– 

Денис Иванович, спасибо! Алевтина Геннадьевна чуть позже подойдет, и расскажет Вам дальнейший план лечения. – уходя, сказал я Филимонову.

– 

А переводить в 1-ю больницу будут? – поинтересовался он.

– 

Нет, не будут, мы и сами справимся, – улыбнулся ему я в ответ.

– 

Так, а как же…

– 

Денис Иванович, прошу прощения, через 5 минут у меня обход других пациентов, Ваш лечащий доктор всё вам разъяснит, – показав руками на Алевтину, сказал я и вышел из палаты, поманив жестом за собой докториц.

Мы вернулись в кабинет. Я сел за свой стол, Катенька и Алевтина стояли у входа. Комната была небольшой, одна стена заставлена шкафами с книгами по медицине, у другой стены кушетка для осмотра, раковина и весы, у стены напротив входа стоял мой стол, рядом с которым два стула. Правда сесть было некуда, потому что и кушетка, и все стулья, кроме моего были завалены всякими разными документами, до которых до сих пор я не добрался, чтобы разгрести. Ну, не люблю я это всю бюрократию!

– 

Так, у Филимонова целлюлит обеих голеней. Никакой СКВ там и близко нет, правда рожистого воспаления тоже, – начал быстро разъяснять я.

– 

Как, целлюлит? Алексей Григорьевич, откуда? – запричитала Катенька.

Алевтина при этом молчала, она всё поняла уже во время моего осмотра. Всё-таки она не глупая тётка, просто лень и спешка сыграли злую шутку. А ведь всего-то надо было немного внимательней осмотреть больного и задать правильные вопросы. На самом деле так оно в медицине и работает, и светилой быть не сложно, если есть голова на плечах и не жалеешь чуть больше уделить времени на пациента.

– 

Откуда, откуда, от верблюда! – выпалил я.

Ух, завели!

– Вы на стопы смотрели? Там грибок такой, что впоры шляпки срезать, да на сковородку кидать! Из-за микоза барьерные функции кожи нарушены, вся пиогенная флора, может и стрептококк ваш любимый, легко попадает внутрь. Гиперемия без четких границ у него, что не характерно для рожистого воспаления, воспалительный процесс затронул подкожно-жировую клетчатку. Да, на вид кожа стала лучше, но вы голень щупали вообще? Там инфильтрация, будь здоров. Про слабость, астению и всё такое. У дяденьки действительно гипотиреоз, кушает не особенно хорошо, да и анемия есть, пусть и лёгкой степени. Всё это вполне может вызывать подобное, учитывая, что у эндокринолога он был давно, L-тироксин принимает порой с перерывами, так что общие симптомы вероятней всего мотивированы анемией хронических болезней. Про мегалобластную это вы мимо, Екатерина Михайловна, объём эритроцитов наоборот маленький. Дальше по волчанке, артралгий нет, почечных проявлений нет, моча и УЗИ почек нормальные. Тем более, Алевтина Геннадьевна, вы же сами ему назначили кровь на LE-клетки накануне, сегодня уже пришёл результат, прежде чем бежать ко мне, потрудитесь в историю заглянуть хотя бы. Нет их там! Как и тромбоцитопении в общем клиническом анализе крови, да и в целом никаких геморрагических проявлений. В общем, всё на поверхности, как и всегда.

– И что же теперь делать? – взволновано и робко спросила Катя.

– Что делать? Что делать? Муравью болт приделать. К консультации инфекциониста добавьте дерматолога, хирурга и эндокринолога, берите кровь на посев, УЗИ сосудов нижних конечностей, и вообще нормально дообследуйте пациента по поводу анемии и сопутствующих. Преднизолон убираем, антибиотики оставляем. С хирургом решите надо физиотерапию или нет. Ноги пусть кладёт на подушку. Андестенд ми? – быстро, не давая возможности хоть что-то ещё спросить или вставить, отторотил я.

Катя и Алевтина молча смотрели на меня. Если по взгляду Алевтины было видно, что она хоть и недовольна, но согласна со мной. Сама виновата и ткнута носом в свой косяк. Подогнала жалобы пациента под свой на лету придуманный диагноз, а не наоборот, как положено. А вот по Катиному взору я понял, что она ничего не понимала в этот момент.

