— Ой, да это же «добрые». Где ты их насобирал?

— Я их нашел у дороги, под кустом. Это те грибы, которые Мрачный старик выбросил у меня из корзинки еще в прошлый раз, когда я с ребятами ходил в лес.

Бабушка Надя взяла у внука из рук корзинку и пошла на кухню. Вечером она накормила Евгешу жареными грибами. Он без шалостей и проказ лег спать. А бабушка Надя долго сидела у его кроватки. Пробило двенадцать часов, пробило час, два… Мальчик спал, и даже, как показалось бабушке, улыбался во сне.

— Слава, Богу, — прошептала она, — подействовало, — и тоже пошла спать.

Глава 4

Прошло время, дядя Саша получил разрешение на отстрел волка. Обрадовавшись, он сообщил о том своим друзьям и, конечно же, как обещал леснику Лукьяну Пантелеймоновичу. С ним он встретился на опушке леса. Выслушав дядю Сашу, мрачный старик буркнул:

— Хорошо! Пойду готовиться, — и исчез. Возвратившись, домой, лесник долго лазал по сундукам, перебирал какие-то старые одежды. После осмотра, и, если требовалось небольшой починки, он относил их в сарай. На чердаке лесник нашел старую обувь: отобрал более-менее сносную и тоже отнес ее в сарай. Приготовления, заняли много времени. Когда Лукьян Пантелеймонович их закончил и вышел из дома, была глубокая ночь. Однако темно не было, так как над лесом висела полная луна. Тут же, недалеко от дома, на поляне, лесник остановился и, сложив руки рупором, издал громкий клич волка, но клич не простой, а вожака. Затем он повторил его еще и еще раз. Через полчаса, а может быть и больше, из темноты леса на поляну стали выходить волки. Вначале это были волки одиночки, затем волки со своими подругами — волчицами и игривым семейством, шустрыми щенками. Мрачный старик стоял и ждал. Они подходили к нему, тыкались в его ноги, обутые в кирзовые сапоги, мордой, пятились назад, затем располагались вблизи, образуя круг. Этот круг становился все больше и больше.

Когда все звери собрались, лесник подошел к одиноко стоящей осине и, наклонив ее большую ветвь, подал им команду. Круг разорвался и вначале старший волк, а затем и другие волки один за другим стали трижды обходить дерево и лесника. Они перекидывались через наклоненную ветвь. Несмышленышам, щенкам, Лукьян Пантелеймонович не ленился, помогал, подталкивал их свободной рукой.

После этой процедуры звери впали, в какое-то оцепенение, одни более сильные стояли, покачиваясь на не твердых ногах, другие лежали, порой приподнимая головы, часть из них словно мертвые — неподвижно застыли у ног лесника. Однако это нисколько не мешало им слушаться «мрачного старика». Достаточно было ему сделать знак рукой, как они, молча последовали за ним, даже те, что только были, казалось, мертвы, прилагая неимоверные усилия, поднялись. Лесник подошел к сараю, открыл его, волки стали заходить вовнутрь. Затем лесник запер сарай и пошел к себе в дом. В окне появился свет и горел до тех пор, пока свет нового дня не стер его. Что он там делал, трудно описать. Однако, после его ночного действа в селе стали появляться незнакомые люди. Жители окрестили их «пришлыми».

Они отличались от сельчан не только своим видом, но и тем, что плохо владели языком и, когда просили о помощи, то больше объяснялись жестами, при этом гордо держали головы. Их дети крутились тут же у их ног ну как щенята. Порой хотелось прикрикнуть на них: «Фу-у-у! Фу-у-у!».

Внезапное появление «пришлых» никого в селе не удивило. Беженцев в стране хватало. Время было тяжелое: после распада некогда большого государства на юге страны шла междоусобная война. Сельчане понимали это и не жадничали, давали, что могли дать из еды, иногда из одежды или обуви. Однако, сунув подношение, они, не задерживаясь прятались за высокими заборами. Люди стали осторожными. В хозяйственном магазине исчезли замки. На улицах стало меньше детей. Евгеше, как и его друзьям было запрещено уходить далеко от дома. Если раньше бабушка Надя время от времени отправляла внука в магазин за хлебом, то теперь она занималась покупками исключительно сама.

