Ной замедлил шаг, ноги у него подкосились. Оба чуть не повалились на землю. Уилл помог капралу опуститься на колени. Чандлер отстегнул от пояса портативную установку. Это был генератор влаги цилиндрической формы. Больше половины его полезного объёма составляла ёмкость, в которой накапливается влага. Этот процесс связан со сложным механическим устройством и фильтрами, которые располагались у основания цилиндра. Такие установки входили в базовый набор выживания – так же, как маски с пылевым фильтром, АПМ, компас, автомат и рация. Рации у них не было, аптечек тоже, и это огорчало Уилла. В спешке покидая источник, они, разумеется, не подумали о сборах, да и некогда было этим заниматься. Повезло, что генераторы влаги удобно крепятся к поясу и не мешают спать. Если бы они остались без них, то не протянули бы в пустыне и дня.

Ной опустошил фляжку и прохрипел:

– Какого чёрта ты не стрелял? Я спрашиваю, какого чёрта ты не выстрелил? – Его голос ожесточился.

Уилл оторопело уставился на капрала. Доуман понимал, что отвечать нужно немедленно, но при этом осторожно подбирать слова. Ной был в ярости, и долгая ночная прогулка вряд ли способствовала улучшению его настроения.

«Как объяснить, что я не выстрелил потому, что… Потому что что? Струсил?.. Нет. Потому, что… – Уилл живо восстановил в памяти сцену ночного нападения, – потому что он живой. Но Ной, разумеется, ответит, что это полная чушь, что я размазня и место мне где-нибудь…»

Пауза затянулась. Чандлер с заметным усилием поднялся на ноги. Он грозно надвинулся на Уильяма, не сводя с него испепеляющего взгляда.

– Я опасался, что попаду в тебя, – поспешил оправдаться Доуман. – Видимость была паршивая, а я не слишком хороший стрелок. Ты и сам знаешь.

Ной отчего-то тяжело дышал.

«Наверное, шея всё ещё болит после объятий кхара».

Неожиданно капрал сплюнул. Уилл инстинктивно подался назад, когда он резко отвернулся.

Ной наклонился и поднял дизъюнктор:

– Как ты вообще попал в отряды обороны?

Чандлер пошёл вперёд, не дожидаясь, пока Доуман ответит. Уильям перевёл дух и двинулся за ним, стараясь не отставать.

– Да всё просто. Выбор был небольшим.

– Такие задохлики вроде тебя идут в операторы, но ты… Ты какого-то дьявола решил, что тебе место здесь, с автоматом наперевес. Так не бывает, парень. Ты либо спятил…

– Мне нужно было вырваться с планеты. Единственный экипаж, к которому я мог примкнуть, был колониальный корабль. Но так уж случилось, что им не нужны были специалисты моего профиля. Зато они с радостью и без разбора набирали людей в оборону – очевидно, торопились укомплектовать экипаж в срок.

– Куда ты хотел улететь?

– Куда угодно! На Раморе мне просто некуда было податься.

– И какой же у тебя профиль? – насмешливо спросил Ной.

– СМРО, – не задумываясь ответил Уилл, но, заметив вопросительный взгляд Чандлера, добавил: – Специалист по межрасовым отношениям.

Капрал издал какой-то гогочущий звук, который отчего-то вызвал у Уилла ассоциации с довольным ослом, который объелся прокисшей капустой. Однако он не подал виду.

– И чем же ты занимаешься?

– Я могу выстраивать отношения и налаживать контакт с представителями рас, не говорящих на юни-стандарте. Могу выступать в качестве посла – до тех пор, пока не прибудет специалист более высокого ранга. Кроме того, в моей программе были курсы по дипломатическим переговорам…

– Переговорам! – Ной загоготал ещё сильнее. – Из-за этих переговоров мы застряли здесь ещё чёрт знает на сколько. Будь у командования мозги, они бы выжгли все племена аборигенов в радиусе трёх миль турбопушками. Тогда бы у нас не было проблем. Тогда бы мы не тащились по пустыне, а сидели спокойненько у источника. А может, – тут Чандлер бросил лукавый взгляд на Уилла, – местные уроды после этого приняли бы нас за богов, стали поклоняться и приносить жратву в качестве дани.

