– Я не поверил глазам, когда все началось, – продолжал Ален. – Два камня, каждый размером почти с наш броневик, просто встали и пошли на нас. А, ведь, все было чисто по приборам. Проверили трижды, расставили патрули. Но к такому были не готовы. Я тогда даже не знал, как они называются...

– Выбрались мы только чудом. Хотя, какое там чудо, ведь, столько парней полегло. Но знаешь, что самое забавное, – Ален, наконец, обернулся ко мне, и наши взгляды встретились.

– Там были охотники, – он ухмыльнулся. – Неподалеку. Всего километрах в десяти. Большая группа, человек двадцать.

– Койоты, – проговорил я.

– Мне плевать, как они себя называют. Для меня они навсегда останутся теми, кто не пришел нам на помощь. Мы спрятались в броневике, но не могли уехать. Сначала одна, а затем и обе эти мрази забрались прямо к нам на крышу. Облепили броневик, погнули пушку и отчаянно рвались внутрь. А мы на всех частотах звали на помощь, но охотники, сучье племя, не откликнулись. Просто промчались мимо. Один из парней был серьезно ранен, ему требовалась госпитализация. Он умер у меня на руках, пока мы решали, как быть. В конечном итоге разработали план, который требовал покинуть машину и согнать тварей с крыши. И это стоило жизни еще двоим. А, ведь, эти ребята могли бы жить, сверни охотники к нам. Им даже выходить не пришлось бы. Лишь пальнуть пару раз из большого калибра, и мы свободны.

– Мне жаль, что так вышло.

– Мне тоже. Те парни были мне, как братья, с некоторыми из них я служил почти десять лет. А потом, раз, – Ален щелкнул пальцами, – и их не стало. И где же были охотники, которые должны истреблять тварей за стеной? Я задал этот вопрос начальству, и знаешь, какой ответ получил? Заказ на троллей уже им направлен. А без заказа они не могли нам помочь, так? Этих тварей убили уже на следующий день. Но только за деньги. А за наши жизни им никто не заплатил, вот нас и бросили.

– Это была совсем другая группа, – сказал я, понимая, как неуместно это звучит, но желая защитить честь своей профессии.

– Да мне плевать, Клайд.

– Грешники бы так не поступили, поверь.

– Возможно. Но мне-то откуда это знать? Я много слышал о том, что охотники черствеют за стеной, что они машины, а не люди. И в тот день я в этом убедился.

Воцарилась тишина. Я смотрел на Алена и думал, что мы не такие уж и разные. Наши истории похожи. Даже слишком похожи. Он тоже потерял друзей, потерял семью, и тоже страшно хотел обвинить в этом кого-то. Однако, в его случае было кого винить, хотя бы отчасти. Его история, и правда, многое прояснила.

– Я вот что тебе скажу, – вновь заговорил Ален. – Я не мастер речей. Ещё я плохо разбираюсь в людях. Я стрелок. И вот в этом я, действительно, очень хорош. Однако, на службе оставаться уже не мог. Мне даже предлагали повысить звание, но я отказался. И в итоге добился досрочного расторжения контракта. Через психическую нестабильность, представляешь? Якобы после той трагедии я получил серьезную психологическую травму и не в состоянии продолжать нести службу. Мне даже пособие выплачивают. Но я, конечно же, не могу вечно сидеть без дела. В итоге, когда отболело, пришлось задуматься о поиске работы. Это и привело меня к Патрику, а от него соответственно к нашему с тобой прошлому делу. Я ошибся на твой счет, и я признаю это. Ты, можно сказать, спас мне жизнь. И в первую очередь я хотел бы поблагодарить тебя за это.

После этих слов он слегка кивнул головой и, выдержав короткую паузу, продолжил:

– Теперь, отвечая на твой вопрос – да, я хочу быть в твоей команде, Клайд. Обещаю, что не доставлю тебе проблем. Я человек военный, и знаю, что такое устав и правила, что такое старший по званию и что такое приказы.

– У нас все немного не так, – перебил я его, желая внести ясность. – Команда – это не просто группа людей, которые вместе работают. Между службой в обороне и охотой есть существенная разница. С командой ты будешь вместе, практически, жить. Тут все строится на доверии, понимаешь? Без доверия мы не сможем работать.

