Здание администрации было ярко освещено, свет горел почти в каждом окне. Но окон кабинета Эштона отсюда видно не было.

Надо же, какой забавный крендель завернула судьба, только сегодня там была и завтра снова нужно туда возвращаться. Меланья склонила голову набок и улыбнулась.

Но кто она такая, чтобы спорить с судьбой?

Проснулась Меланья до рассвета. Она не помнила, что конкретно ей снилось, но в результате вскочила на ноги как ошпаренная, отбежала в угол комнаты и схватила графин со стола. Но когда замахивалась им, уже понимала, что смысла в этом мало.

Меланья поставила графин на место и вздохнула с облегчением. Неприятненько. Это впервые с ней такое. То есть она часто просыпалась рано, но в последний раз – в деревенском доме, а уж вскакивать в таком ужасе – никогда. И самое плохое, она не помнила, что произошло во сне.

Хотя, может и к лучшему.

Как-то душно в комнате. Может, открыть окно? Но форточка и без того была открыта. Значит, не поможет. Надо освежиться, лучше всего – пройтись.

Меланья огляделась, рассеянно, будто впервые эту комнату видела, накинула на плечи куртку, обулась и пошла на улицу. В темном коридоре общежития было тихо. Все спали, даже те пьянчужки, которые полночи шумели. Меланье они не мешали, она сама удивилась тому, как легко уснула. И даже не волновалась по поводу того, что к ней в комнату начнут ломиться. Тот вчерашний сосед, например, с которым они столкнулись в коридоре, когда Меланья возвращалась домой. Сказал, что прозвище у него Ковбой, потому что он на настоящей лошади умеет ездить, и пригласил зайти к нему в гости. Но тоже был пьяный. Лицо у Ковбоя было жёстким и обветренным, подбородок твердый, как у человека со сложным характером. Глаза у него были красивые, темные. И он был худым и высоким, Меланье даже голову пришлось задрать, чтобы смотреть ему в лицо.

Конечно, от гостей она отказалась. Ходить в гости к пьяным незнакомцам так себе идея. Но Меланья подумала, что надо потом присмотреться к нему трезвому. Что-то было в чисто мужском оценивающем взгляде и движении широких плеч, что запомнилось.

Меланья так глубоко задумалась о вчерашнем, что сама не заметила, как вышла на улицу. Дверь в здание, кстати, была не заперта. Общежитие вообще никто не охранял, ни днём, ни ночью, хотя, судя по поведению некоторых его жителей, охранять стоило.

На улице тоже было пусто. Меланья вздохнула, запахнула куртку и пошла вдоль дороги. Молния неприятно холодила голый живот, потому что футболка на ней была старая и короткая, из которой Меланья давно выросла. Но она очень любила эту чёрную, выцветшую футболку, поэтому просто терпела неудобство. Сейчас кожа привыкнет.

Она не знала, куда и зачем идёт, просто шла и глубоко дышала. Это успокаивало.

И вот у соседнего дома она увидела какое-то движение, сразу же вскинула голову, всмотрелась… это был кот. Средней пушистости, в серую полоску и с высокомерным взглядом. Он увидел Меланью и неторопливо потрусил в её сторону. Меланья присела и протянула руку. Кот обнюхал её пальцы и милостиво повернулся спиной. Или даже задом.

Меланья провела рукой по мягкой теплой шерсти. Такое приятное ощущение… Его так приятно трогать. Она провела снова и снова. Под шерстью чувствовалось твердое тело, которое мягко поддавалась и прогибалось под ладонью. Живое. Слегка урчащее. Как же здорово!

Меланья только вошла во вкус, только приловчилась гладить так, чтобы ласки доставало всей поверхности ладони – как коту надоело – он просто выскользнул из-под руки и засеменил прочь.

– Куда же ты…

Ну вот. Жестокосердечный какой кот.

Может, завести своего кота? Личного? Его можно гладить, сколько душе угодно!

Меланья поднялась, снова спрятала руки под куртку и хмыкнула. Из-за кота она даже про сон забыла. Вернее, про то, что ей приснилось что-то неприятное.

Да, похоже, ей нужен кот. Котенок, который привыкнет пока растёт и не убежит, когда вырастет. Может, рыженький. Меланья назовёт его Рыжиком в честь своего собрата по несчастью Рыжего. Будет с ним разговаривать о делах и о том, как прошёл день.

