Теодор тонул в холодной ярости, прозрачной, как слёзы Мерлина. Эта женщина попыталась убить его папулю. Что ж, видимо, не испачкав рук, подобную грязь из дома не выкинуть. Он тоже умел быть гнилой тварью, Изабелла.
Теодор призвал эльфа и приказал ему позвать миссис Забини, готовясь разобраться с ней раз и навсегда. Северус, словно наседка, читал ему последние наставления.
— Вам стоит быть сдержаннее и повежливее, как и подобает наследнику чистокровной фамилии, мистер Нотт, — последние дни Снейп стал общительней, видимо, смирившись со своей ролью лучшего друга, и даже помог парой дельных советов. — Ваше поведение в последние дни было недопустимо.
И Теодор недовольно поморщился — сейчас только лекции по этикету от покойного Пожирателя ему не хватало. К счастью, Северусу было не суждено высказать всё, что накипело. Потому что в коридоре раздался гулкий стук её каблуков по мраморному полу и громко распахнулась дубовая дверь.
Нотт глубоко вздохнул, прикрыл глаза, собираясь с силами, и тут же улыбнулся той самой обаятельной улыбкой номер восемь с ямочками на щеках, при виде которой никто ему ещё ни разу не отказал. О да, Тео определённо мог быть милым и хорошим мальчиком, когда ему это было нужно.
Следя за ним подозрительным взглядом, Миссис Забини сделала пару осторожных шагов и остановилась у стола в углу комнаты. Её пальцы нетерпеливо пробарабанили по столешнице. Нотт тоже сделал пару шагов к ней навстречу и замер, сохраняя почтительную дистанцию.
На ней сегодня было багряно-алое облегающее платье, туфли на высоких каблуках и неизменный жирный слой красной помады. Тео тоже приоделся почти как на праздник — приталенная тёмная рубашка, брюки и, самое главное, — платиновый фамильный перстень Ноттов, чтобы эта сука не забывала, с кем имела дело.
Но со стороны они выглядели так, словно действительно были двумя любящими родственниками, которых сильнее сплотило общее горе. Любящими, ага. Мысль о том, что они сейчас стояли намного ближе друг к другу, чем тогда, мастурбируя в библиотеке, ударила в позвоночник, словно разряд молнии. Теодор провёл влажным языком по пересохшим губам, с удовлетворением отметив, как внимательно следила за ним Изабелла. Она была настороже, словно хищник, попавший в ловушку, но ещё не до конца осознавший это.
Какое-то странно-щекочущее чувство предвкушения её унижения заиграло на кончиках пальцев.
— Должен признать, что вёл себя недопустимо в последние дни, — Нотт смиренно сложил руки перед собой блестящим перстнем вверх и невинно взглянул ей в глаза. — Приношу вам свои глубочайшие извинения.
Где-то на заднем фоне одобрительно хмыкнул Северус. Изабелла прищурилась, повела плечом и наигранно улыбнулась одними уголками губ. Могло показаться, что миссис Забини слегка расслабилась, но Теодор видел, как напряжённо впились её красные ногти в край платья и на секунду дрогнул в усмешке змеиный рот. Она ему не верила. Что ж, эту тварь было не так легко провести.
— Возможно, мы начали наше знакомство не с того… — Изабелла произнесла это с тенью игривости в голосе. Но договаривать предложение не стала, а просто ядовито улыбнулась, тем самым передав право следующего хода ему.
Нотт тоже усмехнулся. Они словно играли в пинг-понг. Взмах деревянной ракеткой, хлопок — и вот очередь отбивать у него. Он сделал один шаг ей навстречу, потом другой, сокращая расстояние между ними до дюйма и вдыхая аромат её грёбанных духов с жасмином. Голову тут же пронзило болью. Тео потёр виски, отгоняя неприятные ощущения, и, тяжело вздохнув, вновь натянул улыбку. Ему, конечно же, было, что ей сказать, но об этом немного позже, а пока…
— Мне стоило быть более сдержанным, — проникновенно прошептал он, задержав долгий взгляд на её красных губах, и дрогнул уголками рта, предоставляя ей самой определить, что это было: ирония или искреннее раскаяние. Твой, ход, Белла.
Миссис Забини смерила его откровенным взглядом и глубоко, томно вздохнула, принимая предложенную игру.