Доуман уже открыл было рот, чтобы возразить против вопиющей логики капрала, но тот резко посерьёзнел и продолжил:

– Вон там, впереди, скалы. Спрячемся там и переждём день. С такими запасами воды, как у нас, тащиться по жаре – самоубийство. Однако… если ты хочешь, можешь идти один.

Ной в сердцах пнул песок. Уилл молчаливо принял предложение переждать день. Оглянувшись на ходу, он спросил:

– Мы не вернемся в лагерь?

– Ты спятил? – Чандлер остановился.

Они застыли друг напротив друга.

– Источника больше нет. Забудь про него. Кхары наверняка уже вырывают зубы для своих ожерелий. Если хочешь пополнить их коллекцию – милости прошу, но я туда ни ногой.

Шмыгнув, Ной двинулся дальше.

– А славная была заварушка, – заметил он и, немного подумав, добавил: – Прямо как на свадьбе моего брата.

Уилл выдавил кислую улыбку.

Пустоши пробудились. На многие мили вокруг раскинулась дрожащая пелена прозрачного тумана, но вскоре она рассеялась. Каждый вдох царапал лёгкие, словно наждачная бумага. Ещё немного – и, казалось, песок начнёт плавится под ногами.

Одинокие вихри бродили по гребням барханов, и от этого казалось, будто они шагают и покачиваются, точно горбы гигантских верблюдов, и бесконечное море песка шептало и текло вслед за ними. Одна за другой, словно волны, накатывалась песчаная зыбь, и все они – и «верблюды» и волны – неустанно стремились вперёд, к какой-то далёкой неправдоподобной цели, в какую-то далёкую неизвестную страну.

Но, разумеется, всё это был обман. Пустыня была мертва.

Однако чем больше Ной вглядывался в этот удручающий, безжизненный ландшафт, тем более он убеждался в обратном. Быстрая тень коснулась его щеки. Капрал вскинул голову и проводил взглядом одинокого крылана.

А на дюне? Что это там шевелится?

По хребту двигался невысокий холмик. Он спустился до середины склона. Сместился в их сторону и замер. Чандлер насторожился, положил палец на спусковой крючок дизъюнктора, но всё обошлось: немного поразмыслив, песчаный паразит уполз восвояси.

Нет, пустыня жила, она дышала, и её дыхание обдавало удушливым жаром и частицами времени. Она завывала, шептала, смотрела на них в упор. Ной чувствовал, как под её пристальным взглядом он тает и плавится, будто свеча.

Через каждые два часа мужчины сменяли друг друга на дежурстве. Чандлеру выпала честь наблюдать, как на Тессию опускается ночь. Однако он не замечал, как дрожит и багровеет горизонт, не видел он и алеющие, точно фламинго, стайки облаков. Все его мысли занимало только одно: как выпутаться из той паршивой ситуации, в которой он оказался.

Через полчаса температура начала опускаться. Ной пинками разбудил Доумана, и они двинулись в путь.

Уилл шагал и чувствовал нарастающий голод. Он гадал, сколько ещё времени понадобится, чтобы добраться до базы. Когда капрал отрывал взгляд от компаса, они обменивались быстрыми взглядами, и тогда Доуман понимал, что такие же мрачные мысли терзают и Ноя.

Чандлер повесил лямку автомата на плечо. В очередной раз приложился к фляжке генератора влаги и, судя по углу наклона, полностью опустошил её.

Ной споткнулся, не заметив куст стелющегося колючего кустарника. Уилл помедлил, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Капрал наклонился и принялся распутывать заросли.

Внезапно он замер.

Уиллу показалось, что у Ноя нет сил разогнуться. Доуману даже захотелось отпустить какую-нибудь едкую шуточку, чтобы отыграться за все те гадости, что тот наговорил ему за последние несколько часов. Но делать он этого не стал, так как неожиданно понял, что капрал замер не просто так.

– Что там? – Уилл хотел обернуться, но Ной предугадал его естественную реакцию и резким движением рванул вниз.

– Не смотри назад, – коротко ответил он, не переставая украдкой разглядывать местность за их спинами.

Неспешно освободив ногу, капрал выпрямился. Всё ещё не оборачиваясь, они зашагали вперёд.

– Что ты видел?

– За нами хвост.

– Кхары?