Котёнок, чтобы привык… как она сама – привыкла, пока росла. Но всё же разобралась, что окружающие люди ей не только не семья, их и друзьями не назовёшь – и сбежала.

Ладно, фиг с ним с прошлым, но где же взять кота?

Меланья пошла обратно в общежитие, а по дороге подумала, что нужно просто поспрашивать людей. Наверняка, где-то найдётся. И пусть не рыженький, а какой будет. Разве важно, какого он будет цвета? Важней, чтобы был ласковый.

В коридоре общежития ничего не изменилось, разве что где-то кто-то говорил без остановки, будто сам с собой.

Комната встретила Меланью серыми мрачными стенами и угрюмым окном.

Конечно, ложиться спать повторно уже не было смысла, поэтому Меланья умылась, расчесалась, сменила любимую мятую футболку на свежую и снова отправилась на улицу. Она бы позавтракала, но столовая была закрыта и за дверью даже свет не горел. Может, на улицах найдётся какое-нибудь кафе, которое работает спозаранку? Хорошо бы. Меланья не любила чувство голода, оно заставляло её тревожиться, а тревожиться – это последнее, чего ей хотелось.

Меланья прошла мимо своего байка на стоянке у общежития и решила его не брать. Очень громко, да и куда ехать, непонятно. Прогуляется, с неё не убудет.

Время шло, но улицы по-прежнему оставались пустыми. По ним бегали только коты и ещё какие-то мелкие животные, но не крысы. Может, хомяка себе завести? Они тоже мягкие и тёплые.

Меланья шла, шла, смотрела по сторонам, но мест, где можно было бы позавтракать, так и не нашла. В конце концов она оказалась на площади, где располагалась администрация. Интересно, когда они начинают работать? Меланья огляделась и решила, что торчать посреди улицы не очень удобно, примут ещё за столб, поэтому она отошла к Бюро занятости, там под навесом прислонилась к стене, крепче запахнула куртку и стала ждать. Делать всё равно было нечего.

Рано или поздно кто-то должен прийти. Может, охрана сменится или даже Марина поспешит занять свое рабочее место. Кажется, она любит находиться на работе. Даже интересно… вот у тебя есть работа, которая тебе нравится, причём настолько, что ты готов там дневать и ночевать. От мыслей про которую ты не вскакиваешь посреди ночи в ужасе. Работа, которую ты реально обожаешь. Неужели и правда бывает такое? Для Меланьи это было из разряда фантастики, как и настоящие семьи с родными людьми, как и безусловная любовь одного человека к другому.

Она вдохнула свежий воздух. Улыбнулась. Как всё-таки человеку мало нужно. Свободно дышать, находиться в безопасности, в месте, где не ждёшь никакой гадости из-за угла – и уже прекрасно. Позавтракать бы ещё – и можно считать, что день удался.

Вдруг раздался скрежет проворачивающего замка и из дверей Бюро занятости выглянула вчерашняя старушка в серой вязаной кофте. Кофта до сих пор была на ней, будто не снималась на ночь. Увидев Меланью, специалист по кадрам пару раз моргнула. Потом глаза у нее прояснились.

– А, это ты. Уже пришла и стоишь. Ну, заходи что ли, выпьем чаю.

Сказала это так обыденно, будто именно Меланью ожидала увидеть под своей дверью. Ушла, оставив дверь приоткрытой.

Ну, Меланью не нужно долго уговаривать, спустя тридцать секунд она уже сидела за столом и ждала, пока ей дадут чай и бутерброд. Как только добрая бабулька принесла это всё на маленькой подносе из-за двери, за которой, судя по звукам и запахам, находилась кухня, Меланья сразу же принялась за завтрак. Аппетит проснулся просто зверский. Специалист же по кадрам еле потягивала чай из небольшой чашки и отщипывала от полусухого кусочка хлеба по крошке.

– Поразительно, какая жажда жизни. – Вздохнула она. – Какая красота и сила. Да… когда-то я тоже чувствовала весь этот вкус. А теперь мне ничего нельзя. Только и остаётся, что любоваться молодостью. Ещё бутерброд?