— Ты хороший мальчик, Теодор. Мы действительно могли бы подружиться с тобой… — Изабелла изящно изогнула тёмную бровь и провела кончиками пальцев по пуговицам на его рубашке. Её красный ноготь подцепил одну у горла и расстегнул, на секунду скользнув подушечкой по ключице.
Теодор растерянно потупил взгляд в пол, как и подобает хорошему мальчику, который в силу своей неопытности совсем не понимает намёков. Пусть она наслаждается инициативой, пока может.
Изабелла победоносно улыбнулась и облокотилась на письменный стол, где были разложены подготовленные им документы. Внимания на бумаги она, конечно же, не обратила. Пока. Отлично, зато теперь эта женщина стояла в нужном Теодору месте, и он с удовлетворением отметил, что её даже не придётся волочить через всю комнату. Наверняка бы они устроили здесь такой беспорядок… Нотт нахмурился, представив разбитые вазы и столпы пыли, поднятой в воздух. Нет, это им было не нужно.
В один лёгкий, скользящий шаг Тео полностью сократил расстояние между ними и упёрся двумя руками в стол по обе стороны от неё. Он поймал Изабеллу в ловушку. Та растерянно заозиралась, и ликование в карих глазах сменилось лёгкой растерянностью.
Эта женщина привыкла охотиться, но зашла не на ту территорию. Хотя, стоило признать, миссис Забини быстро взяла себя в руки и с вызовом вздёрнула подбородок.
Нотт чувствовал горячее дыхание на своём лице и жар её тела. Казалось даже, что ткань одежды между ними истончилась и испарилась, оставив лишь голые, обострённые ощущения. Он слегка наклонился к её уху и низким, мягким голосом прошептал:
— Я-то хороший мальчик, а ты очень гнилая сука, Изабелла, — её имя он выплюнул с неприкрытой злостью.
Если бы слова были кислотой, то миссис Забини уже вся покрылась бы пузырями и нарывами, но по смуглой коже всего лишь пробежали мурашки. Теодор довольно хмыкнул и, резко дёрнув её за руку, развернул спиной к себе.
— Смотри внимательно, это новое завещание моего отца, по которому я его единственный наследник. Ты знаешь, что значит слово «единственный»?
Миссис Забини возмущённо охнула, но даже не успела оттолкнуться, как он запустил руку в её густые, шелковистые волосы на затылке и заставил нагнуться к столешнице, на которой были разложены подготовленные документы.
Она упёрлась руками в стол и попыталась вырваться, но он лишь крепче сжал её пряди у корней и сильнее надавил на голову, вынуждая склониться ближе к бумагам. Изабелла выгнулась в спине, продемонстрировав идеальный прогиб, и если бы она сейчас была без платья, то это бы всё смотрелось…
Теодор судорожно сглотнул и тряхнул кудрями, прогоняя лишние ассоциации. Он вспомнил отца, лежащего в больничной палате, и ярость с новой силой заклокотала в нём. Отчаянно захотелось макнуть её носом и повозить лицом по столешнице, чтобы эта лживая тварь раз и навсегда запомнила, кто здесь главный.
— Это значит, что тебе ничего, абсолютно ничего не достанется, более того, посмотри сюда, — он выложил перед ней новый лист, присланный детективом, со сравнениями медицинских карт её покойных мужей. — Если со мной или с отцом что-то случится, то это попадёт в аврорат.
Изабелла тихо всхлипнула. Она часто-часто дышала и дрожала в его руках. Такая хрупкая, слабая, беспомощная, как маленький пушистый кролик, которому он обязательно свернёт сегодня шею. Повинуясь какому-то порочному, тёмному порыву, Нотт прижался к её спине всем своим телом, нагло нарушая личное пространство, и мстительно потёрся пахом о спину. Как она тогда у бассейна. Пусть эта тварь тоже почувствует себя грязной, использованной и выброшенной на улицу.
— Ты сегодня же соберёшь свои вещи и покинешь мой дом. Договорились? — он вновь сжал её волосы и сильнее толкнулся привставшим от трения о её бёдра членом.
По венам разлилось тёмное, мстительное чувство победы. Хотелось распробовать ощущение триумфа до конца и отомстить ей за всё, за каждое мгновение своего унижения, за боль, которую она причинила его отцу. Он вновь качнулся бёдрами к ней, ощущая, как до боли давит ширинка на ставшую крайне чувствительной головку. Изабелла Забини перестала вырываться и попыталась обернуться, но Тео вновь сжал волосы и толкнул на стол, не позволив ей этого сделать.
