушалась, внутри тихо. Я постучала, не стала нажимать на кнопку домофона. Повернулась, посмотрела в камеру. Сразу раздался щелчок, дверь распахнулась, на пороге мама.

Не веря в происходящее она приложила руки к лицу.

– Господи, доченька… – бросилась ко мне.

Я обхватила её, а она меня. Плачем, обнимаем друг друга, стискиваем в объятьях. Не помню, чтобы когда-то я обнимала вот так свою мать.

– Не верю, неужели это правда! Ты здесь! Боже, я всю ночь молилась, чтобы он вернул тебя и он услышал! Главное, что ты вернулась, ничего мне больше не нужно, ничего! – торопливо целует моё лицо.

– Пойдём, – тяну её в квартиру.

Мы вошли, закрыли дверь. Мама не отпускает меня, держится, словно я сейчас выскользну из её рук и исчезну. Вошли в гостиную. Тут она начала разглядывать платье на мне.

– А что это за вещь, это ведь не твоё платье? – пытливо рассматривает, обеспокоенно смотрит мне в глаза.