– Ба, я очень рада за Эртана и эту Мейсон, но я не собираюсь замуж. Ни за инквизитора, ни за кого другого.

В этот момент послышался шорох крыльев. Через приоткрытое окно, едва не запутавшись в полупрозрачном тюле, в гостиную влетела большая светлая сова. Сделала круг по комнате и медленно опустилась на специальную подставку, специально для нее установленную в углу у лестницы.

– Явилась, – хмыкнула я, поворачиваясь к птице. – Ничего не хочешь мне рассказать?

– Не трогай птичку, – попыталась вмешаться бабуля.

– А чего это у нас инквизитором пахнет? – поведя клювом, спросила Белка.

Сова являлась моим фамильяром, которого я выбрала в питомнике сразу после окончания школы для ведьм. Будучи частью меня, она могла общаться со мной ментально, и я единственная, кто ее понимал. Вот и сейчас Белка что-то проухала, а я услышала вопрос.

– Белочка, ты бы еще полетала, пока погода хорошая, – просюсюкала бабуля. – Крылышки размяла перед сном.

– Там дождь, – хмыкнула я, не сводя глаз с фамильяра.

Белка расправила крылья, переступила с лапы на лапу и поинтересовалась:

– А что-то случилось?

– Случилось. К нам приходил инквизитор. Из-за того самого проклятия, которое ты подбросила госпоже Стайлз по просьбе моей бабушки, – любезно сообщила я, скрестив руки на груди. – Тебе есть, что сказать в свое оправдание?

– Она меня заставила!

– Я ее заставила! – одновременно воскликнула ба.

– Какое единодушие. – Я укоризненно покачала головой. – А теперь слушайте обе, говорю один раз. Больше повторять не стану. Еще одна подобная выходка, и я за себя не отвечаю. Ясно?

Пожилая ведьма и сова переглянулись и неохотно кивнули, вселив в меня надежду, что благоразумие возьмет верх, и они перестанут заниматься глупостями. Следующие два дня выдались тихими и спокойными, а вот на третий все изменилось.

Сначала завибрировали охранные амулеты, которые я развесила, где только могла: по три на каждом окне, четыре на двери и даже несколько спрятала под ступеньками. Конечно, времена охоты на ведьм и войн кланов давно миновали, но бабушка всегда твердила, что нельзя расслабляться. Особенно одиноким и красивым ведьмам. И установленная защита предупредит, если поблизости появляется кто-то сильный.

Так вот, амулеты задрожали так, будто из них пытались вытрясти душу, провести ритуальное очищение и с громким хлопком засунуть обратно.

– Я тут ни при чем, – сообщила Белка, взлетая под самый потолок.

Она уселась на самую дальнюю от входа балку и притихла. Даже глаза, которые в темноте светились золотом, прикрыла. Явно решила притвориться чучелом. Жаль, что у меня так не получится.

Для начала я бросилась в подсобное помещение, где у меня варилось очередное зелье на продажу. Мгновенно оценив консистенцию, цвет и аромат (от него тоже много зависело), уменьшила огонь до минимума и вернулась назад.

Артефакты звенели все громче и жалобнее, пришлось даже слегка их утихомирить. Послышались шаги, и сквозь полупрозрачную матовую дверь я увидела темный силуэт. Быстро поправила фартук, пригладила волосы, которые слегка растрепались за те три часа, что я работала в лавке и, нацепив на лицо улыбку, принялась ждать незваного гостя.

Сначала, как говорится, вошла его сила – яркая, слепящая, немного неприятная, – а потом и он сам. Все в том же пальто с поднятым воротником и пребывающими в беспорядке светлыми волосами.

– Господин Рид, добрый день, – поприветствовала я. – У вас появились новости о проклятии, которое наслали на госпожу Стайлз?

– Можно и так сказать, – кивнул инквизитор.

Направляясь к прилавку, он не сводил с меня внимательного взгляда холодных светло-голубых глаз. На улице царила золотая осень, время ярких красок и безумных сочетаний, а этот мужчина был словно соткан из морозного воздуха. Казалось, от него вот-вот поползет иней, покрывая все вокруг искрящимся узором.

– Неужели пришли арестовать меня? – усмехнулась я, настороженно наблюдая за ним.