Дядя Саша, который часто баловал мальчика и нет-нет, да и брал с собой прокатиться на своем «Москвиче» в город, не появлялся. Он в последнее время занимался приготовлениями к облаве на волка, и поэтому часто пропадал у своих друзей таких же заядлых охотников, как и он сам. Евгеша не знал этого и мучался, скучал.

Как-то раз, когда бабушка Надя ушла в магазин, а дедушка Володя был занят хозяйственными делами и находился где-то далеко во дворе, в калитку громко постучали. Мухтар залаял и стал рваться, стараясь освободиться от цепи. Евгеша погрозил собаке пальцем и пошел открывать двери. Когда он вышел на улицу, то увидел перед собой девочку своего же возраста. У нее были длинные серебристо-белые волосы. Взгляд ее необычайно зеленых глаз был добр и располагал к себе. Рядом с нею стояли ее мать и братья. Женщина попыталась что-то сказать мальчику, но он быстро сообразив, со словами: «я сейчас» — побежал в дом. На кухне Евгеша нашел пакет и стал шарить глазами по столу. Увидев оставшийся от завтрака хлеб, он взял его. Забравшись в холодильник, мальчик достал курицу. Затем Евгеша вспомнил, что у бабушки была где-то припрятана колбаса, немного подумав, он нашел ее, отрезал небольшой кусочек и тоже положил в пакет. Уже в коридорчике мальчик прихватил из корзины несколько огурцов. Когда он снова открыл калитку и вышел с пакетом на улицу, беженцев рядом не оказалось. Они чтобы не раздражать собаку ожидали его невдалеке от дома, у каштана.

Едва мальчик закрыл за собой калитку, как девочка пошла к нему навстречу. Евгеша протянул ей пакет:

— Вот возьми, пожалуйста!

При передаче пакета их руки встретились. Мальчик ощутил ее теплую ладошку и, задержав руку, спросил:

— Тебя как зовут?

— Во-Во-лина! — проговорила девочка заикаясь.

— А меня — Ев…, Ев…, — он хотел сказать Евгеша, но, подняв на нее глаза, смутившись, замолчал.

— Во-лина и Ев, — прошептала девочка и весело засмеялась. Услышав, ее добрый смех, мальчик вдруг осмелел. Он протянул к ней руку и провел ею по длинным волосам девочки. Волина от удовольствия прищурила глаза, и Евгеше на миг показалось, что он уже видел где-то этот взгляд. Но когда и где мальчик, как ни старался, так и не смог вспомнить.

— Во-лина и Ев, — снова прошептала девочка и снова засмеялась, а затем уже серьезно сказала:

— Мне нужно идти!

— Ты придешь еще? — спросил мальчик и, не дожидаясь ответа, попросил:

— Приходи! Мы будем с тобой вместе играть. Я покажу тебе свои игрушки.

— Ладно! — убегая, крикнула девочка и не обманула. На следующий день Евгеша снова услышал стук в калитку, но не такой громкий как в прошлый раз. Девочка была одна.

— Я на минуточку! — сказала она.

Евгеша пригласил ее во двор, но девочка отказалась, тогда он сбегал в дом и вынес свои игрушки. Чего только здесь не было: пистолет, бинокль, рации для ведения переговоров на расстоянии, всевозможные машины. Девочка брала, понравившуюся игрушку в руку, крутила ее, рассматривая, а затем, как маленькая тянула в рот, пытаясь укусить. Евгеша смеялся над ней. Она тоже смеялась. Расположившись, под каштаном, росшим у окон дома, они играли, совсем не думая о времени. И спохватились лишь тогда, когда бабушка Надя позвала мальчика домой. Евгеша вызвался проводить Волину. Увидев, что она направляется в сторону леса, спросил:

— Ты куда? Там же лес!

— Ну и что, что лес! Мы, живем у лесника, — сказала девочка и быстро перебежала через дорогу. Она спешила туда, где на Чуров лог опускался туман. Когда они прошли метров двести Волина, остановилась и, сказала:

— Ну ладно. Дальше я пойду сама, а ты возвращайся. На обратном пути мальчик вдруг увидел валявшийся в траве хлеб и огурцы. Да, подумал он, напрасно я пытался сегодня угостить девочку булочкой с изюмом. При новой встрече с Волиной он вынес ей из дома кусочек колбасы. Девочка с удовольствием съела ее. Потом Евгеша вынес еще и, не удержавшись, сказал:

— А я знаю, что ты любишь! Колбасу! А хлеб и огурцы нет, правда?