– 

Да, Алевтина Геннадьевна, коли вы эту кашу заварили, вы и просветите Катерину Михайловну почему именно такой диагноз, что целлюлит это не “апельсиновая корочка” на попе, а серьёзный воспалительный процесс в ПЖК, правда зачастую лечится всего лишь системным назначением антибиотиков. У меня уже на это времени не осталось. Всё, суд вынес свой вердикт, всех виновных расстрелять после рабочего дня за зданием больницы, а сейчас идём на обход, – съёрничал я, и мы вышли из кабинета.

Дальше первая половина дня прошла более, чем рутинно: обход, обсуждение малопонятных больных со своими докторами, кофе, разгребание бумажек, пару консультаций в реанимационном отделении, опять кофе. Но мысли мои были явно не на работе. Да, и взвинченный с самого утра я был не из-за Алевтины с Катей. На самом деле подобные истории меня даже забавляли, эдакий доктор Хаус, только в обычной городской больнице. Катя с Алевтиной просто под руку мне попались, а беспокоился я из-за того, что мне предстоял разговор с главным врачом о моей двухнедельной командировке с гуманитарной миссией “Красного креста” куда-то в район боевых действий между двумя непримиримыми противниками. Очередной масштабный вооружённый конфликт на Ближнем Востоке, длящийся уже несколько лет. Я может и не из робкого десятка, но что-то на войну, пусть и лечить пострадавшее гражданское население, мне не сильно хотелось.

Доделав все свои рабочие дела, я направился в административный корпус на аудиенцию к Анне Романовне, нашему главному врачу. Она была немолода, около 70 лет, что редко для руководителей её уровня, всё-таки средний возраст 45-50.

Держалась Анна Романовна всегда статно и одета соответственно своей должности, хотя и фигура была не идеальной, лишний вес, некоторые возрастные изменения, но при этом, внешность её всегда была привлекательной, соответствовала занимаемому статусу.

– 

Тамара Ивановна, приветствую! Анна Романовна свободна? – с улыбкой обратился я к секретарю главного врача, когда зашёл в приёмную.

Прежде чем попасть в кабинет к руководителю, посетитель должен был пройти через просторную приёмную, где по центру за большой стойкой ресепшена сидела всегда с важным видом секретарь.

– 

Одну минуту, Алексей Григорьевич, я уточню, – не посмотрев на меня и потянувшись к стационарной телефонной трубке проговорила она.

Нажав пару кнопок на телефоне, уже не очень молодая, одетая в простой серый деловой костюм женщина, обратилась к человеку на том конце провода:

– 

Анна Романовна, к вам Антонов пришёл… да… хорошо, – она положила трубку и, не поднимая взгляда, сказала, – Проходите, Алексей Григорьевич.

– 

Спасибо, чтоб я без вас делал, – сыронизировал я и прошёл в дверь.

Кабинет главного врача в нашей больнице был не очень большим, я бы даже сказал, простеньким. Комната около 20 квадратов, вдоль стен пару небольших чёрных шкафов со стеклянными дверьми, наполненных книгами и документами, белый стол буквой “Т”, во главе которого мягкое офисное кожаное кресло бежевого цвета и несколько стульев по бокам, для посетителей. Венчала всё это “роскошное” убранство не очень большая картина на стене с изображением веточек бело-розовых магнолий в синей вазе. Вот такие хоромы у руководителя самой большой больницы города.

– 

Алексей Григорьевич, привет! Проходи скорее, – показывая жестом на стул поприветствовала меня Анна Романовна, сидевшая на своём кресле.

Она с кем-то говорила по телефону. Когда рядом не было никого, Анна Романовна всегда обращалась ко мне на ты, но по врачебной привычке по имени отчеству. И пожалуй, у неё было на это право, всё-таки она по сути меня всему научила и вырастила в профессиональном плане, ещё с тех самых времен, когда я пришёл к ней ординатором на её, теперь моё, отделение терапии.

– Душечка моя, ну конечно приходи! – продолжала ласково говорить Анна Романовна кому-то в трубку, – О чём разговор? Чем сможем поможем, мы его обследуем, посмотрим… Я посмотреть? Ну, я уже мало практикую, ты же знаешь, но для тебя гляну конечно. Всё, дорогая, у меня доктор наш пришел, важный разговор предстоит, приезжайте в среду. Ага, да, договорились, пока.