– Вас? Нет.

– Бабушку? – выдвинула я новое предположение, с замиранием сердца ожидая ответ.

Ба, конечно, натворила дел, но она все равно не заслуживала ареста. Особенно, если учесть ее состояние.

– Вряд ли это хорошая идея. На проклятии, которое мы обнаружили у почтового ящика, найдены следы некой Белинды Свон. Вы с ней знакомы?

Холодные глаза продолжали пристально изучать меня, заставляя тело покрываться колкими неприятными мурашками. Честное слово, я вдруг почувствовала себя на последнем экзамене в школе ведьм. Там тоже присутствовал мрачный инквизитор, который долго уговаривал совет запечатать мою силу и не выпускать «это» в мир. Лишь вмешательство ба помогло мне остаться собой. Впрочем, с некоторыми ограничениями.

– В первый раз слышу.

И ведь ни словом не соврала. Бабушка не называла имя своей «старой подружки», так что я действительно слышала его впервые.

– Она умерла пятнадцать лет назад.

– Да что вы говорите? – ахнула я. – А как тогда ее следы оказались на проклятии?

– Хороший вопрос, – протянул Рид, опираясь локтями о прилавок и слегка подаваясь вперед.

Я невольно отшатнулась. Уж слишком ярко он сиял, да и силы вокруг разливалось столько, что я с трудом сдерживала дрожь, чувствуя себя совсем как защитные амулеты, которые висели у входа в лавку.

– Может, вам известно решение этой загадки, госпожа Холт?

А вот теперь настало время выкручиваться. И, самое главное, не лгать.

– Если у вас имеются какие-то подозрения, то лучше сразу поделиться ними, а не задавать странные вопросы, – заметила я, подходя к одной из полок, где стояли баночки и бруски натурального мыла собственного изготовления.

В стремлении унять дрожь в руках и скрыть обуревавшее душу волнение, я попробовала изобразить активную деятельность: принялась поправлять этикетки и переставлять мыло с места на место. Даже до полки с ароматическими свечами добралась. Кстати, их у меня имелось в достатке: для здорового сна, от кашля, от головной боли. Были и особые свечи, которые помогали ярче разгореться огню желания. Их обычно стеснялись покупать, сначала долго мялись и озирались по сторонам, а потом стыдливо прятали в пакетах.

Как раз одну из этих ярко-красных свечей в форме сдвоенного сердца я и держала в руках, между лопаток чувствуя пронзительный взгляд инквизитора.

– Значит, вы не знаете, как это произошло?

– Это официальный допрос? – тут же вскинулась я, ставя свечку на место и поворачиваясь к нему. – Вы за этим сюда явились?

– Ну что вы, госпожа Холт. Я явился совсем по другому поводу.

Инквизитор достал из кармана сложенный в три раза листок и медленно раскрыл его. Похоже, это была обычная бумага с напечатанным на ней тестом.

– И что это? – подходя ближе, поинтересовалась я.

– Анонимка.

– Что? – переспросила я, нервно сжимая ткань фартука, и мысленно простонала: «Нет, это невозможно! Только не снова!»

– Это не я, – поспешила откреститься Белка, которая до сих пор весьма успешно притворялась чучелом. – В этот раз твоя бабка обошлась без меня.

Неужели опять Дороти Стайлз? Не может быть. Я ведь только позавчера поймала эту старушку, которая из-за белокурой пышной прически действительно напоминала одуванчик, и подробно рассказала об опасности, которой она подвергается, помогая бабуле. Судя по нервной дрожи и бегающим глазкам, госпожа Стайлз осознала, как сильно вляпалась, помогая ведьме.

– Это анонимка, – повторил инквизитор. – В ней говорится, что вы в своем магазине нелегально производите и продаете запрещенные зелья.

«Ну, ба-а-а-а! Вернусь, я тебе покажу! Интриганка!»

– Надо же, – пробормотала я, убирая руки за спину. – И кто автор сего опуса?

– Это ведь анонимка, – тонко усмехнулся инквизитор, слегка приподняв уголки губ. – Их не подписывают.

– Ясно. И что теперь?

– Раз уж заявление поступило, я обязан отреагировать и все здесь осмотреть. Позволите? Или потребуете ордер?