– Нельзя просто взять и начать доверять друг другу, – заговорил Ален, когда я дал понять, что сказал все, что хотел. – Доверие вырабатывается со временем. А вначале – это всегда риск. Я доверяю тебе ровно настолько, чтобы пойти работать под твоим руководством. Как думаешь, это достаточный риск для меня? И пойдешь ли ты на такой же риск, взяв меня в свою группу? Если нет, я пойму. Если да, то первое же дело покажет, правильно ли мы с тобой поступили.

Как ни странно, его слова мне показались вполне здравыми. Мне, ведь и правда, ничего не мешает выкинуть его из группы, как только появятся проблемы. Однако, голос логики не советовал мне торопиться. Да, Ален убеждал меня в том, что проблем не возникнет, но недолгий опыт совместной работы указывал на обратное. Пусть у него и были причины относиться ко мне, как к дерьму, все же, устраивать сцены в поле – это верх непрофессионализма. И еще эта, упомянутая им, психическая нестабильность. Что, если это не просто повод убраться со службы, что, если она действительно имеет место быть. В такое я бы с легкостью поверил. И если вдруг возникнут проблемы, если мы разойдемся во мнениях, что мне делать тогда? Не выкину же я его из машины, оставив одного за стеной. А если вдруг ему взбредет в голову выкинуть меня, смогу ли я противостоять этому? Да он может одним своевольным решением сорвать всю операцию. В лучшем случае, просто сорвать. В худшем – стать причиной нашей смерти. А ведь, я отвечаю не только за себя. Лилит тоже в группе, и уже только этим я подверг ее опасности. «Зачем Патрик сделал это?», – негодовал я, – «Проверка? Он хочет проверить меня на лидерские качества? Или он просто не понимает, чем это грозит?».

– Я не могу дать ответ прямо сейчас, – сказал я, не желая растягивать свое молчание, но и решиться на ответ без серьезных раздумий тоже не был готов.

– Я понимаю, – кивнул Ален. – Сколько мне ждать?

– До вечера, – сказал я уверенно. – Я свяжусь с тобой вечером. А если нет... – продолжать я не стал, потому как нам обоим тут все было ясно.

– Понял, – кивнул Ален. – Я, правда, был рад увидеть тебя, Клайд.

Он пожал мне руку и удалился. А я постоял немного в задумчивости и пошел наверх, чтобы приготовить себе кофе. Разговор оказался очень коротким, но, кажется, Ален и не собирался его растягивать. По всему было видно, что он человек дела, а не слова. Он и так поведал мне свою печальную историю, чем, похоже, хотел продемонстрировать свое доверие. Я не сомневался в ее правдивости и видел, как тяжело Алену давались слова, с уверенностью могу сказать, что оценил по достоинству этот шаг, который, однако, никак не помогал мне решить основную дилемму – стоит ли принимать его в группу. Мысли продолжали ходить по кругу. Мозг приводил одни и те же доводы за и против, и, размышляя над этим, я не приходил к какому-то решению, просто, не мог вынести окончательный вердикт.

Лилит появилась через пару часов, и я сразу же перешел к волнующей меня теме.

– Сегодня заходил Ален.

– Да? – спросила она без удивления.

– Это была твоя идея, позвать его в команду? – я хотел, чтобы эти слова прозвучали как можно мягче и без обвинения.

– Нет. Это была его идея, – ответила она спокойно. – Дядя сказал, что Ален хотел с тобой встретиться. А когда узнал, что ты набираешь группу, захотел войти в нее. Патрик собирался сам сообщить тебе об этом, но я решила, что вам лучше встретиться лично.

– Зачем?

– Ну, а разве, услышь ты это от Патрика, ты бы согласился? Я думаю, что нет. А так, у вас выдался шанс поговорить наедине, и он, возможно, смог изменить твое мнение о себе. Я решила просто дать ему этот шанс.

Я промолчал, не зная, что сказать. Лилит, похоже, уже очень хорошо меня изучила. Я не злился на нее, нет. Она была права. Каждый заслуживает шанса объясниться.

– Надеюсь, ты на меня не сердишься? Это был неприятным разговор?

– Нет и... нет, – ответил я. – Все в порядке.